Марина Аромштам - Легенда об Ураульфе, или Три части Белого
А теперь еще и кейрэк! (Будто Сьяне мало слепого! Все ему любопытно! Вечно лезет с расспросами: «Как тут Сьяна?», «Зачем она хмурится?», «Как бы Сьяну развеселить?». Тьфу на него, да и только!) Раньше Ковард хоть иногда уделял ей внимание: посидят, поглядят, поболтают. Но с тех пор, как Ковард отказался от красной шляпы, у него другие дела. Сьяна ему не нужна.
Ковард — страшно сказать! — ведет себя ненормально.
Духи, да он заболел! Его заразили кейрэки. Не иначе как заразили!
Узкоглазый не может отличить красоту от уродства. Вот и Ковард туда же. Все замечают, что Сьяна день ото дня хорошеет. А Ковард — словно слепой. Говорят же, что с кем поведешься!
Да, с Ковардом что-то неладно. Нужно поехать к лекарю.
Только не к Мирче! Нет. Пусть теперь он сверхмастер и заседает в Совете (Сьяна брезгливо фыркнула: для нее он по-прежнему знахарь!). Знахарь ее раздражает своим неказистым видом и нелепой заботой, своими глупыми россказнями. Он совсем задурил бедному Коварду голову.
Сьяна поедет к Крутиклусу. Крутиклус такой приятный, так следит за собой. И считается другом охотников. Крутиклус даст ей совет. А может быть — и микстурку. Отварчик из горных трав… Сьяна поможет Коварду. Он излечится — незаметно для самого себя.
К тому же, она слыхала, кейрэки скоро уедут. Повоевали — и хватит. Больше в них не нуждаются.
Глава тринадцатая
— Мирче! Не может быть! Почему они уезжают?
Хорошо, что Мирче не может увидеть Найю — как некрасиво подрагивают ее губы, как слезы текут по щекам. Иначе ей было бы стыдно. Вдруг он спросит: «Найя! Отчего ты расплакалась, деточка? Кто-то тебя обидел?» А ее никто не обидел. Но ей надо знать, почему? Почему они уезжают? Кто-то им нагрубил? Был неласков? Невежлив? Не радовался, когда двор наполнялся стуком копыт? Не мечтал о дне новой встречи?..
— Кейрэки пришли нам на помощь и защитили остров. Они исполнили долг перед памятью предков. Но они скучают по Северу — как ты скучаешь по Коварду. Ты ведь скучаешь, деточка, когда его долго нет?
— Вы победили врагов! Вы так храбро сражались! — Найя уже не могла сдерживать слезы.
Мирче погладил Найю по голове.
— Деточка! Понимаешь, на Лосином острове почти не осталось Белого… А кейрэки к тому же знают про Солнечные часы.
— Солнечные часы? — Найя сцепила пальцы так, что они посинели.
— Солнечные часы больше не видят Солнца. Они стали слепыми, — Мирче чуть усмехнулся. — Совсем слепыми — как я. И они уже не покажут Начало Новых Времен.
— А без часов нельзя?
— Нужно как-то узнать о Начале. Иначе Оно застигнет тебя врасплох. Ты не успеешь сказать самое главное слово, не загадаешь желание на языке травы. Тогда тебя просто не станет — ни в настоящем, ни в будущем. Даже имя твое исчезнет.
— А Тайрэ, он тоже знает про Солнечные часы?
Мирче кивнул:
— Да. Он был первым, кто их увидел. В ту ночь, когда мы охотились на плешеродцев.
— Мирче, но как же все будет? И Ураульф уедет?
— Нет. Ураульф останется. Он присягнул островитам на верность, а они присягнули ему.
— Он будет совсем один.
— А Ковард, а Вальюс? А ты? Наконец, старый Мирче? Разве мы не друзья Ураульфа?
И Мирче вздохнул.
* * *— Скоро Солнце достигнет зенита, и всадники тронутся в путь. Кетайке, ты должна уехать!
— С каких это пор Ураульф начал учить свою няньку, что делать, а что не делать?
— Кетайке, на Лосином острове почти не осталось Белого. А у Леса еще мало сил. И никто не знает, родится ли белый лосенок, будем ли мы готовы к Началу Новых Времен. На Лосином острове всякое может случиться.
— У Начала Новых Времен белоснежные крылья. Если часто смотреть на Небо, можно его заметить. Но ты прав, Ураульф, всякое может случиться. Взять хотя бы Правителя: вдруг он увидит во сне то, что не стоит видеть? И никто его не утешит, никто не расскажет сказку. Нет, мой маленький Ураульф. Кетайке не уедет. Ну-ка, признайся честно: твое сердце хотело этого.
Ураульф склонился в благодарном поклоне:
— Кетайке, я страшусь одиночества. Я рад, что ты остаешься. Тайрэ? Ты что-то забыл? Уже протрубили в рог.
— Что позабыл здесь Тайрэ? Что же он позабыл? — Тайрэ внимательно оглядел все углы, а потом «случайно разглядел» Кетайке. На лице его отразилось величайшее удивление: — Духи! Хозяин Кейрэ! Кого это я здесь вижу? Не иначе как Кетайке! И она никуда не едет.
— Тайрэ! Откуда ты знаешь? — Ураульф покачал головой.
— Кетайке отдала мне лошадку. Сказала, лошадка больше ей не нужна. А другую лошадь для нее не седлали.
Кетайке усмехнулась:
— У Тайрэ ума в голове — сколько звезд на безоблачном небе. Подумайте, он догадался: без лошади не уедешь!
— Опоздаешь, Тайрэ!
— Я вот что хотел сказать… — Тайрэ принялся рассматривать пол у себя под ногами. — У Тайрэ нет особых причин торопиться обратно на Север, он еще не построил свой дом. А на Лосином острове у Тайрэ найдутся дела. Он мог бы рассматривать Небо — с Ураульфом и Кетайке.
— Тайрэ подслушивал?
— Кетайке, ты меня обижаешь. Тайрэ стоял за дверью и вежливо выжидал, когда он сможет войти. Ну, и услышал нечаянно: Кетайке с Ураульфом будут смотреть на Небо.
— Это все, что Тайрэ услышал?
— Кетайке собирается рассказывать сказки Правителю. А Тайрэ обожает сказки. И еще, он всегда считался правой рукой Ураульфа. Что? Опять протрубили в рог? Всадники сели в седла? Пожалуй, Тайрэ и правда никуда не поедет. Он останется здесь — с Ураульфом.
III. ТРОПЫ К ЛУННОМУ ЛЕСУ
Глава первая
— Какие гости! Какие гости! Главный кондитер города! — председатель гильдии булочников расплылся в улыбке.
— Я с визитом сочувствия, важ. Вы, должно быть, оч-ч-чень больны.
— С чего это вы решили? — булочник удивился.
— Вы пропустили Совет. Важное заседание.
— Ах, да! Конечно, конечно, — засуетился булочник. — Я, знаете ли, приболел. Спина, суставы, коленки…
— А смотритесь бодрячком. Подпрыгиваете на ходу.
— Нарывы, царапины, чирьи. Старые бородавки.
— Старые бородавки? Уважительная причина.
— И головные боли. То, вроде бы, ничего. И вдруг накатит, накатит. Хоть волком вой, хоть беги.
— Вот и бежали бы — на Совет.
— Но суставы, суставы. Уже не дают… А Совет, как я слышал, принял серьезнейшее решение.
— Я бы сказал, судьбоносное для Лосиного острова.
— Несущие вести уже раструбили: Ураульфа обяжут жениться. Согласно старой традиции…
— Давно забытой, заметьте!
