Павел Корнев - Ледяная Цитадель
— Тебя что-то не устраивает, дорогой? — елейным голосочком поинтересовалась девушка.
— Говорю ж: радости. Вер, ну куда мне без тебя?
— Я, кажется, вопрос задал, — напомнил я о себе.
— Держи. — Вера протянула мне завернутое в целлофановый пакетик удостоверение и предупредила: — С начальством лагерным сам разговаривать будешь.
— Ага, нам там ни к чему светиться, — подтвердил пиромант.
А мне, значит, светиться можно?
Ну конечно: проблемы негров никого не волнуют, за исключением, собственно, самих негров.
— Ты давай переодевайся уже, — одернула приятеля Вера. — Светиться он не хочет. И сигареты взглядом на людях не зажигай!
— Какие сигареты? Теперь только вечером. — Пиромант скинул рюкзак на дорогу и принялся доставать из него сменную одежду: комплект зимнего камуфляжа, нормальные
перчатки, вязаную маску и лыжную шапочку. — Упрею, блин…
— Потерпишь.
Я только вздохнул и вытащил из пакетика удостоверение.
Что за корочки хоть дали? Ого! Цельный дознаватель юго-западного околотка Дружины. Лихо.
И что мне, интересно, грозит за использование поддельного удостоверения? Точно не скажу, но ничего хорошего — факт.
Стоп! А почему, собственно, поддельного? Выдано оно вчера, ФИО правильные указаны. Подписи, печати, все дела.
Настоящее! Как пить дать настоящее!
Блин, да такой фокус даже моей «крыше» не под силу! На кого же тогда Напалм с Верой работают?
Нет, неинтересно. Лучше, пожалуй, этого и не знать вовсе. Меньше знаешь, крепче спишь и все такое.
— Ну ты идешь? — поторопила меня девушка и прицепила на пересекавший грудь ремень служебную бляху дружинника. Напалм последовал ее примеру.
— А мне?
От служебной бляхи я бы и сам не отказался. Вещь на самом деле дюже полезная: против ее владельца ни один сертифицированный для продажи в Форте амулет не сработает. Именно поэтому «дыроколы» и прочие магические орудия смертоубийства можно совершенно легально в первой попавшейся лавке приобрести, а свободное ношение огнестрельного оружия в пределах городских стен не разрешат никогда. Дружинники себе не враги.
— Не успели сделать, — разочаровала меня девушка.
— Ладно, пошли.
Я сунул удостоверение обратно в пакетик и зашагал к лагерю, старательно отгоняя предположения о том, на кого именно работает эта парочка. А то вдруг всколыхнется ясновидение и озарит некстати. Не хотелось бы. Почему-то появилось предчувствие, что это знание меня очень и очень сильно расстроит.
Во многих знаниях многие печали и так далее и тому подобное.
Лагерь показался, когда вильнувшая дорога поднялась на пригорок и оставила позади тянувшиеся слева цеха. На первый взгляд почти квадратные в периметре оборонительные сооружения здорово смахивали на старинную крепость, по чьему-то недосмотру возведенную из железобетона. Но стоило присмотреться повнимательней, и бросались в глаза крытые профнастилом кровли и высоченная труба котельной, ну и хрустальные шары накопителей Иванова нет-нет да сверкали в лучах проглядывавшего из-за облаков солнца. Густые витки колючей проволоки проверку на историческое соответствие, разумеется, тоже не проходили. Про крупнокалиберные пулеметы на сторожевых вышках и вовсе молчу.
В общем, так глянешь — то ли концлагерь перед тобой, то ли разросшийся просто до неприличных размеров блокпост. В любом случае не хотелось бы мне на месте здешних постояльцев оказаться…
Стоило приблизиться, как ворота лагеря начали медленно расходиться в стороны, но к нашему появлению это обстоятельство не имело ровным счетом никакого отношения: рыкнув мотором, на дорогу медленно выбрался бульдозер, отличавшийся от обычной машины кое-какими непредусмотренными первоначальной конструкцией доработками. Например, наваренными на кабину железными листами с узкими прорезями смотровых щелей и гирляндой мощных автомобильных фонарей. Следом выехал грузовик с ДШК, над бортами которого торчали головы сидевших в кузове автоматчиков.
— Дорогу чистить поехали, — догадался пиромант.
Тут бульдозер опустил щит, и пришлось карабкаться по тянувшимся вдоль обочины отвалам, чтобы убраться с его пути. А то обзор в кабине аховый, еще зацепит ненароком, и будешь потом, как тот мертвяк в сугробе, лета дожидаться.
Патрульные в кузове ЗИЛа на нас никакого внимания не обратили, а вот закрывавшие ворота солдаты возвращаться на территорию не стали, явно решив дождаться замаячивших на горизонте незваных гостей.
— Дружина, юго-западный околоток, — представился я и
предъявил раскрытые корочки. Вера и Напалм ничего говорить не стали.
— Давайте через пропускной, — мельком глянув на удостоверение, распорядился начальник караула и указал на неприметную дверь рядом с воротами.
На пропускном пункте сидевший за бронестеклом рядовой занес мои данные в журнал регистрации, потом прокатал удостоверение в отдаленно напоминавшем копировальный аппарат алхимическом приборе и обернулся к сонному колдуну.
— Пусть проходят, — зевнул тот и положил ладонь на хрустальный шар размером с крупное яблоко.
Лязгнул замок ведущей во внутренние помещения двери; я забрал служебное удостоверение и повел Напалма и Веру на территорию лагеря. Вот только стоило зайти в длинный коридор с глухими стенами, как у меня моментально разболелась голова. Принявшийся рваться с цепи дар ясновидения в один миг высветил вмурованные в стены датчики, но я лишь стиснул зубы и направился к дальней двери.
Какая разница, чем нас тут просвечивают? Не облучают — уже хорошо. А ничего противозаконного мы с собой не тащим. Да если и тащим, что с того? Служебная необходимость, и все дела. Положение позволяет.
Интересно, корочки не получится замылить? Пригодились бы…
— Вы по какому вопросу? — встретил нас уже во дворе командовавший караулом старший сержант. Как мне показалось, визит дознавателя его нисколько не удивил. Частенько, видать, дружинники штрафников на предмет ранее совершенных преступлений трясут.
— Мне одного из командировочных допросить надо, — объяснил я.
— Командировочных? — задумался парень. — Это по линии Патруля. Комендант только штрафниками заведует.
— Ну и?
— К заместителю командира Отдельной первой роты обращайтесь. Вон за тем бараком налево свернете и сразу к штабу выйдете. Только его на месте может не оказаться, чепэ у них.
— Благодарю, — кивнул я и отправился в указанном направлении.
Изнутри лагерь производил еще более удручающее впечатление, чем при взгляде со стороны. Единственное несомненное достоинство — чистота. Ни бумажки, ни бычка. Даже вокруг мусорных баков ни соринки. Нуда при наличии бесплатной рабочей силы это и немудрено. Зуб даю, если работы по профилю нет, штрафников на уборку территории и расчистку снега вокруг лагеря гоняют.
