Джо Аберкромби - Полвойны
— По-моему, так нам победы не видать.
— А как, по-вашему, нам ее увидеть? – взмолилась Скара, стараясь сесть прямо и закрепить на лице королевское достоинство, несмотря на то, что ей хотелось свернуться под стулом и заплакать. Но Утил лишь мягко повернул меч. Его лицо было таким же суровым, как утесы под ними.
— Я всегда за то, чтобы довериться своей удаче в оружии, но я не один. Я должен думать о жене и сыне. Я должен думать о том, что оставлю им.
Скара почувствовала, как все съеденное поднимается, и подавила рвотный позыв. Если даже Железный Король не может назвать сталь ответом, то положение и в самом деле отчаянное.
Мать Скаер отвернула свою бритую голову и плюнула через плечо.
— Быть может, пришло время послать птицу Праматери Вексен.
Отец Ярви фыркнул.
— Мать Эдвин ясно дала понять, что никакого мира со мной она заключать не будет.
— Так говорите вы.
Ярви прищурился.
— Думаете, я лгу?
Скаер злобно посмотрела в ответ.
— Обычно да.
— Король Финн заключил мир с Праматерью Вексен, – сказала Скара, и ее голос надломился. – И что это ему дало?
Но два короля сидели в задумчивом молчании, а Мать Скаер подалась вперед, положив татуированные руки на колени.
— Всякая война – лишь прелюдия к миру. Переговоры мечами вместо слов. Давайте отправимся к Праматери Вексен, пока у нас есть хоть что-то, с чем можно торговаться…
— Не будет никаких сделок! – рявкнул чей-то голос. – Не будет никакого мира.
Из-за ближайшего кургана вышла Колючка Бату. Сначала при виде её Скара почувствовала прилив радости. Это была как раз та женщина, которая нужна, если шансы настолько не равны. Потом Колючка дернула цепь и вытащила на свет ковылявшего следом узника. Его руки были связаны за спиной, на лице – пропитанный кровью мешок. Затем Скара увидела фигуру в накидке из тряпья, с натянутым капюшоном. И наконец Скара увидела тусклые глаза Колючки в почерневших глазницах, в них светилась такая ярость, на которую было даже больно смотреть.
— Светлый Иллинг напал на Торлби, – прорычала она, пинком ставя на колени узника перед тремя правителями и тремя министрами. – Он сжег полгорода. Королева Лаитлин все еще с сыном, заботится о раненых. Он убил мужчин, женщин, детей. Он убил… – Она придушенно закашлялась, оскалила зубы, снова взяла себя в руки и вздернула подбородок – ее глаза блеснули. – Он убил Бренда.
Горм хмуро посмотрел на своего министра. Кулак Утила побелел на рукояти меча. Отец Ярви вытаращил глаза – казалось, он сейчас упадет со стула.
— Боги, – прошептал он, и его лицо сильно побледнело.
— Мне… так жаль… – заикаясь, проговорила Скара. Она помнила, как Колючка обнимала ее, когда Скара впервые попала в Торлби. Хотела бы она теперь сделать то же для нее. Но лицо Колючки так исказилось от гнева, что Скара едва осмеливалась смотреть на нее, не говоря уже о том, чтобы прикасаться.
Новоприбывшая стащила свой оборванный капюшон. Темнокожая южанка, тощая, как хлыст, с ожогами на левой стороне лица. Раньше, взглянув на них, Скара бы вздрогнула, но теперь она стала привыкать к шрамам.
— Приветствую вас, великие короли, великие королевы и великие министры, – поклонилась женщина, продемонстрировав выжженные залысины в коротко остриженных седых волосах. – В землях Альюкса меня называют Сан-нара-Скан. В Кальиве – Скарайой, Ходящая по Руинам.
— А здесь тебя как зовут? – бросила Мать Скаер.
— Это Скифр, – прошептал Ярви.
— Ведьма Скифр? – Скаер скривила губу от отвращения. – Воровка эльфийских реликвий? Осужденная Праматерью Вексен?
— Она самая, голубка. – Скифр улыбнулась. – Праматерь Вексен сожгла мой дом и убила мою родню, так что я злейший враг твоего злейшего врага.
— Лучший тип союзника. – Ломатель Мечей хмуро посмотрел на закованного в цепи. – А насчет этого гостя нам сыграть в угадайку?
Колючка фыркнула и сдернула с его головы мешок.
Сначала Скаре стало плохо от одного взгляда на его лицо. Избитое до бесформенности, раздутое от синяков, один глаз заплыл и не открывался, а белок другого покраснел. Потом она поняла, что знает его. Он был одним из тех, кто стоял в Лесу в ту ночь, когда тот сгорел. Одним из тех, кто смеялся, когда король Финн упал в костровую чашу. Она знала, что должна ненавидеть его, но при взгляде на это избитое лицо чувствовала лишь жалость. Жалость и отвращение от того, что с ним сделали.
Проявляй столько же великодушия к своим врагам, сколько и к друзьям, всегда говорил ее дед. Не ради них, но ради себя.
Впрочем, настроение Колючки было далеко не великодушным.
— Это Асборн Бесстрашный, один из Спутников Светлого Иллинга. – Она схватила его за волосы, покрытые засохшей кровью, и вывернула лицо к себе. – Его захватили во время набега на Торлби, и оказалось, что в нем все-таки есть страх. Скажи им то, что сказал мне, червь!
Беззубый рот Асборна обвис, и из него вылетели хриплые прерывистые слова.
— Послание… прислали Светлому Иллингу. Напасть на Торлби. Где… и когда… и как напасть, – проклекотал он, и Скара вздрогнула. – Среди вас предатель.
Отец Ярви наклонился вперед, его иссохшая рука сжалась в подобие кулака.
— Кто он?
— Знает только Иллинг. – Налитый кровью глаз уставился на Скару. – Быть может, он сидит сейчас здесь… среди вас. – Разбитые губы скривились в красной улыбке. – Быть может…
Колючка врезала ему по лицу, пнула в бок и подняла руку, чтобы ударить еще раз.
— Колючка! – крикнула Скара, прижав руки к груди. – Нет! – Колючка уставилась на нее, и ее лицо исказилось от печали и ярости. – Пожалуйста, если и дальше будешь бить его, то поранишь себя. Ты ранишь нас всех. Умоляю тебя, будь милосердной!
— Милосердной? – Колючка плюнула, и по ее щеке со шрамом потекли слезы. – А были они милосердными к Бренду?
— Не более чем к моему деду. – Скара почувствовала, что и ее глаза начинает покалывать, и отчаянно наклонилась вперед. – Но мы должны быть лучше них!
— Нет. Мы должны быть хуже. – Колючка яростно дернула Асборна за цепь, поднимая сжатый кулак, но он лишь шире улыбнулся.
— Светлый Иллинг идет! – пробулькал он. – Светлый Иллинг идет, и он несет с собой Смерть!
— О, Смерть уже здесь. – Скифр обернулась, подняла руку с зажатым в ней предметом из темного металла. Раздался оглушительный грохот, от которого Скара подпрыгнула на стуле, из затылка Асборна вылетела красная дымка, и он свалился набок, скрючился, его волосы загорелись.
Скара, похолодев от ужаса, смотрела широко раскрытыми глазами.
