Дмитрий Казаков - Солнце цвета крови
Ивар ощутил, как к горлу подкатывает тошнота. Пошатнувшись, он поспешно спрыгнул с коня и прислонился лбом к его боку – лишь бы не видеть ужасной картины…
– Как же так? – В бормотании проводника слышался ужас. – Это же… Не может быть… Отсюда до его логова полдня пути… Он же никогда так далеко не заходил!
– Значит – зашел, – жестко отрезал Хаук и, судя по стуку копыт, направил коня вперед. – Надо все осмотреть. Вдруг остался кто живой…
– Он живых не оставляет, – сказал проводник и зарыдал, тонко поскуливая, словно обиженная собака.
Сделав усилие, Ивар оторвался от теплого конского бока. Возвращаться в седло не стал, зашагал так, ведя скакуна в поводу. Рвотные позывы продолжали сотрясать нутро. Сжатые челюсти натужно хрустели, собственные зубы грозили искрошиться.
Завидев приближающихся людей, вороны с недовольными карканьем взмыли в воздух. Хлопанье крыльев на мгновение оглушило Ивара, прямо перед ним на землю упало одинокое черное перо.
Острое, точно копейное жало.
Из того, что он видел в деревне, Ивар запомнил немногое, но то, что запомнил, врезалось в память навсегда: изумление, застывшее на неповрежденном лице совсем молодой девушки, с немым укором глядящие в небо прекрасные синие глаза, и тело, расплющенное в лепешку. Разорванный почти пополам могучий мужик с топором в руке, лезвие искорежено так, словно хозяин бил им по валуну; труп мальчика с аккуратно обгрызенными боками…
Живых не было.
Лицо Ивара закаменело от напряжения. Когда страшное зрелище осталось позади, он с некоторым трудом смог разжать намертво склеившиеся челюсти и поднять взгляд на соратников.
Хаук был спокоен, как обычно. Арнвид ожесточенно дергал себя за бороденку, и в светлых стариковских глазах плясал неожиданно молодой гнев. Вемунд не переставая ругался. Кари выглядел мрачнее грозовой тучи. И даже Нерейд, вечный насмешник, был серьезнее, чем при жертвоприношении.
Это пугало даже больше, чем изуродованные останки.
– Когда я вижу такое, – проговорил Арнвид, – я не прикидываю, есть у нас шансы победить или нет. Я иду и сражаюсь до последнего, Потому что тому, кто делает подобное, нельзя позволить жить!
– Нельзя! – истово прохрипел Вемунд.
– Нельзя, – кивнул Кари.
– Никак нельзя. – Подброшенный в воздух топор Торира с чмоканьем вернулся в его ладонь.
– Тогда чего мы ждем? – Конунг пожал плечами и повернулся к проводнику. – Эй ты, скудоумный, хватит ныть, как баба. Отдохнуть тут нам не судьба, так что показывай дорогу…
– Я… не поеду с вами, – проводник давился рыданиями, будто обжора кусками мяса. – Нет, ни за что!
– Тогда скажи, куда идти?! – Арнвид презрительно скривился. – Без тебя, думаю, легко обойдемся…
– Вон в то ущелье, – вскинул руку проводник, – до черной скалы, от нее на запад, а там увидите…
– Дальше пойдем пешком. – В голосе Хаука звенела сталь, он уже не просто говорил, он приказывал. – Еще ни одному из рыцарей конь не помог уцелеть, так что обойдемся без лошадей. Оставим их здесь с нашим плаксивым другом.
– Рядом с этими? – взвился проводник, указывая на трупы. – Ни за что!
– Тогда айда с нами?.. – предложил конунг. Проводник, смешавшись, замолк. – Ладно, не обязательно же тебе здесь ночевать. Схоронишься хотя бы у того ручья, что мы проезжали…
Идти пешком после многодневного путешествия верхом поначалу было почти приятно. Но камни, норовящие подвернуться под ногу, и тяжелый груз, который пришлось волочить на собственной спине, заставили Ивара вскоре вспомнить о таком удобном седле…
Вот уж не думал он, что будет мечтать о поездке верхом.
К черной, словно душа злодея, скале, добрались в сумерках. Ночевали в небольшой пещере, не разводя огня, а с первыми лучами солнца, по утреннему холодку двинулись дальше.
Под ногами хрустели мелкие камушки. Из трещин, в обилии рассекающих серые безжизненные скалы, струйками поднимался дым. Он становился все гуще, пока не затянул все вокруг сплошной пеленой. Видно было лишь на расстоянии нескольких шагов.
Оставалось полагаться в основном на слух.
Но слышалось только сиротливое завывание ветра меж голых вершин. Дым ел глаза, лез в ноздри, горло словно драли когтями. То один, то другой из викингов разражался сухим лающим кашлем.
– Нет уж, – повернув к Ивару красное от напряжения лицо, проговорил Арнвид, – в море гораздо лучше. Там хоть воздух чистый…
Земля слегка вздрогнула, и тут же спереди донесся далекий рев. Так мог бы реветь медведь, будь его глотка размером с драккар.
Ивар вздрогнул и судорожно вздохнул.
– Значит, правильно идем, – спокойно кивнул Хаук. – Ради бороды Отца Ратей, не топайте так, если не хотите заночевать в чужом брюхе!
Дальше шли в напряженном молчании. Затянутое дымом ущелье казалось бесконечным, время от времени доносились взревывания, которые с каждым разом становились все сильнее и сильнее. С одним из них докатилась волна вони, такой нестерпимой, что Нерейд не выдержал:
– Спаси меня боги! – прогнусавил он, зажимая нос. – Этот великан, похоже, вчера поужинал чем-то несвежим!
– Тихо! – цыкнул Арнвид. – А то сегодня на обед у него будет свежачок!
Ущелье кончилось внезапно. Только что по сторонам тянулись серые стены, изрытые трещинами, точно лицо старика – морщинами, и в одно мгновение они резко разошлись в стороны. Вонь ударила в нос посильнее иного кулака.
Впереди раскинулась огромная котловина. Ветру было где над ней разгуляться, и серый дым, порождение проклятой земли, здесь не господствовал безраздельно. Видны были каменистые откосы, кое-где обрывающиеся отвесными склонами. Дно котловины украшали исполинские каменные глыбы.
Когда одна из них зашевелилась, Ивар решил, что сошел с ума. Гигантский обломок скалы неожиданно покачнулся, причудливо разложился на части, и вот уже на ноги поднялось громадное, куда выше мачты драккара, подобие человека.
Портила впечатление только серая, совершенно лишенная растительности кожа.
На чреслах великана болталось нечто похожее на юбку из множества сшитых между собой шкур. Руки чудовища, в ладони которого поместился бы человек, свисали ниже колен, а голова, размерами превосходящая пивную бочку, росла прямо из плеч, уродливо нависая над широкой грудью.
Затаившихся у входа в котловину викингов великан, похоже, не замечал. Он бесцельно бродил между скал, точно человек, забывший, куда он идет и зачем, и при каждом его шаге дрожала земля.
– Да, такого секирой не разрубишь, – грустным голосом сообщил Вемунд, который, похоже, впервые в жизни усомнился в возможностях Великанши Битвы.
– Йотун, клянусь грудью Фрейи! – забывшись, бормотал Арнвид. – Настоящий! Интереснейшая форма жизни! Рассмотреть бы его поближе! Узнать, что у него внутри…
