Михаил Бабкин - Зеркало старой ведьмы
Тимка опустил ладонь и взвизгнул от радости: тигр, совершенно целый и без единой царапинки, чистый и опрятный – словно его основательно искупали в волшебном свете – стоял перед ним и явно улыбался. По-своему, по-тигриному. Кому другому эта улыбка показалась бы опасным хищным оскалом, но только не Тиму: он кинулся на шею к тигру и поцеловал его в нос. Нос был теплый и влажный. Нормальный кошачий нос.
– Хватит обниматься, – стараясь говорить сурово, сказал Боня, – надо уходить. Крыс я разогнал, но кто его знает, что здесь еще может быть. Запах тут… опасный запах, не крысиный… Я-то чувствую!
– Уходим-уходим, – сразу засуетился Ворча, – право, засиделись мы в этом крысятнике. Я, конечно, ничего не боюсь, но раз нашей тигре опасность угрожает… – карлик перебросил бороду через плечо и торопливо потрусил к пролому в стене, – догоняйте!
– А как же поломанные ручки-ножки? – со смехом крикнул Тим в спину убегающему Ворче, – с ними как быть?
– Авось обойдется, – карлик напоследок помахал рукой из темноты, – голова дороже! – и пропал. Боня насмешливо рыкнул, укусил рюкзак за лямку и поволок его к выходу; Тимка зашагал следом.
Войдя в темноту, он включил фонарик и повел лучом перед собой. Узкий туннельчик стрелой уходил прямо и вверх. На полу явственно выступали частые ступеньки, стертые ветром и временем в пологие волны.
– Словно по стиральной доске идем, – заметил Тимка. – Боня, тебе помочь? – он легонько дернул тигра за хвост. Хозяйственный недовольно зарычал, отрицательно помотал головой.
– Ну и ладно, – Тим не стал настаивать и направил луч вперед. Вдалеке красным пятном высветилась маленькая фигурка Ворчи: карлик стоял на месте, выглядывая приближающихся друзей. Одной рукой он держался за голову.
– Вот, из-за тебя схлопотал, – потирая лоб, укоризненно сказал Ворча Тиму, когда тигр и мальчик подошли поближе, – теперь шишка будет. О, уже проклюнулась… Не мог раньше свет включить!
– Нечего одному в потемках бегать, – Тимка посветил над Ворчей, – обо что ты так?
Луч фонарика вырвал из темноты крепко сколоченную из широких досок невысокую дверь, изогнутую ручку и мощные поворотные петли. Дверь была заперта на кованый засов и, кроме того, приперта толстым брусом.
– Подержи, – Тимка сунул фонарик Ворче, тот немедленно направил луч себе в лицо, глупо захихикал.
– Сюда свети! – Тим сердито постучал кулаком по двери.
– Я нечаянно, – стал оправдываться карлик. – Мне давно интересно, что у него там внутри горит! Уголек? Светлячок? Или кусочек солнца?
– Лампочка, – Тимка отбросил брус ногой в сторону и навалился на засов. Железная полоса нехотя сдвинулась с места, с лязгом выскочила из скобы – Тим потянул дверь за ручку. Свежий, хотя и безвкусный воздух хлынул в туннель, тусклый свет прямоугольным пятном лег на волнистый пол.
– Погодите, – Боня одним прыжком подлетел к выходу, бесшумно скользнул в дверной проем. Чуть погодя он заглянул в туннель:
– Идите, все спокойно, – и опять скрылся за дверью.
– Чур, я первый, – Ворча кинул тревожный взгляд в темноту позади Тимки, ухватился за бонин рюкзак и поспешил к свету. Тим переступил через порожек, плотно закрыл за собой дверь.
Они оказались внутри громадного зала.
Возможно, раньше это был театр, или храм. Высокие мозаичные стены уходили ввысь, плавно смыкаясь куполом в туманной высоте; в куполе зияло множество пробоин, через них-то неяркий солнечный свет и попадал в зал – окон в стенах не было. Мозаика во многих местах осыпалась, но сохранившиеся куски блестели и переливались насыщенными цветами, словно были сложены из кусочков разноцветных зеркал; мозаичные звери, птицы и драконы переплелись на стенах в бесконечном танце-полете. Посреди зала темнело квадратное возвышение, наподобие боксерского ринга, только без канатов.
– Вот здесь и передохнем, – Ворча облегченно вздохнул, – уютно, тихо. Опять же покушать можно в спокойной обстановке.
– Да ты же недавно ел! – Тимка рассмеялся. – Всех крыс на ноги поднял своим обедом.
– Много ты понимаешь, – фыркнул карлик, – у меня от страха вся еда в животе рассосалась. Ух, какой я голодный!
Боня поглядел на друзей, остановился и сел, а затем чисто человеческим движением озабоченно потер голову лапой.
– Что же это получается? – возмущенно спросил тигр сам себя. – Вечно мне, что ли, хищником теперь быть? Я же и есть по-людски не смогу. Да и не хочу! Чаю не хочу, от пирожных меня воротит, колбаса чесноком воняет… Мяса хочу, с кровью!
– Эй-эй, ты потише! – Ворча отскочил от него в сторону. – Я невкусный, учти.
– Что же делать? – тигр с тоской посмотрел на Тима. Мальчик подошел к Хозяйственному, взял его за лапу с браслетом и поднес ее к тигриным глазам. Прощелкнув браслет на пару оборотов, Тим нашел то, что искал – костяшку с изображением голого человечка.
– Попробуй надавить, – посоветовал Тимыч тигру, – хуже не будет.
– Ну… – Боня замялся, мельком глянул на Ворчу.
– Дави, – кивнул карлик, – может, и станешь опять нормальным. А то мяса он, понимаешь, свеженького хочет…
Тигр зажмурился и осторожно надавил когтем на браслетную костяшку: превращение произошло так же быстро, как и из человека в тигра, только с точностью до наоборот. Через несколько секунд голый Хозяйственный, покрытый гусиной кожей от холода, выдергивал из рюкзака остатки своих вещей и быстро натягивал их на себя.
– Вот елки-палки, – только и сказал он, увидев, что осталось от брюк, – сплошное рванье, а не королевский походный костюмчик! Тим, у нас есть бечевка штаны подлатать?
– А ты, наше рваное величество, в следующий раз перед превращением одежку-то с себя снимай, – благодушно посоветовал Ворча, передавая Боне клубок, – так оно экономнее будет.
– Превращаться? Ни за что и никогда! – сквозь зубы отрезал Хозяйственный, одновременно пытаясь отгрызть кусок бечевки. – Такую глупость я повторно не совершу.
– Да ну! – ехидным голосом изумился карлик. – Так я и поверил. Иметь волшебный браслет и не пользоваться им – это… это все равно как голодному держать в руке колбасу и не есть ее! – довольный удачным сравнением, Ворча широко заулыбался.
– Кстати, о колбасе, – Тим порылся в бонином рюкзаке, – колбасы нет.
– Как… нет? – у Ворчи отвалилась челюсть.
– Вот так, – Тимка развел руками, – всю крысам скормили.
– Ненавижу, – с чувством сказал Ворча, – крысюки поганые! – и скорбно замолчал. Даже сник весь.
– Не беда, – хохотнул Боня и повел плечами, наслаждаясь ощущением здоровья и силы: почему-то последнее время он чувствовал себя просто великолепно. – Тимыч, организуй нам пару консервочек и не забудь галеты! Чай тоже пригодится.
