Избранное. Компиляция. Книги 1-11 (СИ) - Пулман Филип

– Ну, теперь держись, девонька! – севшим от волнения голосом просипел Брабандт.

Луч прожектора был уже совсем рядом с лодкой.

А в следующий миг левый двигатель дирижабля взорвался облаком огня, крови и белых перьев. Дирижабль накренился, нырнул и начал заваливаться влево; правый двигатель завизжал, набирая обороты, но одного его было недостаточно. Воздушный корабль, висевший над болотом, точно гигантский летучий червь, поплыл по воле ветра и силы притяжения. Хвост задрался кверху, и выровняться на одном двигателе пилот уже не мог: дирижабль неумолимо снижался, приближаясь к поверхности болота – и к «Португальской деве». На миг Лире почудилось, что сейчас он уляжется на лодку, как на кровать. Ветер доносил обрывки звуков – крики, вопли, скрежет. В свете болотных огней и пламени, охватившего дирижабль, Лира и Брабандт с ужасом различили фигурку, выбросившуюся из кабины наружу, а следом за ней – еще две. Люди полетели вниз, во тьму. А еще через пару секунд искореженный корпус дирижабля рухнул в воду всего в пятидесяти ярдах от «Девы», в облаке искр, пара и дыма. Уже не десятки, а сотни, тысячи болотных огней сомкнули вокруг него кольцо и начали торжествующе отплясывать. Щеки Лиры опалило жаром, а Брабандт опустил козырек зюйдвестки, заслоняя лицо. Смотреть на все это было ужасно, но не смотреть тоже было нельзя. Сквозь языки пламени проступил черный каркас дирижабля. Еще несколько мгновений, и он задрожал и осыпался, взметнув напоследок целый фонтан искр и дыма.

– После такого никто не выживет, – сказал Брабандт. – Должно быть, все уже мертвы.

– Ужас!

– Да уж.

Он тронул рычаг, и лодка, выйдя на середину протока, начала потихоньку набирать скорость.

– Эта цапля… – дрожащим голосом проговорила Лира. – Болотные огни ее спугнули. И заставили налететь на двигатель. Они знали, что делают.

«И я тоже знала, что делаю, – подумала она. – Это сделала я».

– Цапля, говоришь? Ну, может, и цапля. Я-то подумал, это летучий боггарт. Кое-кто из них летать умеет – и эдак, знаешь, шуршат и стрекочут на лету. Да вот шума там было столько, что мы за ним бы и не услышали. Так что это кто-то из них был, летучий эльф или болотник. И вызвали его сюда из тайного содружества, о котором я тебе все толкую. А глянь-ка на бродячие огни!

Болотные светляки толпой собрались вокруг догорающих обломков, мечась над ними, вспыхивая и танцуя.

– Что они делают?

– Высматривают, не выжил ли кто. Если найдут, утянут под воду и прикончат. Как там картошка, не готова еще?

– Ой… да…

– Ну так чего мы ждем? Остынет ведь! А знаешь чего? Там в шкафчике есть банка говядины. Наруби-ка ее с картошкой да поджарь. А то уже жрать охота.

Лире стало нехорошо. Она не могла не думать о погибших людях с дирижабля – сгоревших, утонувших или еще что похуже, – и о прекрасной белой птице, которую так безжалостно загнали в мясорубку двигателя. Ей казалось, что она не сможет проглотить ни кусочка. Но пока мясо с картошкой жарилось, она решила, что все-таки поест – не пропадать же добру, да и пахло вкусно. И вскоре она принесла в рубку две полные тарелки. Брабандт подцепил кусок жаркого вилкой и бросил за борт.

– Это им, болотным огонькам, – сказал он.

Лира последовала его примеру, а потом они вместе поужинали, прикрывая тарелки от дождя.

Глава 14. Café Cosmopolitain

В тот же самый вечер Дик Орчард вошел в общий бар «Форели». Он знал немало оксфордских пабов, но, как и у любого завсегдатая, у него были фавориты. «Форель» находилась слишком далеко от его обычных маршрутов, чтобы часто заглядывать сюда.

Но пиво тут было хорошее.

Дик взял пинту и с некоторой опаской огляделся по сторонам. Среди публики на первый взгляд никого из ученой братии не наблюдалось: у камина несколько пожилых джентльменов играли в карты; еще двое – судя по виду, рабочие с фермы, – солидно и неторопливо препирались по поводу ограды для пастбища; две парочки помоложе заказывали еду у стойки. Обычный тихий вечер в пабе на реке, только и всего.

Когда молодежь заказала ужин и ушла с напитками в зал, он решился заговорить с барменом – дородным мужчиной лет шестидесяти с редеющими рыжими волосами и приветливым лицом.

– Прошу прощения, сударь, я тут ищу Малкольма Полстеда. Вы такого знаете?

– Это мой сын, – отозвался рыжий. – На кухне сейчас, ужинает. Поговорить с ним хотите?

– Когда закончит. Я не спешу.

– Удачно вы его застали, кстати. Он вот-вот уедет. За границу, по каким-то делам.

– Да ладно? Ну, это я вовремя зашел.

– Да, такое вот дело. Ему надо в университете что-то доделать, а оттуда сразу на поезд. Вряд ли он долго возиться станет – думаю, завтра к ночи уже уедет. Берите свою пинту вон туда, за угловой стол, а ему скажу, что вы ждете – пусть хоть выйдет, поздоровается перед отъездом. Как вас зовут?

– Дик Орчард. Да он меня не знает. Скажите, это по поводу… Лиры, в общем.

Бармен вытаращил глаза.

– Вы знаете, где она? – тихо спросил он, наклонившись к Дику.

– Нет, она мне только имя сказала – Малкольм Полстед, вот я и…

– Сию же минуту его приведу.

Дик ушел со своей пинтой за угловой стол. Судя по поведению бармена… эх, жаль что он сюда раньше не пришел!

И минуты не прошло, как за стол к нему подсел высокий мужчина – не такой могучий, как хозяин, но все равно Дик бы еще подумал, стоит ли лезть с ним в драку. В руке у него была кружка с чаем, на плечи наброшен коричневый вельветовый пиджак.

Его деймон, крупная рыжая кошка, и Бинди, лиса Дика, вежливо коснулись друг друга носами.

Дик протянул руку, и Полстед крепко ее пожал.

– Знаете что-то о Лире? – сразу спросил он.

Говорил Полстед тихо, но ясно – глубоким, гулким голосом. Таким хорошо петь. Дик был несколько озадачен. Не удивительно, что парень из ученых: уж больно у него лицо умное. Но, кажется, он и в реальном мире как дома.

– Да, – ответил Дик. – Она… мой друг. На днях утром пришла ко мне домой: сказала, что у нее неприятности и ей нужна помощь. Хотела попасть на Болота, к моему деду-цыгану – он как раз оказался в Оксфорде вместе со своей лодкой. Я ей дал… короче, объяснил, как ему представиться. Думаю, она так и сделала и уплыла с ним. Она мне рассказала, что случилось у Окспенса, близ реки…

– И что же?

– Она видела, как там кого-то убили.

Малкольму парень понравился. Явно нервничает, но это не мешает ему говорить честно и четко.

– А имя тебе откуда известно? Лира сказала?

– Она сказала, вы знаете о происшествии у реки. И еще, что жила тут, в «Форели», но ей пришлось срочно уйти, потому что…

Говорить ему, кажется, было тяжело. Малкольм подождал. Дик оглянулся по сторонам, наклонился к нему поближе и почти прошептал:

– Ей было… в общем, все дело в ее деймоне, Пане… он ушел. Его с ней не было. Просто взял и исчез.

Ну конечно, подумал Малкольм. Конечно, это все меняет.

– Я никогда такого не видел, – так же тихо продолжал Дик. – Ну, знаете, чтобы разделялись… Она была очень напугана. Думала, на нее все глазеть будут или еще того хуже. На Болотах она вроде кого-то знает, одного старого цыгана, – с ним она будет в безопасности. Подумала, что дед мой сможет ее к нему отвезти.

– А как его зовут?

– Деда-то? Джорджо Брабандт.

– А того человека на болотах?

– Не знаю. Этого она не сказала.

– У нее с собой что-то было?

– Один только рюкзак.

– Когда это все случилось?

– Довольно рано, я только домой пришел. Работал в ночную на Королевской почте.

– Это не ты ей про Бенни Морриса рассказал?

– Я самый.

Дик хотел спросить, не узнал ли Малкольм чего-нибудь о том человеке, но вовремя прикусил язык. Малкольм тем временем вытащил карандаш и записную книжку, написал что-то, вырвал страницу и протянул ему.

– Вот этим двум людям можно доверять. Они хорошо знают Лиру и очень хотят знать, куда она подевалась. Если сможешь сказать им то, что сказал сейчас мне, я буду очень признателен. И если у тебя найдется время хоть иногда заходить сюда, мои мать с отцом будут рады хоть что-нибудь узнать о Лире. Но больше никому не говори.