Милые обманщицы. Грешные - Шепард Сара

Эмили злилась, что Спенсер не сообщила им раньше о визите Йена, но хорошо понимала, почему она молчала до последнего: Спенсер показала им эсэмэску, которую Йен прислал после ухода, и в том послании говорилось, что она пожалеет, если не будет держать язык за зубами. Эмили ведь тоже не рассказала подругам, что Аноним грозился просветить Исаака относительно ее ориентации, если она проболтается про его анонимки. Выходило, что Йен такой же хитрый и коварный, как Мона, точно знал, как заткнуть им рот.

И все же, как только Спенсер открыла правду, подруги попытались найти кого-то из полицейских и сообщить о случившемся, но вся роузвудская полиция уже занималась розыском Йена. Родители Спенсер подумывали о том, чтобы отменить благотворительный вечер, но в конце концов решили не делать этого, однако принять все возможные меры предосторожности. Накануне вечером Спенсер позвонила Эмили и остальным своим бывшим подругам и слезно умоляла их приехать на мероприятие: они должны быть вместе, морально поддерживая друг друга.

Эмили поправила на себе платье, которое одолжила у Кэролайн, и вышла из машины. Дом Спенсер светился, как торт со свечами. Автомобиль Вилдена стоял на самом видном месте. Еще несколько работников направляли подъезжающие машины на свободные места парковки. Только Исаак коснулся ее ладони, Эмили заметила Сета Кардиффа, лучшего друга ее бывшего парня Бена. Тот выходил из машины. Напрягшись всем телом, Эмили схватила Исаака за руку.

– Сюда, – торопливо произнесла она и потащила Исаака к дому. Потом увидела на крыльце Эрика Кана. Если Эрик здесь, значит, где-то поблизости и Ноэль.

– Э… постой. – Эмили отвела Исаака на затемненный пятачок у большого заснеженного куста и сделала вид, будто ищет что-то в своей серебристой сумочке. Хвойные лапы сотрясались под порывами ветра. Эмили вдруг подумала, что она ведет себя как чокнутая. Какого черта она выжидает тут в темноте, когда безумный убийца на свободе?

Исаак смущенно рассмеялся:

– Что-то не так? Ты от кого-то прячешься?

– Вовсе нет, – солгала Эмили. Эрик Кан наконец-то скрылся в доме. Эмили выпрямилась и снова вышла на дорожку, ведущую к главному крыльцу. Она сделала глубокий вдох и открыла дверь. В глаза им ударил яркий свет. Была не была!

В углу струнный квартет исполнял изящный менуэт. Женщины в шелковых, расшитых блестками вечерних туалетах смеялись вместе с мужчинами в элегантных темных костюмах. Мимо Эмили и Исаака проплыла официантка с подносом в руках, на котором стояли бокалы с шампанским. Исаак взял два бокала и один подал Эмили. Она пригубила бокал, с трудом сдерживаясь, чтобы не осушить его залпом.

– Эмили. – Перед ней стояла Спенсер в коротком черном платье, украшенном перьями по нижнему краю, и туфлях с открытыми пятками на высоченных каблуках. Взгляд Спенсер упал на руку Исаака, сжимавшего ладонь Эмили, и на лбу у нее пролегла морщинка.

– М-м… Исаак, это Спенсер. Этот вечер организовали ее родители, – быстро объяснила Эмили, неторопливо высвобождая руку из ладони Исаака. – Спенсер, это Исаак. – Мой парень, хотела добавить она, но вокруг было слишком много народу.

– Рик Колберт, обслуживающий ваше мероприятие, мой отец, – объяснил Исаак, протягивая Спенсер руку. – Ты с ним знакома?

– Я не занималась организацией, – буркнула Спенсер, снова поворачиваясь к Эмили. – Вилден объяснил тебе правила? Нам нельзя выходить из дома. Если нужно что-то взять в машине, скажи Вилдену, и он принесет. А потом, когда соберешься уезжать, проводит.

– Ну и ну. – Исаак почесал голову. – Тут все серьезно.

– Ситуация серьезная, – осадила его Спенсер.

Она собралась покинуть их, но Эмили схватила ее за руку. Ей хотелось спросить у Спенсер, сообщила ли она Вилдену про визит Йена, как обещала. Но Спенсер стряхнула ее руку.

– Мне сейчас некогда, – отрывисто бросила она и исчезла в толпе.

Исаак стоял, раскачиваясь на каблуках.

– Какая приветливая девушка. – Он обвел взглядом комнату – восточный ковер в огромном холле, каменную облицовку стен, портреты предков Хастингсов в галерее. – Значит, вот как живут ребята из твоей школы?

– Не все, – возразила Эмили.

Исаак подошел к столику у стены, потрогал изысканно декорированный чайный сервиз из севрского фарфора. Эмили порывалась увести парня прочь – Спенсер всегда говорила, что этот сервиз некогда принадлежал Наполеону, – но не хотела, чтобы Исаак подумал, будто она пытается его приструнить.

– Твой дом, наверное, еще больше, – с иронией сказал он. – Особняк на девятнадцать комнат с крытым бассейном.

– Ошибаешься. – Эмили легонько толкнула его в бок. – У нас два крытых бассейна. Один для меня, другой – для моей сестры. Я люблю плавать одна.

– И когда я увижу твой роскошный дом? – Исаак взял Эмили за руки. – Я ведь показал тебе свой. И познакомил с мамой. Кстати, извини, что так вышло.

– Прошу тебя. – Вечером, когда Эмили заехала за Исааком, его мама радушно встретила девушку. Миссис Колберт фотографировала их, угощала гостью домашним печеньем, напоминая Эмили ее собственную маму. Обе коллекционировали фигурки Хюммель [36] и носили одинаковые голубые «кроксы». Они вполне могли бы стать лучшими подругами. – Мне она понравилась, – сказала Эмили. – Как и ты.

Покраснев, Исаак привлек Эмили к себе. Она засмеялась, пребывая в радостном возбуждении оттого, что прижимается к нему. Он потрясающе выглядел в элегантном костюме, который, возможно, одолжил у отца. Ну и что? Пахло от Исаака сандаловым деревом и жвачкой с ароматом корицы, и Эмили вдруг захотелось поцеловать его у всех на глазах.

Потом она услышала за спиной смешок. В арочном проеме гостиной стояли в небрежных позах Ноэль Кан и Джеймс Фрид. Оба в дорогих черных костюмах и школьных форменных галстуках в красно-синюю полоску, которые свободно болтались на их шеях.

– Эмили Филдс! – воскликнул Джеймс. Он смерил взглядом Исаака, и на лице его отразилась озадаченность. Вероятно, поначалу он принял парня за лесбиянку в мужском костюме.

– Привет, Эмили, – лениво протянул Ноэль – вальяжным тоном, присущим серферам и молодым богатеям. – Вижу, ты привела с собой друга. Или это твой парень?

Эмили отступила на шаг. Ноэль с Джеймсом облизывали губы, готовые оскалиться, как хищные волки. Оба, вне сомнения, перебирали в уме остроты, которыми собирались щегольнуть: Сегодня тусуешься с парнями? Берегись, старик, у Эмили Филдс своеобразные вкусы! Того и гляди затащит тебя в лесбийский стрип-клуб! Чем дольше длилась пауза, тем больше была вероятность услышать от них какую-нибудь мерзость.

– Мне надо… – пролепетала Эмили. Она быстро развернулась, едва не налетев на директора Эпплтона и миссис Хастингс, которые потягивали коктейли. Словно слепая, пошатываясь, пошла через холл. Ею владело одно желание – как можно дальше убраться от Ноэля и Джеймса.

– Эмили! – крикнул ей вдогонку Исаак. Она не остановилась. Перед ней выросли массивные двери библиотеки. Девушка рывком открыла дверь и, тяжело дыша, влетела в комнату.

В библиотеке было тепло, витали запахи старых книг и дорогой кожи. Перед глазами Эмили плыли круги, но потом комната приобрела четкие очертания, и от ужаса у нее внутри что-то оборвалось. В библиотеке было полно учеников их школы. С подлокотника одного кожаного кресла свешивались длинные ноги Наоми Зиглер; в другом кресле восседала, словно королева, будущая сводная сестра Ханны, Кейт. Возле книжных шкафов отирались Мейсон Байерс и еще несколько парней из школьной команды по лакроссу – наверняка рассматривали принадлежавшие отцу Спенсер французские фотоальбомы, состоявшие главным образом из эротических снимков обнаженных женщин. Майк Монтгомери вместе с какой-то симпатичной брюнеткой пили вино из одного на двоих бокала. Дженни Кестлер и Кирстен Каллен жевали хрустящий хлеб с сыром.

Все взгляды устремились на Эмили. И когда Исаак быстрым шагом вошел в библиотеку вслед за ней и положил руку на ее обнаженное плечо, он тоже стал объектом пристального внимания.