Память льда - Эриксон Стивен

На мертвом животном не было ни царапинки.

«Должно быть, напугал ее до смерти», — подумал малазанец.

— Замечательно! — воскликнула госпожа Зависть. — Сегодня у нас будет ужин не хуже, чем в знатных домах! — Она повернулась к слугам. — Сену, разделай тушу.

«Похоже, у него большой опыт по этой части».

— А чем бы мне занять вас двоих? — продолжала госпожа, рассуждая вслух. — Терпеть не могу праздность. Ты, Мок, поставь мне купальню вон на том холме. О воде и благовониях не беспокойся — это я возьму на себя. А ты, Туруль, достань мои гребни и вечерние одеяния.

Ток поймал на себе вопросительный взгляд т’лан имасса и улыбнулся.

— Мы можем заняться изготовлением стрел, — сказал ему древний воин.

— Я готов, дай только сперва с шатрами разберусь.

— Хорошо. А я пока принесу материал, погляжу, что у нас есть. Перво-наперво мы должны обзавестись инструментами.

За годы, проведенные в армии, Ток-младший научился устанавливать палатки в любое время суток и в любых условиях. Эта работа не мешала ему следить за действиями т’лан имасса. Тлен подошел к туше антилопы, встал на колени и легко, будто прутики, отломил ей рога. Затем т’лан имасс развязал свой кожаный мешок, расширил его горловину и стал разглядывать куски обсидиана, подобранные во время путешествия по древней вулканической равнине. Тут же лежали несколько разномастных камней, найденных им на берегу за яггутской башней, стебли камыша, не уступавшие по прочности дереву, а также перья мертвых чаек.

Руки древнего воина и впрямь были костями, обтянутыми кожей. Но до чего же ловко они работали! Тока вновь охватило знакомое чувство: смесь изумления и восхищения.

«Да у него руки творца», — подумал малазанец.

Тлен выбрал осколок обсидиана, зажал в руке другой камень, имевший острую кромку, и тремя быстрыми ударами отщепил три длинные обсидиановые полоски. Но на этом он не остановился. Последовало еще несколько ударов, в результате чего древний воин получил целый набор стеклянных «щепок» разной длины и толщины.

Работа продолжалась. Камень с острой кромкой и кусок обсидиана т’лан имасс отложил в сторону. Взяв в левую руку одну из «щепок», правой он потянулся к рогу. Орудуя тонким и острым концом рога, Тлен начал выравнивать зазубренную кромку стеклянной «щепки».

Госпожа Зависть встала рядом с Током-младшим.

— Какая сноровка! — восхищенно прошептала она. — Как ты думаешь, наши предки умели проделывать такие чудеса с камнями? Говорят, научившись обрабатывать железо, мы утратили прежние навыки.

Бывший разведчик пожал плечами:

— Я тоже это слышал. Малазанские ученые считают, будто ковать железо — во всяком случае, на континенте Квон-Тали — научились сравнительно недавно, всего полтысячи лет тому назад. До этого люди пользовались бронзой, а до нее — медью и оловом. Вполне возможно, что еще раньше наши предки вовсю применяли камень.

— А говоришь, ты недостаточно образован! — засмеялась госпожа Зависть. — Нынешние ученые привыкли оценивать все исключительно человеческими мерками. А ведь коренные расы были гораздо искуснее. Они умели обрабатывать железо и знали его сплавы. Лучший пример — меч, что выковал мой отец.

Ток усмехнулся:

— Колдовство вместо простых орудий труда и приспособлений? Вроде бы удобно: не надо развивать ремесла, не надо ничего изобретать и совершенствовать. Но упование на магию приводит к застою в обычной жизни и препятствует накоплению знаний и опыта.

— Бедняжка Ток! До чего же у тебя предвзятое отношение к магии. По-моему, я даже улавливаю оттенок неприязни. Я права? Какой желчный ученый внушил тебе такие взгляды? Наверняка он был из числа чародеев-неудачников, готовых из-за собственной тупости огульно проклинать всю магию.

Сам того не желая, юноша улыбнулся:

— Ты почти угадала. Только он был не ученым, а верховным жрецом.

— Теперь понятно. Жрецы так дрожат за свои культы, что и в магии, и в светских знаниях видят скрытые угрозы. Хватит цепляться за предрассудки, Ток-младший. У тебя есть собственные мозги, и этим ты отличаешься от попугаев, способных лишь повторять чужие слова.

— Ты говоришь прямо как мой отец.

— В таком случае ты зря не прислушивался к его мудрым советам.

«И здесь ты права, госпожа Зависть. Только сейчас я понимаю, сколь прозорливым человеком он был. Ох, недаром отец настойчиво предлагал мне покинуть Малазанскую империю и уехать туда, где нет ни придворных интриг, ни ужасов войны, ни когтей. Он призывал меня к смиренному существованию, а я хотел идти по жизни с высоко поднятой головой. Вот и доигрался».

Поставив все три шатра, Ток подошел к т’лан имассу. Менее чем в сотне шагов от этого места, на вершине ближайшего холма, Мок заканчивал собирать купальню для госпожи Зависти — просторную кожаную лохань, стенки которой натягивались на деревянный каркас. Туруль уже нес туда одежду и все необходимое для купания. Волчица и пес не отходили от Сену, который продолжал разделывать тушу. Все внутренности и не особо ценные куски мяса доставались зверям.

К этому времени Тлен изготовил себе четыре небольших вспомогательных орудия: лезвие с упором для руки, подобие скребка, еще один скребок размером с указательный палец (у этого кромка была вогнутой и остро заточенной), а также нечто вроде сверла. Теперь древний воин пристально разглядывал три оставшиеся обсидиановые пластины.

Ток присел на корточки и внимательно осмотрел поделки т’лан имасса:

— Ага, теперь я понял. Все эти приспособления нужны тебе, чтобы сделать древко и оперение, да?

Т’лан имасс кивнул:

— Остальное нам даст антилопа. Из ее жил я сделаю тетиву. Из шкуры выйдет колчан. Ты сможешь носить его на поясе. Жил нам хватит на все.

— А зачем тебе вот этот скребок с вогнутой поверхностью? Я все смотрю на него и никак понять не могу.

— Этот камыш не зря зовут костяным. Он очень прочный, но шероховатый. А ты сам знаешь: стрела с шероховатым древком далеко не полетит.

— Надо же, ты и это предусмотрел! А как ты собираешься прикреплять оперение? У нас ведь нет ни клея, ни смолы.

— Ты прав. Оперение было бы лучше приклеить. Но раз вокруг ни дерева, обойдемся тем, что есть. Я привяжу оперение самыми тонкими и прочными жилами.

— Постой, Тлен. А как же наконечники для стрел?

— Я сделаю их из обсидиана. Уж это-то проще всего.

— Когда смотришь, как ты работаешь, все выглядит просто. Но так ли это на самом деле?

— Бывает камень-песок, бывает камень-вода. Орудия, которыми ты собираешься резать или скрести, нужно делать из водяного камня, а те, что используешь как молот, — из песчаного. Камень-песок — самый прочный.

— Интересно ты рассуждаешь. А я до сих пор считал, что камень — это просто камень.

— В нашем языке много слов, обозначающих разные камни. Одни слова описывают их природу, а другие — назначение. Есть и такие, которые рассказывают о судьбе камня, его прошлом и будущем, называют духов, обитающих в разных камнях, а еще…

— Хорошо-хорошо! Я все понял, — перебил его Ток. — Думаю, мне ни к чему столько сведений о камнях. Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом.

— О чем, например?

Ток оглянулся назад. Госпожа Зависть уже успела забраться в приготовленную купальню, и теперь оттуда виднелась лишь ее голова на фоне ярко-оранжевого заката. Мок и Туруль замерли рядом, оберегая покой своей хозяйки.

— Поговорим про нее, — предложил Ток.

— Про госпожу Зависть? Тут я вряд ли смогу что-либо добавить. Я рассказал тебе почти все, что мне известно.

— Но ведь она была спутницей Аномандера Рейка. Об этом ты что-нибудь знаешь?

Т’лан имасс продолжал мастерить из обсидиана узкий заостренный наконечник для стрелы.

— Поначалу у Аномандера Рейка были другие спутники: Каладан Бруд и еще одна колдунья, которая впоследствии присоединилась к сонму Взошедших и стала Королевой Грез. Но это случилось уже потом, а еще раньше между ними троими произошла какая-то ссора. Сын Тьмы расстался с Брудом и нашел себе новых друзей — госпожу Зависть и некоего Озрика из одиночников. Каладан Бруд отправился путешествовать один. Больше двух тысяч лет о нем вообще ничего не слышали. Примерно тысячу лет назад он вновь появился в этом мире. При нем был молот, который он носит и сейчас: оружие Спящей Богини.