Тимофей Алексеев - Дети заката
А там уже кипела работа. Одетый в подвесную систему выпускающего, в открытую дверь снимал оператор. Второй лежал на подрагивающем полу, держа блестящий, с прорезями, предмет за дверью самолёта, свободной рукой ухватившись за контровочный тросик двери. Командир звена схватил его за ноги, матерясь, и проклинал себя за то, что вызвался сам лететь с ними. Нарушение всех правил техники безопасности не возместит никакой налёт часов, если вылетит кто за двери. Несмотря на описывающий круги самолёт, люди на земле не шевелились. Они так и стояли кругом возле огня, как будто не было никакого самолёта над ними. Они даже не обращали свой взгляд в небо. Попав в шлейф дыма, салон заполнился не смолистым запахом пожара или костра, он напоминал дым подгоревшего мяса — Соколов это сразу определил. Уж что-что, а пожары и костры в него въелись, наверное, до конца его жизни…
В «конторе» смотрели несколько раз снятый видеофильм. Спецы обработали записи, убрали гул двигателя, только с земли не было ни одного звука, кроме треска горевшего костра. Люди не произнесли ни одного слова. Оперативники что-то записывали, заставляя по нескольку раз крутить небольшие отрывки. Потом Сажин, махнув рукой, приказал выключить кассету.
— Это не секта Эдика Пошляева, что была в девяностых годах. Но направление то же, то есть ведического культа. Здесь не присутствует современный быт, нет атрибутов нашего времени, за исключением одной моторной лодки. Нужно сейчас же проверить её бортовые номера и выяснить, кому она принадлежит. Это уже кое-что даст. Эдик до сих пор в розыске, возможно, он причастен каким-то образом к этим событиям.
В девяностых годах Эдуард провозгласил себя жрецом старой ведической веры, собрав вокруг себя ожиревших от безделья, но ищущих новых ощущений людей из Москвы. Воздействуя на их сознание запрещёнными методами, от гипнотических сеансов до маковой водки, он заставил, вынудил продать их дорогие квартиры в Москве. Увёз их в Кировскую область, где купил в заброшенной таёжной деревне землю за бесценок, устроил там праздник на Ивана Купалу с дымными кострами и бесплатным борделем, опоив всех. А сам наутро смылся, прихватив все деньги и золотые украшения, которые люди сами же поменяли на ритуальные знаки, отлитые из меди каким-то кустарём. Из семидесяти новых поселенцев человек двадцать остались там, в Кировской области, — не захотели вернуться в Москву. Может, чтобы не быть посмешищем среди знакомых и близких. А может, истинно верили в возрождение славянской культуры и религии.
— И ещё… Среди этих людей камера захватила человека, одетого не как все. Может, это и есть руководитель. Смущает меня одно, что это не секта, а что-то другое. Здесь нет разномастности. Одеяние, луки и мечи, женщины и дети… И как они оказались тут все? Если только пешком пришли… И путь туда один — из Буранова, по сводке это ближайший населённый пункт. Но поискать Эдика среди них надо… Хотя ни мы, ни криминальные структуры его не нашли, а вдруг повезёт?
Он посмотрел на своего начальника по оперативной работе.
— Я надеюсь, Валентин Михайлович, меня включат в группу. Мне интересно разобраться на месте.
Договорить он не успел: принесли ориентировку на засветившуюся лодку. Она принадлежала областному УВД, числилась за участковым из Буранова.
— Вот тебе и карты в руки. Поезжай на место, потрепи участкового, хоть что-то будем знать до начала операции. А теперь всё, подготовьте свои размышления по данному делу на бумаге. И завтра утром мне на стол. Все свободны. Капитана Сажина попрошу остаться…
Валентин Михайлович, тот самый фээсбэшник, который допрашивал летнаба Соколова, устало поднялся из-за стола, достал из магнитофона видеокассету и запер её в сейф. Включил чайник на маленьком столике у окна и долго смотрел в тёмное стекло.
— Подготовь группу на конец недели. И пусть этот Соколов каждый день осматривает скиты и обо всём, обо всех изменениях там, докладывает: не мудрено, что они могут исчезнуть так же, как появились. А нам это надо? Давай, капитан, машина закрутилась — работай. Только аккуратно, мы ведь почти ничего не знаем.
— Оно-то, конечно, аккуратно, — думая свои думы, ответил Сажин. — Только дуболомы, они везде есть: и у нас, и у них. Могут шуму наделать.
— Ну, так под твоим командованием и полетят. А за шум тогда с тебя спрошу. Понял?
Солнце ещё не поднялось, но рассвет уже близился. Тьма стала скатываться в овраги и оседать в лесу, небо же светлело, освобождаясь от ночи. С наспех сделанными вещмешками группа из четырёх человек тронулась в путь и за околицей Буранова растворилась у стены темнохвойного леса. Провожавшие их Леший с Ведеей шли обратно по просыпающемуся селу молча. Мысли их были об ушедших, говорить не хотелось. У старого покосившегося столба с обрывками местных объявлений лежал пьяный, не дошедший до дома мужик. Грязная рука его сжимала пластиковую бутылку из-под колы с остатками разведённого спирта. Он ещё что-то мычал во сне и скрипел зубами, но проснуться, по-видимому, не мог или не хотел, так как во сне ему было лучше. Ведь при пробуждении опять будет жестокая реальность его жизни, которую он заливает этим техническим пойлом. И может, только в своём болезненном сне он чувствует себя человеком, а не подзаборной собакой. И ещё долго слышали позади Дмитрий с Ведеей проклятия кому-то и плач.
— Замёрзнет, бедолага, зимой…
Леший отвёл глаза от Ведеи.
— Только ему, может, там будет лучше. Такая вот у нас жизнь теперь…
Глава 15
Словно гудящий шмель, из-за деревьев вынырнул вертолёт в пятнистой окраске, ощетинившийся небольшими подвесными ракетами, и тут же плюхнулся на краю перед лесом. Из открытых дверей прыгали вооружённые люди, одетые в бронежилеты и камуфляж. Лязгали металлические затворы, шлёпали о воздух несущие винты, свистели турбины, засасывая воздух, и выплёвывали его уже горячим с запахом горелого керосина.
Выгрузив людей, вертолёт поднялся над поляной и, заложив крутой вираж, ушёл из поля зрения. Растянувшись в цепочку, прилетевшие, не опуская оружия, пошли к реке, где вновь пылал огромный костёр, изрыгая из себя чёрный дым и смрад.
Невзор, обернувшись, увидел вооружённых людей со скрытыми лицами в чёрных масках. В тишине прозвучал, как выстрел, его боевой клич. Круг у костра рассыпался, образуя новый, боевой, оставив небольшой проход к лесу. В середине круга остались женщины и дети. Мужчины же, вооружённые копьями, луками и мечами, стояли, выжидая, что же будет дальше. Сохатый, увидев спецназ, понял, чего они хотят, поднял здоровую смолёвую дубину и, раздвинув плечом круг, встал рядом с Невзором.
