Дэвид Гейдер - Украденный трон
Мэрик кивнул.
— Корабли, — сказал он. — На море узурпатор пока что не хозяйничает, а потому мы наняли несколько антиванских галер, чтобы переправить наших солдат к северному побережью. — Он едва заметно усмехнулся. — А уж куда именно, я, с вашего разрешения, не скажу.
По залу пробежали понимающие смешки, но и обеспокоенных взглядов было в достатке. Престарелый банн Тремейн явно пришел в смятение и вслух спросил то, что наверняка вертелось в голове у многих:
— Но… разве это не значит, что вы покинете Гварен?
Мэрик выслушал одобрительные возгласы, которыми сопровождался этот вопрос.
— Нам нужно нанести удар по главной опоре узурпатора, — твердо заявил он. — Если мы этого не сделаем, то и Гварен не сумеем удержать, как бы ни старались.
— А что будет с нами? — одновременно выкрикнули несколько человек.
Логэйн разглядел дородного мэра Гварена, который восседал за одним из столов. Лицо у него было белое как простыня. Мэр, несомненно, размышляет сейчас о том, как отнесется к нему узурпатор, при условии, конечно, что Мегрен одержит победу.
Мэрик поднял руку, но встревоженный ропот собравшихся стих разве что самую малость.
— У нас нет выбора! — прокричал он. — Мы оставим здесь гарнизон и будем надеяться, что отвлечем узурпатора на севере! Но если он двинется сюда, остановить его мы не сможем!
Всеобщее волнение вспыхнуло с новой силой, многие повскакали с мест и что-то яростно кричали Мэрику. Мысль о том, чтобы оставить первый город, который удалось освободить мятежникам, явно не пришлась им по вкусу. Логэйн знал, что, если узурпатор ударит по Гварену в полную силу, город не устоит, а поскольку отступать некуда, удерживать город малыми силами было бы просто глупо. Вот только большинство этих людей ни о чем таком понятия не имеет.
Мэрик нервничал, и пот все явственнее проступал на его лице. Банн Тремейн уселся на свое место, печально и изумленно качая головой, и многие банны сочли это выражением порицания. Логэйн наблюдал за теми, кто еще раньше примкнул к мятежу, и видел, что эти люди сидят и помалкивают, поджав губы.
Логэйн не очень понимал, для чего нужно было собирать здесь всех этих людей и рассказывать план мятежников. Мэрик, однако, стремился получить их одобрение, надеясь, что так армия получит больше помощи и Собрание земель Ферелдена тем охотнее признает его законным правителем страны.
По мнению Логэйна, это было рискованно. Что, если аристократы откажутся поддержать замысел? А если и одобрят — будет ли это значить, что мятежная армия получит больше солдат? Сегодня в этом зале мятежники вполне могли больше потерять, нежели выиграть. Молодой генерал много спорил на эту тему, но в конце концов потерпел поражение.
— А что думает об этом эрл Рендорн? — выкрикнула седовласая дама, и сразу несколько человек подхватили ее вопрос.
Остальные один за другим поворачивались к эрлу, который мрачнее тучи стоял возле кресла Мэрика. Крики становились все громче, но эрл упорно молчал. Наконец Мэрик, поморщившись, кивнул.
Эрл Рендорн, который явно неловко чувствовал себя в парадном мундире, шагнул вперед, и шум тотчас утих.
— Не стану лгать, — ворчливо проговорил он. — Этот замысел и вправду вызывает у меня сомнения. — Слова его были встречены возмущенным ревом, и, чтобы перекрыть его, старику пришлось кричать во все горло. — Но! Но у него, друзья мои, есть неоспоримые достоинства!
Теперь уже почти все гости вскочили со своих мест, многие собирались уйти. Эрл Рендорн, смятенно сдвинув брови, сделал еще шаг вперед.
— Принц Мэрик верно говорит: мы не можем просто остаться здесь. Это не выход! Конечно, мы истратим на эти корабли все, что у нас есть, и замысел этот рискованный, но вообразите, что будет, если он сработает! — Крики становились все тише. — Неужели вы все так долго прожили под пятой орлесианцев, что позабыли, каково это — врезать им как следует? — Эти слова были встречены одобрительными выкриками, несколько человек замолотили кулаками по столам. — Я сомневаюсь в этом замысле, потому что стар, но до сих пор всеми успехами, которых достиг ваш принц, мы были обязаны вот такому безрассудному риску!
Под раскатившиеся по залу аплодисменты эрл Рендорн вернулся на свое место. Мэрик благодарно улыбнулся ему. Логэйн знал, что все могло быть гораздо хуже. В разговоре с глазу на глаз старик возражал против этого плана куда энергичнее. Как всякий истый ферелденец, он не доверял морю, и мысль о том, чтобы истратить на корабли все серебро, которое мятежникам удалось захватить в Гварене, его нисколько не вдохновляла. Что ж, тем больше причин поступить именно так, во всяком случае по убежденному мнению Логэйна.
И все же выступление эрла мало кого убедило. Скептиков было гораздо больше, и в зале опять разгорелись шумные споры. Мэрик встал, и ему пришлось несколько раз начинать свою речь, чтобы перекричать гул толпы.
— Я рассказал вам об этом, — надсаживая голос, кричал Мэрик, — потому что нам нужна ваша помощь! Если те, кто хочет освободить Ферелден, не выступят сейчас, другого случая уже не представится! Нам не вытянуть эту ношу в одиночку!
Снова раздались возмущенные крики, и Логэйн увидел, что Мэрик пал духом. Его не хотели слушать. Эти люди не верили ему, считали его замысел неудачным или же просто боялись. Мысль о мести Безумного Мегрена мешала большинству окончательно встать на сторону мятежников. Эрл Байрон был самым могущественным из тех, кто бросил свои владения и примкнул к Мэрику, — и что с ним сталось? Старики качали головами, и многие уже собирались уйти.
Логэйн наслушался довольно. Он широкими шагами двинулся вперед и, растолкав локтями нескольких крикунов, вышел на середину зала.
— Эту крепость можно взять! — прорычал он и выхватил меч.
Скрежещущий лязг металла разнесся по всему залу. Те, кто направлялся к дверям, застыли как вкопанные, все прочие потрясенно воззрились на Логэйна.
— Вы не верите, что нам под силу взять Западный Холм? — прокричал он и, развернувшись, обвел толпу горящим гневным взглядом. — А кто из вас совсем недавно мог бы себе представить, что мы соберемся здесь? Сколько было таких, кто при встрече со мной утверждал, что со смертью Мятежной Королевы мятежу пришел конец? И вот мы здесь, в Гварене!
Ответом ему было молчание. Логэйн обвел взглядом собравшихся и наконец разглядел белокурую эльфийку, которая доставила им послания эрла Байрона. Она стояла у дальней стены. Сейчас на ней было изысканное зеленое платье, однако она упорно держалась в тени. Изначально Логэйн считал, что эта девушка не более чем заурядный посланец, однако, расспросив ее как следует, вынужден был изменить мнение: судя по всему, эльфийка и в самом деле была в первую очередь источником сведений о Западном Холме. Теперь уже невозможно было узнать у эрла Байрона, как вышло, что она стала его осведомителем, однако она обладала бесценными талантами. Повезло им, что она сумела добраться до Гварена живой и невредимой.
Логэйн ткнул в ее сторону острием меча.
— Эй, ты! Катриэль! Выйди вперед!
Взгляд зеленых глаз Катриэль метнулся к Мэрику, и тот ободряюще кивнул. Собравшись с духом, девушка вышла на свет, туда, где ее могли видеть все знатные гости. И застенчиво присела в реверансе, не поднимая головы.
— Вот кто доставил нам все эти сведения, — сказал Логэйн, указывая на нее. — Нам известны имена тех, кто их добыл, людей и эльфов, наших тайных сторонников в крепости. Они помогут проникнуть в Западный Холм под видом слуг и открыть ворота. — Он помолчал, дожидаясь, пока слушатели переварят это сообщение. — Более того, эта девушка вызвалась даже пойти с нашими людьми. — Логэйн развернулся к баннам, смерил их ледяным взглядом. — Она, эльфийка, проявила больше отваги и желания помочь своему принцу, чем собравшийся в этом зале цвет ферелденской нации.
Снова со всех сторон полетели гневные выкрики, многие повскакали с мест и грозили Логэйну кулаками. Он не дрогнул.
Некоторые банны совсем разбушевались, а один, особенно разъярившийся, растолкал товарищей и выскочил вперед. Это был толстяк с курчавыми рыжими волосами, и звали его, насколько помнил Логэйн, банн Доналл. Логэйн и Роуэн встречались с ним во время путешествия по Баннорну. Встреча длилась недолго, и в итоге их выставили за дверь, не только отказавшись разговаривать, но и не проявив даже намека на заинтересованность.
— Да как ты смеешь сравнивать нас с этой остроухой?! — завопил он, багровея от ярости. — Нам-то что, если какая-то эльфийская шлюшка возжелала пожертвовать ради хозяев своей никчемной жизнью? С чего ты взял, что ей удастся открыть ворота крепости?
Логэйн увидел, что из глаз эльфийки мгновенно исчезло всякое выражение и лицо ее залилось краской — то ли от смятения, то ли от гнева. Прежде чем он успел ответить на этот выпад, Мэрик опрометью выскочил на середину зала. В его широко открытых глазах горело такое бешенство, какого Логэйн прежде не видел.
