Мари Сойер - Селин Баст. Жизнь во сне
— Твоя взяла, Селин.
— Я могла отрубить тебе ноги.
— Могла. Но пока я еще на своих ногах, я хотел бы пригласить тебя на ужин.
Малькольм вытаращил глаза, ожидая моего ответа.
— Извини, Николай, сегодняшний вечер у меня занят.
Он поднял руки в знак своего полного поражения, вежливо попрощался и оставил меня наедине со своими мыслями.
Когда через пару дней мы отправились к кузнецу, Малькольм пустил свою лошадь рядом с моей и выпалил:
— Я рад, что ты ему отказала.
— Почему?
— Не знаю. Он мне не нравится.
Я кивнула. Не то чтобы Николай вызывал у меня какие-то неприятные чувства. Скорее он не вызывал никаких вообще. Пресный, как еда аскета, он не мог привлечь ту, которая знала Одноглазого Макса. Бедный кузен. Угораздило же его тогда.
Оружие было готово. Одежда должна быть готова через пару дней. Наступили холода, и большую часть времени я сидела дома у камина, кутаясь во что-нибудь теплое и меховое. Иногда ко мне захаживал Николай, и мы проводили время за карточным столом. Чаще моим собеседником был Малькольм, который приходил ко мне с утра, мы тренировались, потом он уходил в трактир, чтобы помочь отцу, и возвращался уже после обеда, чтобы вычистить конюшню.
Наше общение не сильно радовало его родителей, но открыто возражать наемнику они не рисковали. Добропорядочные горожане старались обходить меня стороной. Я уже практически перестала вспоминать прежнюю жизнь Клавдии Форк. Здесь меня не могли достать ни Алекс, ни Билл, ни санитары. Даже Альберт Стивенс тут был бессилен.
По такому руслу моя жизнь текла до середины зимы, пока однажды вечером ко мне в комнату не ворвался Малькольм.
— Селин, тебя хочет видеть какая-то дама. По виду богатая. Говорит, что ей нужны твои услуги.
Я удивленно вскинула брови, но потом приняла равнодушный вид, махнула рукой, чтобы вел ее в дом, и отправилась в подвал. Я только успела сесть спиной к входу и закинуть ноги на стол, как дверь отворилась, и Малькольм пригласил гостью.
Первое, что я почувствовала, был тонкий запах дорогих духов. Посетительница, не дожидаясь моего приглашения, села на свободный стул и уставилась мне в спину. Я глубоко вдохнула, окончательно взяв себя в руки, и произнесла:
— Мне сказали, что вам понадобились услуги наемника.
— Вам неправильно передали смысл моих слов. Мне не нужны услуги какого-то наемника. Мне нужны услуги самого лучшего наемника в округе, то есть ваши.
Вот теперь я уже была вынуждена обернуться, чтобы рассмотреть свою гостью. Это была неприятная женщина лет сорока с длинными темными волосами. Лицо ее было скрыто вуалью. Внутренний голос начал бить тревогу, умоляя меня выставить ее за дверь и покинуть этот город. Не знаю, почему я его не послушала. Но об этом позже.
— Я дорого беру за свои услуги.
— Это мне известно, — дама выложила на стол три мешочка, набитых золотом. Примерно вдвое больше того, что я планировала запросить. Я кивнула, убирая золото со стола.
— Кто клиент?
Она положила на стол фотографию ничем не примечательного мужчины. На вид настолько тщедушного, что его можно было убить щелбаном, не прибегая к дорогостоящим услугам наемника. Внутренний голос еще немного пошумел, а потом я окончательно потеряла бдительность.
Я взяла фотографию и поинтересовалась сроками.
— Его видели недалеко от Тальбота, так что я даю вам максимум неделю, чтобы закончить с этим.
— Малькольм принеси карту!
— Но у вас нет карты.
Дама улыбнулась, а я гневно шикнула на моего помощника.
— Значит, найди того, у кого она есть, забери ее и принеси мне чертову карту.
Мальчик убежал, а я вновь обернулась к своей гостье, мечтая огреть ее табуреткой за ее змеиную ухмылку. Видимо, сложившаяся ситуация доставляла ей искреннее удовольствие. Еще бы, лучший наемник в городе, у которого нет не только карты, но и представления, в какой части света находится Тальбот.
Малькольм вернулся минут через двадцать запыхавшийся и обсыпанный мукой. Карту он все же принес.
— Тальбот находится примерно в шестидесяти милях отсюда. Я могу не успеть вернуться за неделю. Можем договориться о залоге.
— Не стоит об этом беспокоиться. Вы можете задержаться.
С этими словами она встала и направилась к выходу. Позже, когда мы с Малькольм остались вдвоем, он накрывал на стол, а я разглядывала карту, он сказал:
— Не ездила бы ты туда, Селин. В Тальботе сейчас базируется штаб, который собирает добровольцев на войну. Мне рассказывали, что туда берут не только добровольцев. Мало ли что.
— Беспокоишься за меня? — я улыбнулась и внимательно посмотрела на мальчишку. Он пожал плечами и отвел глаза.
— Решать тебе. Я просто предупредил.
— Хочешь, поехали со мной. Покажу тебе, как работают наемники.
Я хлопнула его по плечу и начала есть.
Мы выдвинулись в путь на следующее утро. Перед отъездом я разложила деньги по новым тайникам, взяв с собой столько, сколько было возможно, в надежде вернуться в ближайшее время. Дорога до Тальбота заняла меньше суток. За это время с нами не произошло ровным счетом ничего.
Тальбот оказался большим городом, застроенным казармами. Здесь не было ни театра, ни ярмарочной площади. Везде, куда доставал взгляд, виднелись ровные ряды конных привязей и поилок. В центре города находилась большая тюрьма, которая по совместительству была и центром жизни города.
Я сидела в одной из местных таверн, когда внутрь ворвалось с десяток стражников.
— Мы ищем женщину-наемника. Ее зовут Селин Баст.
Я проглотила ком, забивший мне горло, стараясь начать трезво соображать.
— Если кто-то из вас видел ее или знает о ее местонахождении, вам следует немедленно сообщить об этом нам.
Никто ничего не ответил, что позволило мне надеяться уйти незамеченной. Я уже почти поверила в собственное спасение, когда трактирщик взял мое фото, протянутое ему одним из стражников.
— А не она ли это сидит в том конце?
Я вскочила, обнажая меч и опрокидывая стол. Отчаянным прыжком я бросилась к окну. Трое или четверо неслись мне наперерез. Я успела метнуть два ножа и оба раза промахнуться, прежде чем на моих запястьях щелкнул замок наручников.
— Селин Баст, ты арестована по обвинению в многочисленных убийствах и уклонении от уплаты налогов.
— Надо еще доказать, что из этого страшнее и в чем я виновна больше.
Комичность обвинения заставила меня ухмыльнуться. Державший меня стражник задумался на секунду, улыбнуться ему или нет, но потом, опомнившись, больно ударил меня в спину рукоятью меча.
