Ксения Татьмянина - Связующие нити (СИ)
Конечно, после я взяла себя в руки, вышла, как ни в чём не бывало и все как обычно занялись просмотром. Новое дело вдохновляло всех. Том должен был прийти через ночь, чтобы работать с Летописцем, и как раз попадал на мой выходной, чему я втайне радовалась. Слишком много для меня эмоций.
И ещё по дороге домой я поймала себя на мысли, что справиться с другой проблемой будет сложнее — мне смертельно хотелось опять пойти вместе с Нилом, чтобы посмотреть на этих людей вживую, и увидеть тот миг, когда Сыщик покажет дело. Я чувствовала, что они его не забыли, и что вопросов даже не будет — да или нет, и это будет для них тоже настоящее чудо. Но я не могла пойти…
К моему возвращению Тристан уже был дома, но заговаривать с ним о деле Томаса я не хотела. Вместо этого я напомнила ему, что в следующие выходные нам нужно ехать на годовщину свадьбы моих родителей, а подарок мы так и не купили.
— Трис, я не хочу одна ходить по магазинам, вдвоём веселее, ну, пожалуйста…
— Нет, нет, я всю неделю занят! — Судя по тому, как он улыбался, Тристан говорил это не всерьёз. — У меня работы много… кстати о работе, Нил наконец‑то устроился. Тяжело было найти такую, чтобы график к нашему агентству подходил.
— Здорово, а где?
— Не поверишь, чинит швейные машинки в училище. За то время, которое мы не общались, я даже не знаю, что он ещё освоил.
— Уже давно хотела тебя про него расспросить. Он же сам не распространяется, а мне интересно…
— Что? — Тристан схмурился и с недоверием посмотрел на меня. — Я секретов не выдаю.
— Если секрет, то не выдавай. Они жениться собираются?
Ужин мы уже закончили, теперь сидели за столом с большими кружками вишневого компота, который Трис выпил со вкусом и залпом, а теперь только доставал чайной ложкой вишенки. Переложил в мою кружку:
— Я не ем.
— Я знаю. Так что тебе Нил о своих планах говорил? Они вообще вместе живут или порознь?
— Порознь, но по нескольку дней и вместе. Он говорит, что Дине его новый график сна и бодрствования слишком непривычен. Правда, представь какая какофония?
— Это ты мне говоришь? Мы с тобой уже полгода здесь жили, прежде чем ты меня в агентство привёл. Уж я‑то знаю, каково провожать мужа на работу к двенадцати ночи и видеть его спящим по полдня.
— Правильно. Пошли спать.
Глава 30.Совет
На следующую рабочую ночь выходной был у Тристана, так что если бы я захотела пойти с Нилом искать семью Тома, мне бы не пришлось ни у кого отпрашиваться, делая умоляющее выражение лица. Но всё же я решила не вмешиваться, не смотря на такое сильное желание увидеть всё своими глазами. На подходе к Зданию, в Вишневом переулке я увидела Вельтона, и догнала его. Это было не трудно — он шёл неспеша прогулочным шагом.
— Ты всегда так на работу ходишь?
— Как?
— Неторопливо.
— А я весь по жизни такой, — Вельтон улыбнулся мне. — А тебе бы, Гретт, когда ты без Триса добираешься до агентства, следует приходить пораньше хоть на часик.
— Это зачем ещё?
— Затем, что безопаснее…
— Да ладно, чего ты, а как на дежурство меня ставить и в три часа ночи в магазин гонять, это безопасно? А чем я лучше Зарины и Пули, их вообще никто не провожает, и добираться им дальше.
— Да это я так… это я вообще за тебя беспокоюсь. Что‑то ты последнее время странная, и с тобой случаются всякие неприятности. Почему ты в каморке стала запираться?
Я задумалась. Конечно, Вельтон был не так стар, как Гелена, он не годился мне не только в дедушки, но даже в отцы, но что‑то заботливое и отеческое в нём чувствовалось всегда, и не только по отношению ко мне. Хоть он и рассказчик был изрядный, но никогда мне не доводилось слышать от него сплетен. Вельтон умел хранить секреты. Или потому что, действительно, был нем как рыба, или потому что с ним никто секретами не делился.
— У меня, наверное, кризис личности.
— Да ну! А что так рано?
— А когда должен быть?
— Не знаю. Я психологию не изучал, но мне кажется рано. С Трисом у вас всё в порядке?
— Да, всё хорошо.
— Вы уже не голубки…
— Во всех отношениях есть взлёты и падения. Ты не обращай внимания.
Вельтон согласно кивнул, а после некоторого молчания сказал:
— Хочешь, я дам тебе один совет?
— Давай.
Мне стало вдруг интересно, что он скажет.
— Кризис личности это полная чушь. Просто нужно наслаждаться тем, что у тебя есть и быть довольным этим. Трезво себя оценить и принять. Я не знаю, какая там у тебя проблема, я только расскажу тебе о себе. Помнишь, Пуля на меня как‑то налетела, что я весь такой неудачник и прочее?
— Это после того случая, как Трис её рукопись порвал?
— Да — да. Думаешь, мне обидно было? Нисколько. У меня нет выразительной внешности, нет талантов, нет даже выдающихся способностей. Я ничего не добился на своем трудовом поприще. У меня в жизни не было приключений, не было необыкновенной любви, не было никаких житейских бурь, непредсказуемостей. У меня очень скучная должность, в агентстве я всего лишь Архивариус, жена у меня типичная и живем мы типично, даже без любви. И я ни о чём не жалею и ни о чём не сокрушаюсь. Меня не гложут по ночам мысли о несовершенных деяниях, непризнанных талантах, о том, что я не великий. Я самый заурядный человек!
При этих словах Вельтон вскинул руки и засмеялся. И лицо его выражало неподдельное удовольствие и умиротворение одновременно.
— Да, я всего лишь винтик в системе, всего лишь необходимый администратор, я не оставлю свой след в веках, меня никто не запомнит, да и самому мне перед смертью будет мало что вспомнить о своей жизни. Ну и что? Я тот, кто я есть и всё моё счастье заключается в том, что не нужно быть кем‑то большим. Это рецепт. Вот что тебя мучает, Гретт? Тебе что‑то в себе не нравится?
— В принципе да.
— Тебе не нравится что ты не кто‑то, кем тебе хочется быть? Тебя мучает осознание твоих недостатков или недостаточности достоинств? Так вот тебе мой совет, — посмотри на себя, и прими всё, что есть и будь этим довольна. Страдать от мысли "ах, если бы… ах, почему же у меня нет… ах, почему же я такая…" пустая трата времени.
— Очень убедительно звучит.
— Намотай на ус. Вот увидишь, как только ты примешь себя и свою теперешнюю жизнь, тебе станет намного легче и счастливее, и не будет никакого кризиса личности.
Мы уже прошли под фонарями весь переулок, и разговор закончили в тёмном подъезде Здания. Всю ночь я размышляла над его словами, и даже когда Нил ушёл на поиски, меня это уже не так занимало.
