Наталия Ипатова - Куда глядят глаза василиска
Понять, что происходит, было несложно: и лица, и одежда обоих противников носили легко читаемые следы потасовки.
— Так я из-за тебя, что ли, дрался? — спросил зеленоглазый противник Кларенса, принимая на руки выскользнувшее из седла рыжее сокровище. — Честное слово, Солли, если я тебе наскучил, вовсе незачем принимать такие кардинальные меры. Просто скажи, и разбежимся.
Кончиками пальцев слегка подобрав юбку, Королева прошла через поляну к Кларенсу.
— А, — сказала она, — это ты! Не знаю, ребята, что тут у вас и как было, однако тут наверняка не обошлось без моего Регента. Уж этот влезет в душу без мыла!
— Видишь, — бросил Рэй, — сколько у тебя с ним проблем.
— Не подкатывай, — бросила Королева, — эта тема закрыта.
Кларенс переводил взгляд с одной на другого. Может, он не был очень уж сообразителен, однако и полный дурак бы понял, что они — пара. И что, кажется, его здорово подставили. Эльф не соврал, говоря, что Королева одарит его пристальным вниманием, если он положит к ее ногам эту голову. Вот только спаси Создатель от такого внимания!
Королева тем временем уселась прямо в траву, опершись локтями о колени расставленных ног и подперев руками голову. Во всех ее движениях сквозило что-то мальчишеское, а рядом с нею Кларенс видел и того самого мальчишку, чьим повадкам она неосознанно подражала. Рэй сидел возле нее, пристально, но беззлобно рассматривая свою жертву, и Солли безотчетно привалилась плечом к его груди, подчеркнув этим существующие меж ними отношения и свое желание его близости.
— Ну и что с ним прикажешь делать?
— Можешь перерезать ему горло, — разрешила Солли. — Он мне надоел с ерундой. Интересно, он вообще-то знает, на кого полез?
Рэй засмеялся.
— Нет, глотки мы резать не будем. Он отчаянно и неплохо дрался, от этого его удара ногами у меня чуть грудная клетка не треснула. В драке я бы его убил, а теперь, пожалуй, отпущу.
— Валяй, — сказала она. — Он на Волка охотится. Одного из твоих.
— Что за Волк?
Кларенс нехотя, в двух словах рассказал о Волке и своей охоте. К его удивлению Рэй нахмурился.
— Убивает, если не голоден? Нет, ты прав, это не дело. Хотя бы просто потому, что глупо. Я разберусь.
— Ну нет! — вскипел Кларенс. — Хоть кого-то я должен убить!
Рэй пожал плечами.
— Откуда, спрашивается, в этих положительных столько кровожадности? Ладно, парень, это твое дело.
— Рыбу бы моему Регенту ловить, — сказала вдруг со своего места Солли, ударяя кулачком по ладони. — На червячка — живца, на живца — крупную рыбу.
— Приятно чувствовать себя крупной рыбой, — усмехнулся Рэй.
— А мне себя червячком — приятно?
— Брось, Солли. Никогда не поверю, что обошлось без провокации с твоей стороны.
Она потупилась, но не из скромности, а от озорства.
— Было, — признала она со смехом. — Но это же так… В шутку.
— Хороши шутки, малявка. Посмотри, до чего парня довела, на людей бросается.
— Я тебе не малявка!
— Ладно, не малявка. Поиграла? Так вот сейчас же заставь его почувствовать к тебе отвращение. Ты не в его вкусе.
Солли покосилась на Кларенса.
— Нет, — сказала она строптиво. — Отвращение — не хочу. Сам посуди, как это, ко мне — и отвращение? Попробуем иначе.
Она смолкла, уставившись на Кларенса огромными глазами. Мир вокруг поплыл радужными пузырями, и где-то меж ними плыла она, Королева, изменчивая и неуловимая прямым взглядом. Чуждая и чужая, с глазами, обращенными в другую сторону.
Героиня другой сказки.
Когда это кончилось, Кларенс, пошатываясь, поднялся на ноги.
— Вот что, ребята, я и впрямь свалял дурака, вперевшись в вашу сказку. Кто я такой? Положительный герой, из тех, что бродят вокруг толпами? Восемьдесят пятый, да? Это ты, — он обернулся к Рэю, — номер один в ее списке?
— До тех пор, пока она в меня влюблена.
— Это кто здесь говорит о любви? — откликнулась Солли. — Я чертовски здорово провожу с тобой время, но о любви, насколько я помню, не было сказано ни слова. Может быть, тебе очень этого хочется?
— Однако это ты меня зовешь.
— Однако это ты всегда приезжаешь.
Это уже пошло личное, и Кларенс двинулся прочь. Потом замедлил шаг и обернулся. Все же отсюда он уходил не прежним. Королева, сидя в траве, деловито освобождалась от ремней перевязи, и не нужно быть пророком, чтобы догадаться: сейчас за ними последует и все остальное. Потом она ойкнула, засмеялась, и когда он оглянулся в следующий раз, уютной полянки за его спиною уже не было. Какие-то деревья, непролазные кусты, затянутые туманом, высокая трава… Морок, выхвативший из Бытия местечко, где проходило свидание Королевы эльфов.
Глава 12. НОЧЬ, ЗВЕНЯЩАЯ ТОРЖЕСТВОМ
— То, о чем вы просили, принц, изготовлено нами.
Они были вдвоем в одной из подземных мастерских Черного Замка, Крамар и Рэй. В ожидании визита принца сюда подручные гнома убрали из помещения все не относящиеся к делу детали, и сейчас оно выглядело пустым и гулким. Низкий широкий рабочий стол, нескончаемо длясь, уходил во тьму, и был виден лишь один его торец, тот, на котором, окруженный торжественным караулом четырех зажженных свечей, стоял большой продолговатый ларец черного дерева.
— Я могу посмотреть?
— Разумеется.
Рэй поднял крышку ларца и некоторое время любовался четырьмя аккуратно разложенными на алом бархате, попарно симметричными игрушками. Потом осторожно взял одну из ее вдавленного гнезда. Окрашенная в цвет глубокой ночи, она поглотила свет свечей и камина, не откликнувшись на них ни единым бликом. Рэй кивнул: он сам поставил это непременным условием.
Она была выполнена в форме и на основе перчатки, но на первой фаланге ее пальцев, с тыльной стороны, крепились вытянутые вперед стальные когти, прямые вначале и резко изогнутые к заостренным концам. Благодаря гибким сочленениям и тому, что ладонь перчатки была сделана из мягкой ткани, в этом снаряжении можно было выполнять те же обычные функции, что и в обычной кожаной перчатке.
Рэй надел перчатку с когтями на правую руку. Внутри она также оказалась выстлана мягкой материей и весила не больше, чем обычный тяжелый нож. Улыбнувшись, Рэй подцепил одним из когтей левую перчатку, выудил ее из ларца и снарядил ею свою левую руку, скользнувшую внутрь, как змея в нору. Требовалась некоторая практика, но он уже чувствовал, что благодаря искусству гномов способен будет выполнять в них даже работу, требующую некоторой филигранности. Он снял перчатки с чувством легкого сожаления временного расставания с волшебным артефактом и потянулся за второй парой, представлявшей собою кожаные сандалии, украшенные такими же когтями.
