Вера Чиркова - Сумерки светлого леса
– А я вам так и сказала, – напомнила королева. – Так как насчет чая?
– Сейчас принесу, – бережно пряча свой амулет под вырез туники, откликнулся Блан, – а тебе не обидно?
– Не поняла, отчего мне должно быть обидно? – совершенно искренне изумилась Дисси, – я же вам говорю, пятьдесят лет считала себя чистокровным человеком и никогда даже не подумала, что нужно на что-то обижаться.
– И тебе не казалось странным, что ты не стареешь, как все люди? – похоже, парнишка напрочь забыл, что собирался за чаем.
– А разве я сказала, что не старела? Я выглядела, как все женщины пятидесяти лет. Это случайно получилось, что я помолодела, хотя скажу по секрету, ни один человек не откажется от второй молодости. Вот только вся соль в том, кто и на что ради этого готов. Впрочем… вам это неинтересно.
– Нам все интересно, – он все-таки поднялся из-за стола. – Милна, идем!
– Я тут посижу, – заупрямилась девчонка, видно и у нее имелись вопросы к гостьям.
– Я кому сказал?!
– Иди, – улыбнулась шпионке Дисси, – не видишь, брат волнуется? Мы ведь никуда не денемся.
– Ладно, пусть сидит, – внезапно передумал парень, – а вы зачем к нам пришли-то?
Все-таки не выдержал, спросил, обрадовалась про себя знахарка, а она уж и не знала, как бы его на этот вопрос вывести. Очень нужно ей понять, что им командиры говорят, ясно ведь, что нарочно детей натравливают.
– Не зачем, а почему, – опередила знахарку Улидат, – мы вас еще с вечера почувствовали, потому и мужчин подальше купаться отправили. Думали, что в засаде только девочки сидят.
Если Анжийту хотела ввести шпионов в смущение, то это ей отлично удалось, глядя, как одинаково заалели у подростков уши, хмыкнула Дисси.
– Вот потому мы и пошли спросить, зачем вы за нами следите, – с чуть заметным упреком продолжила она объяснение куэлянки, – а потом, если не забыли, ваша Гадина сама нас сюда позвала.
– Мы следим, чтоб вы не напали на нас! – сразу ощетинилась девчонка, – нам защищаться нужно!
– Милна, – мягко качнула головой знахарка, – подумай сама, что ты говоришь? Те, кто хотят защитить себя, строят высокие стены вокруг своих городов и крепостей. А вы построили землянку на самой окраине эльфийских территорий, возле давно заброшенной башни. И очень далеко от собственных поселков. Что тебе защищать на чужой земле?
– Мы следили, чтоб вы не послали на нас своих птиц! – распаленная спором Милна не заметила, как проговорилась и даже на руку брата, отчаянно дергающую её сзади за тунику, не обратила никакого внимания.
– Ну, да, а наши воины, по-твоему, круглые дураки! – презрительно фыркнула Дисси. – И прежде, чем выпускать птиц, обязательно предупредят вас. А ты не думаешь, что птица, для отвода глаз, может улететь в сторону леса и потом свернуть, куда ей нужно? Или вообще можно выпустить птиц ночью, когда вы их и вблизи рассмотреть не сможете. Но главное совсем другое. Сейчас ведь никто не следит, чтоб птицы не напали на вас?! Хотя гадина прекрасно знала, что птицы остались там, но все-таки забрала вас сюда. Неужели она так сделала бы, если б её действительно интересовали птицы?
– Вас нужно отвести к Лертону,{20} – внезапно решил Блан, – он говорит почти то же самое.
– А кто он такой? – осторожно поинтересовалась Дисси, стараясь преждевременно не радоваться, хотя интуиция шептала, что она не ошибается.
– Никто, – с непонятной горечью буркнула Милна, – но тогда я тоже пойду.
– А вот тогда ты останешься, – отрезал брат, быстро складывая в корзинку расставленные на столе продукты, – но тут не сиди, спрячься за дровяник. Если кто придет, передашь известие с восьмерками.
– Вот их и оставь, а я у Лертона уже декаду не была, – насупилась Милна, – сам знаешь!
– И еще декаду не сходишь, ничего не потеряешь, – категорично объявил Блан, открывая наружную дверь.
Высунул голову на улицу, огляделся и тихо скомандовал: – Пошли.
Значит, не должны их тут увидеть, поняла Дисси и повернула камнем вверх выданное Астрой кольцо. Отводящее взгляды. Вроде и есть человек, а увидеть может только сильный маг. Да и то, если будет искать специально.
– Где она? – оглянувшись через несколько шагов и не обнаружив рядом хранительницу, настороженно спросил парнишка у куэлянки.
– Тут, – отозвался в локте от него голос Дисси, – кольцо у меня такое, взгляды отводит.
– Это хорошо, – задумчиво посмотрев в пустоту, решил Блан, – тогда мы пойдем через вход.
– А есть и другой путь? – заинтересовалась Улидат.
– Мы ходим через окно. Там крыша рядом, бросаем веревку.
– Тогда идите через вход, а я по крыше, – неожиданно даже для Дисси решила Анжийту. – Какой сигнал?
– Свист иволги, – уважительно глянув на девушку, сообщил Блан. – Иди вон от той яблони налево, и потом задами до башни. Там возле хлева скамья сломанная валяется, ее приставишь к крыше. На ней специально рейки набиты.
– Разберусь, – хмыкнула Улидат, и скользнула в сторону.
И словно растаяла, только тень мелькнула меж кустов. Дальше они шли молча, для маскировки, но Дисси заметила, что парень все равно выбирает самые узкие и малолюдные проходы и тропинки.
Поселок был расположен на холме и оказался небольшим, всего дворов семьдесят. И каким-то неопрятным, с точки зрения Дисси. Большинство домов было сооружено так, как делают временные жилища, и как был построен дом колдуньи. Задняя часть просто выкопана в склоне, а передняя стена сложена из сырца или из обмазанной глиной плетенки. Тропки между домами были извилисты и заросли по бокам лопухами, улиц не было и в помине. Просто пара центральных троп оставлена чуть шире остальных, чтоб могла проехать повозка.
И только башня, стоявшая на самой вершине, была выложена из камня. Грубо выложена, почти небрежно, оттого и обвалилось несколько верхних арок, ведущих на смотровые площадки. А сарайчики и домишки к ней прилепили уже из глины, и явно временно. Но что-то не задалось в планах строивших их жителей, уже поросли травой крыши, потемнело некрашеное дерево неказистых дверей, выкрошились до дыр некоторые стены. А строить новые и надежные никто так и не собрался.
Дисси совершенно ясно было, в уповании на что они живут так бедно и неустроенно, но тревожило другое. Кто поддерживает в них эти необоснованные надежды, кто толкает на бессмысленную и заведомо провальную борьбу? И почему ничего не делают те, кто понимает, что их попросту используют в собственных интересах, не может же быть, чтоб таких не было вовсе?
– Вот и башня, – словно для себя выдохнул Блан, поднимаясь по выложенным из дерна ступеням ко входу, прикрытому сорванной с петель дверью.
