Денис Куприянов - Четырнадцать в цель
- Интриги и заговоры у нас в крови, - лениво отозвался Грэйлон.
Спокойно и не торопясь, он обошел место стоянки, затирая следы. Через несколько минут отряд снова был в пути.
Взгляду то и дело открывались картины суровой деревенской жизни: крестьяне, запрягшие в плуг изморенную кобылу и пытающиеся вспахать поле, мелкие покосившиеся избенки, разваливающиеся телеги. В общем, жизнь тут практически ничем не отличалась от жизни в той же Российской глубинке. В какой-то момент вдоль дороги потянулась вереница столбов с натянутыми на них проводами телеграфной связи, что сделало сходство еще сильнее.
Наконец монотонность пути окончательно достала Андрея, и он, не выдержав, повернулся к Грэйлону и прямо в лоб ему бросил фразу.
- Грэй, расскажи что-нибудь о себе!
- Что? - эта невинная фраза вызвала на лице эльфа гримасу недоумения. - В каком смысле?
- Понимаешь, ты не такой как все остальные эльфы. В тебе что-то... - юноша покрутил пальцем в воздухе. - Не то... Надеюсь, я тебя не обидел и не оскорбил?
Эльф удивленно присвистнул.
- А ты глазастый! Не то, что некоторые мои сородичи, знающие меня уже которую тысячу лет, а до сих пор не понявшие, кто я такой. Видишь ли, - уже своим обычным снисходительным тоном продолжил он. - Я полукровка. Надеюсь, не стоит объяснять, что это значит?
- Н-нет... - Андрей опешил и изумленно уставился на эльфа, который оказался полуэльфом. От волнения язык стал заплетаться. - Но как же тогда тебя это... Ну, то что ты глава клана? А родство с Владычицей?
- Это забавная история, - ухмыльнулся полуэльф. - Дисли! Ты тоже присоединяйся, послушай, что бы мне потом повторять не пришлось. Так уж получилось, что родился я в Смутные времена, когда люди подняли восстание против эльфов. Точнее родился я в самом начале этого периода. Моя мать была фрейлиной при дворе своей собственной дочери.
- Разве у эльфов так принято? - Андрей в очередной раз изумился нравам эльфов.
- Ну, все объяснялось тем, что сестра заняла свой трон по отцовской линии, - тоном благодушного наставника пояснил полуэльф. - Мать какое-то время была в опекунском совете, а мой дед, ее отец, был по сути дела регентом, хотя ничего знать не хотел, кроме своей военной службы, как-никак первым полководцем на тот момент был. Когда сестра достигла своего совершеннолетия, то стала править самостоятельно, ну а мать официально числилась в ее свите. Что касается неофициальной части, то, увы, тот раздел архива, что был связан с моей матерью, был безнадежно утерян во время нашего "исхода". А сестренка, как я ее ни уговаривал, не хочет раскрывать семейные тайны.
- Ты хотел рассказать про тайну своего рождения, - прервал увлекшегося полуэльфа Андрей. Дисли проворчав что-то под нос, согласно кивнул.
- С людьми мы тогда находились в относительно дружеских отношениях, - продолжил Грэй. - И за это спасибо сестренке с ее пророческим даром. Запугав моих сородичей откровениями, откуда придет их гибель, она убедила их не относиться к смертным как к тряпкам под ногами, а стать их друзьями. Эту часть истории вы тоже знаете, поскольку, благодаря нашим союзникам, нас не вырезали под корень, а просто тихо и мирно изгнали. Вот тут и появился мой отец. Про него я знаю только то, что он был повстанцем, чей отряд разбили. Ему оставалось только бежать, вот пути и привели его ко двору моей сестры, где он со временем дослужился до офицера дворцовой стражи. Ну а дальнейшие события можно предсказать, если прочитать пару-тройку любовных героических баллад. Он встретил мою мать и полюбил ее. Та, привыкшая к утонченным и неторопливым ухаживаниям сородичей, была просто ошеломлена агрессивным напором со стороны молодого офицера. Видимо, любовь к экзотике позволила ей преодолеть природную брезгливость, ну а в итоге она сама не заметила, как потеряла голову. Роман их тайно продолжался на протяжении нескольких лет и закончился моим рождением. Вот тут-то вся правда и всплыла наружу.
- Страсти эльфийского двора, смотрите триста сорок пятую серию популярнейшей мыльной оперы, - тихонько прокомментировал его последние слова Андрей.
Грэйлон даже если это и услышал, то виду не подал, продолжив свою историю.
- Дед мой, как я говорил, был суровым воителем, и покушения на честь клана простить не мог. Первым его приказом было предать наглеца самой суровой смерти. Какой именно прошу не спрашивать, просто хочу заметить, что эльфы отличаются утонченностью во всех сферах бытия, в том числе и насильственного отнятия жизни. К счастью, крошка Най именно в этот момент разродилась очередным мрачным пророчеством. Советники тут же вспомнили, что именно люди составляют большую часть гарнизона, и если начать казнить без суда, это непременно приведет к массовым волнениям. В итоге дед придумал хитрый, ну это ему так казалось, ход. Вытащив очередной старинный закон и подведя моего отца под статью "Оскорбление Клана", он вызвал его на публичный поединок. В принципе, это было законно, лишь самые отъявленные эльфоненавистники смели что-то возражать, но таких в то время при дворе моей сестры почти не было. Однако, несмотря на красивые слова о соблюдении закона и о том, что лишь сильнейший может доказать свое право, это все-таки была казнь, ведь мой дед на тот момент был первым мечом не только земель крошки Най, но и других королевств.
- И чем все закончилось? Неужели он его убил? - на этот раз не выдержал Дисли, внимавший истории Грэйлона с немалым интересом.
- Терпение, - полуэльф улыбнулся. - Конечно же, у моего отца не было никаких шансов. И он это почти сразу понял, но, тем не менее, продолжал биться изо всех сил. Причем его воля и упорство были настолько сильны, что к концу поединка большая часть двора призывала деда пощадить его. Но тот был непреклонен и уже собирался добить своего соперника, когда тот, произнеся что-то вроде: "Не стали мы друзьями здесь, так станем ими на том свете", бросился на деда. Дед его, конечно же, насадил на свой меч, но и отец сумел нанести свой удар. Вот так и закончился этот легендарный поединок, в котором я потерял значительную часть своей родни. Правда, я считаю, что последние слова моего отца были несколько иными, и имели немного неприличное содержание, но склонность летописцев к пафосу и приукрашениям, увы, уже стала притчей во языцех...
- И с этого момента ты стал воспитываться при дворе, - подытожил Андрей.
- Ну да, - Грэйлон ухмыльнулся. - Первый хулиган и задира при дворе Ее Величества Найлириэли. А так же первый стрелок, из-за чего и началась наша с Раволом "нежная дружба". Но об этом в другой раз, поскольку мы уже приехали!
