Портальеро. Круг первый (СИ) - Артемьев Юрий

Чего-то я расчувствовался… Расслабился, аж прямо распла́чусь сейчас горючими слезами. Но мне нельзя. Я — эгоист. И буду им до конца своих дней. А если дать слабину, особенно в общении с этим милым привидением, то она будет из меня верёвки вить. И ничего хорошего из этого не получится. Правильно кто-то сказал: «Не носи девушек на руках! Они потом легко залезут тебе на шею.»

— Тогда, иди сюда! Мне надо снять с тебя мерки.

— Я вся мокрая…

— А кто виноват?

— Я больше не буду…

— Эти слова надо высечь на камне. Ты их слишком часто повторяешь… Тебя тоже нужно бы высечь…

— На камне?

— Нет. Розгами…

— А что это такое?

— А это такие гибкие прутья. Ивовые или берёзовые. Их замачивают в солёной воде… А потом бьют по заднице непослушных детей.

— Но это же непедагогично.

— Умничаешь? Ну-ну… Не переживай! Тебе это уже не грозит.

— То есть, ты меня не будешь бить?

— Я… Не-ет. Буду… Только пороть тебя уже бесполезно. А вот наказывать за плохое поведение иногда стоит. Так что, если будешь плохо себя вести, то будешь сидеть в темноте и одиночестве.

— Там не так уж и темно. Всё видно…

— Тем более… Ты лучше расскажи мне, чего ты вчера была такая активная? В драку на меня бросалась. Ты же понимаешь, что это бесполезно. Я всё равно сильнее.

— Максим. Я сам не понимаю. Вот сейчас мне совсем не хочется с тобой драться. Даже спорить не хочу. А вот вчера…

— Попробуй вспомнить: Это в какой момент началось?

Она задумалась…

— Ну… Я была так рада, что ты пришёл… Потом ты мне волосы отращивал и резинки подарил. Я думала, что лопну от счастья… А потом… Потом тот здоровый на тебя напал. Я его… А он… И под грузовик… Мне стало страшно. Очень страшно… А после. Я не знаю, что на меня нашло… Вот.

— Сумбурно, но всё понятно…

Похоже, что в тот момент, когда она убила сперва одного, а потом другого гопника, она получила бешенный заряд бешенной энергии.

— А сегодня с утра, ты чего ко мне липла? И в душ ко мне зачем залезла?

— Дурак! — с обидой в голосе произнесла маша. — Это другое…

— Ясно.

Я обтёр её полотенцем, а потом снял мерки. Теперь я смогу купить ей одежду даже без примерки.

— Ну, что? Поехали?

— Куда поедем?

— Я думаю, что лучше всего в «Детский мир». Там выбор побольше будет.

— А сегодня какое число? — вдруг спросила меня призрачная девочка.

— Двадцать восьмое августа…

— Ничего хорошего у нас не получится.

— Это почему ещё?

— Тебя там затопчут и затолкают большие тётки.

— Какие тётки?

— Большие… Мы с мамой никогда не ездили в эти дни по магазинам. Через три дня первое сентября. Все дети за лето выросли. А их родители бросили всё и устремились по магазинам.

— Точно. — я чуть не ударил себя ладонью по лбу. — Про это-то я и забыл.

Неделя перед началом учебного года — это вообще тоска. Особенно в магазинах. Люди с бешенными глазами пытаются что-то купить. И это в стране вечного дефицита…

Да… Об этом я как-то и не подумал даже. А Маша — молодец. Соображает. Продуманная и расчётливая. Настоящая женщина. Хоть и маленькая…

— И что тогда?

— Я не знаю… — ответила расстроенная подруга.

Похоже было, что идея поездки по магазинам её вдохновила. А то, что эта поездка сорвалась — ввело в уныние.

— Ладно… Не переживай! Что-нибудь придумаем. — попытался успокоить её я, хотя сам в этом не был уверен.

* * *

Звонок в дверь прозвучал внезапно и прервал нашу беседу. Я не знал, кто там пришёл. Наверное, отец. Больше вроде бы некому. Или…

— Машунь! Можешь глянуть, кто там? Ты же как-то проникала сквозь двери ко мне в душ…

— Ага… Сейчас.

Маленький рыжий ураган пронёсся по комнате, а потом тут же вернулся обратно.

— Там какой-то мальчишка…

— Один?

— Ага…

— Какой он из себя?

— Худой, конопатый, лопоухий…

— Ясно. Это мой одноклассник. Серёжа Костриков. И это он навёл на меня тех двоих, которых ты убила там, на кладбище. Они меня сперва избили и бросили, думая, что я сдох. А потом с моими ключами проникли в эту квартиру, украли всё ценное, а бабушку мою убили.

— Вот гады… Выходит, что он твой враг.

— Да. Скрытый и коварный враг. И от него можно ожидать любой подлянки. Так что ты меня подстрахуй, пожалуйста, ежели чего. Если бы ты могла сделать с ним то же самое, что сделала с тем здоровяком, я был бы не против.

— Хорошо! Я всё для тебя сделаю!

— А ещё я хочу проверить один момент. Ты когда выглянула через дверь, он же тебя не видел?

— Не-а…

— Но в такие моменты ты не можешь брать какие-то предметы и пользоваться водой, например?

— Ага…

— А когда я тебя держу за руку, то у тебя получается взаимодействовать с физическими телами реального мира.

— Чего?

— Я хочу проверить один момент. Если он тебя не видит, то сможет ли он тебя увидеть, когда я возьму тебя за руку. Поняла?

— Ага…

Снова раздался дверной звонок. Я растрепал волосы на голове, типа только что проснулся, и пошёл открывать входную дверь.

* * *

Даже не заглядывая в глазок, распахиваю дверь. Стараясь сделать сонный вид, позёвывая, равнодушным голосом говорю:

— А-а… Это ты… Ну, давай, заходи… Разуваться не надо! Я ещё полы не мыл…

Вид у Серого был какой-то пришибленный… Интересно, он уже знает, что произошло с его подельниками?

Я прошёл на кухню и спросил у незваного гостя:

— Чай будешь?

Тот отрицательно покачал головой.

— Чё пришёл-то? — поинтересовался я.

— Ты где вчера был-то? — как бы ненавязчиво, стал выспрашивать он у меня.

— Да… На кладбище ездил, к бабушке. — я сделал грустное лицо. — Я же теперь совсем один остался…

— А как же батя?

— У него своя семья. Я там буду лишний. Зачем им нервы трепать?

— А мать?

— Там тоже другая семья. И я туда тоже не хочу. Зачем мне себе нервы трепать?

— И что? Будешь один жить?

— Не знаю… Отец сказал, что придумает что-нибудь…

— Ну и как ты вчера на кладбище съездил?

— Нормально… Только чуть не попал в какую-то непонятку.

— В какую непонятку? — оживился одноклассник, развесив свои лопоухие локаторы.

Ну, сейчас я тебе лапши на уши понавешаю…

— Я-то думал, что на кладбище всегда тихо и спокойно. А вчера… Иду, никого не трогаю. А тут он как выскочит…

— Кто?

— Да хрен его знает, кто. Здоровый такой… А рожа тупая, как у психа.

— И чё?

— Да ни чё… Он ка-ак наскочит на другого. Тот худой был, как глиста в скафандре…

— И чё? — снова нетерпеливо переспросил Серый.

— Чё ты всё чёкаешь? Здоровяк стал хреначить этого худого руками и ногами. Я чуть не обоссался от страху. Спрятался за какой-то могилкой и не отсвечивал, пока всё не закончилось.

— А чё дальше было?

— Чё, чё? Копчё… Забил он его на глушняк. Это точно. От морды одно кровавое месиво осталось. А потом… — я сделал длинную паузу, видя, что Костриков чуть ли не подпрыгивает от любопытства. — Потом… Потом он убежал…

— Кто? Дед Пихто. Бугай этот здоровый убежал. А худой уже никуда не убежит. Он же уже дохлый был. У него, кажется, даже глаз вытек.

* * *

Всё это время, Маша маячила прямо перед гостем. То справа, то слева, а то и вовсе прямо перед ним. Но он явно её не видел. Потому что не заметить это чудо в моей футболке было сложно. Она и рожи строила, и язык показывала. И не только язык…

Но он на неё ноль внимания.

— Маша! — мысленно позвал её я. — Перестань кривляться! Иди сюда! Садись!

— Куда?

— Садись ко мне на колени! Больше тут сесть некуда.

— Угу! — тут же согласилась она и через секунду уже сидела у меня на коленях.

Я держал её за руку, а сам продолжал следить за реакцией гостя. Но, похоже, что и так он её тоже не видел.