Анна Чеблакова - Смерть волкам (СИ)
Спустя несколько часов она сквозь сон вдруг услышала странные звуки — что-то, похожее на короткие, резкие, хриплые вздохи. Не сразу проснувшись, она нехотя открыла глаза.
Приближался рассвет, отсюда было видно, как светлеет небо за верхушками деревьев. Веглао протёрла глаза пальцами и услышала, как странные звуки раздались снова. Совсем рядом — от постели Октая. Веглао встала и, сделав два шага, склонилась над мальчиком. Он лежал лицом к стене, и его худенькая спина и плечи дрожали. Он плачет, поняла Веглао, и замерла в смущении и жалости, не зная, что ей делать — успокоить Октая или отойти от него, сделать вид, что ничего не слышала и дать ему прийти в себя? Вдруг Октай страшно закашлял, и Веглао в ужасе поняла: то, что она принимала за рыдания, было кашлем.
В испуге она упала на колени и, схватив Октая за плечи, несколько раз встряхнула его. Тот проснулся и с недоумением поглядел на неё.
— Ты чего?
— Ты кашляешь!
Октай устало вытянулся и пробормотал:
— Я что-то устал…
— Понятно, устал! Да ты же заболел! Ну, что теперь делать будем?
— Да не дрейфь ты! Подумаешь, немного кашляю. Полежу, и всё пройдёт.
— Тогда я сейчас чаю заварю, ладно? Тебе надо много пить.
Веглао не выспалась, но уснуть сейчас не смогла бы. Тревоги вчерашнего дня отошли на задний план, сейчас её заботил только Октай. Она сбегала на улицу, умылась снегом и набрала его в котелок. Вернувшись в пещеру, она развела огонь поярче и выгребла из мешка горсть малиновых листьев. Всё время, пока чай готовился, девочка постоянно смотрела на Октая, и с каждой минутой ей становилось всё более и более не по себе. Октай лежал пластом, усталый, безучастный ко всему. Щёки его покраснели — или это только казалось? — а глаза блестели как-то очень уж ярко. Когда чай приготовился, Октай выпил лишь несколько глотков, и то явно только чтобы не пугать Веглао. Потом он заснул, а она так и осталась сидеть у костра, изо всех сил стараясь не поддаться страху.
А потом дело с каждым часом становилось всё хуже и хуже. Октай так и не проснулся до самой ночи. Он спал беспокойно, ворочаясь во сне и кашляя так, что у Веглао разрывалось сердце. Потом, ближе к вечеру, его охватил жар, он сбросил с себя одеяло и громко, не раскрывая глаз, умолял Веглао принести снега и положить его ему на грудь и на лоб:
— Ну принеси! Ну что тебе стоит!
Веглао совершенно обезумела от горя. Она не знала, что делать. Друг умирал на её глазах, а она не умела лечить болезни, никаких лекарств у неё не было, да и взять их было негде. Помощи ждать было неоткуда: всё, на что она могла надеяться, это она сама — голодная, замёрзшая, сама наполовину больная. После жара Октая охватил озноб, и он кутался в одеяла — Веглао и своё принесла — и всё равно стучал зубами от холода. Она забралась к нему и крепко обняла его, стараясь передать ему хотя бы частичку своего собственного тепла. Так она и заснула, а когда проснулась незадолго до рассвета от голода, Октай спокойно спал.
Вначале она, услышав, что дышит он ровно и не кашляет, очень обрадовалась. Выбравшись из постели, Веглао поспешно надела куртку и съела кусок холодного хлеба. Потом пошла на улицу собирать хворост.
Было ещё слишком темно для того, чтобы идти на вырубку, поэтому она просто обошла окрестности блиндажа. Улов был невелик — совсем немного тоненьких веточек, сломанных ветром. Зато на свежем воздухе думалось гораздо лучше. А подумать Веглао было о чём. За последние несколько недель она как-то слишком успокоилась и потеряла бдительность. А позавчера в Станситри был ещё оборотень, кроме них. Может, и несколько оборотней, хотя они видели только одного.
Она немного постояла на берегу реки, глядя на быстро бегущую серую воду. Значит, Кривой Коготь по-прежнему находится в окрестностях Станситри. Веглао закрыла глаза, затаила дыхание и замерла, стараясь ощутить присутствие оборотня. Всё чисто. Никого, кроме Октая, не было поблизости.
Веглао резко открыла глаза. Как она могла забыть — совсем скоро новолуние! День, когда чутьё оборотней исчезает! А чем ближе новолуние, тем слабее чутьё. Неудивительно, что она чувствует лишь Октая — он ведь в двух шагах от неё.
Её охватило противное чувство собственной беспомощности. Она вернулась в блиндаж и аккуратно сложила хворост в углу у входа.
Вскоре после этого состояние Октая начало ухудшаться. Теперь он вообще ничего не ел и постоянно терял сознание. Запасы еды у них кончались, но пойти на охоту Веглао не могла — она боялась, что, пока её не будет, Октай умрёт.
Вечером того дня она сидела на его постели у изголовья, а потом задремала. Проснулась она через некоторое время от холода — костёр совсем погас. Веглао хотела встать и разжечь его, но тут почувствовала лёгкое прикосновение к своей руке. Опустив глаза, она увидела, что Октай пришёл в себя и теперь смотрит на неё снизу вверх, а замёрзшими красными пальцами держит её за ладонь.
— Как ты? — охрипшим голосом спросила Веглао. — Пить хочешь?
Октай помотал головой. Он разомкнул губы, будто хотел что-то сказать, но сказал не сразу.
— Веглао, — проговорил он наконец, — уходи.
— Что?.. — не поняла Веглао. Её как будто ударили по голове чем-то огромным и мягким, вроде плотно набитой подушки. — Ты меня прогоняешь?..
— Нечего тебе здесь делать, — еле слышным, но твёрдым голосом произнёс Октай. — Раз оборотни есть в Станситри, значит, они есть и здесь. Тебе надо уходить, и чем скорее, тем лучше. Иди куда-нибудь на юг, в Великую Степь. И поскорее. А то ещё заразишься от меня…
Он загнулся в кашле, и Веглао пришлось усадить его и похлопать по спине. Сама она всё ещё находилась в каком-то оглушённом состоянии, но, когда Октай прекратил кашлять и утёр рукой рот, она немного пришла в себя, и на неё одновременно накатили и нежность к Октаю, и возмущение.
— Я хотел уйти отсюда ближе к весне, — глухо сказал мальчик, не глядя на неё. — Но теперь, раз уж так получилось…
— Я не уйду, — сказала Веглао.
— … то я останусь, а ты… Что?
— Я не уйду, — спокойно повторила Веглао. — Ни за что и никуда я от тебя не уйду, ты понял? Ещё чего вздумал! Я не стану тебя бросать.
Он сердито посмотрел на неё своими взрослыми глазами:
— Вот только не глупи! Ну, заразишься ты от меня, ну, умрёшь вместе со мной, если только раньше не попадёшь в лапы Когтю — и что? Чего ты этим добьёшься?! Кому что докажешь?! — Он схватил её за плечи и едва удержался, чтобы не встряхнуть. — Я уже наполовину труп, ты ничем мне не поможешь…
