Джон Толкин - Властелин колец
Для многих, однако, чтение Толкина было первым проблеском реальности… первым лучом теплого света, который сделал возможной оттепель в «ожесточившейся», «закаленной» душе писателя. Испокон веков христианские Церкви проповедовали те же самые истины, однако через посредство книг Толкина эта весть прозвучала для нашего современника убедительнее. Глубоко укорененная в вере, весть эта, однако, представлена у Толкина не в религиозных терминах и не в виде некой описательной системы верований; она дана в опыте, она ведет читателя по тропкам «малого творения» (sub–creation) к тому знанию, которое стремится этому читателю передать. При этом автор не обходит стороной ни одну из тревог и ни одно из сомнений, осаждающих нашу современную жизнь: горе и печаль в этих книгах реальны, и конечное поражение, о котором шепчет нам отчаяние, вечно маячит на горизонте как один из возможных исходов. И если, несмотря на все ужасы, которые мы уже привыкли принимать как единственную реальность, надежда все–таки брезжит — она тем более убедительна. Эвкатастрофа как серьезная философская и литературная категория, как предмет веры обретает с помощью искусства Толкина новую жизнь в современной реальности».
615
Синд. «князь ветра».
616
Синд. «широкий + крыло».
617
Синд. «повелитель орлов».
618
Синд. название — Эхориат. Горы Белерианда (см. прим. к гл.2 ч.2 кн.1), разделявшие долину Сириона и Дортонион (см. прим. к гл.9 ч.4 кн.2). В этих горах была скрыта долина Тумладен, посреди которой располагался эльфийский город Гондолин (см. прим. к гл.2 ч.2 кн.1). Гнездовья орлов были в южной части Эхориата — Криссаэгриме (Сильм., с.136).
619
Синд. «повелитель неба».
620
Разница в поведении Фродо и Сэма на Горе Судьбы показательна. С одной стороны, Сэма можно упрекнуть в неглубоком восприятии и понимании происходящего: вместо того чтобы по–настоящему серьезно встретить «час судьбы» и, возможно, конец мира, он занят мелочами. Шиппи (с.91) называет эту черту характера «слепотой», но добавляет: «…однако эта слепота сосуществует с… бездумным мужеством, отказом впадать в уныние… и все это в придачу к знаменательной англо–хоббичьей неспособности замечать собственное поражение» <<В этом, как и во многом другом, образ Сэма вполне укладывается в традиционный для европейской литературы «образ слуги» — стоит вспомнить шекспировских слуг, Санчо Пансу, Сэма Уэллера у Диккенса и др.>>. Однако в христианской традиции уныние подвергается обычно более серьезным упрекам, чем поверхностность. Например, православному христианину даются следующие указания по поводу того, как вести себя в час смерти: демонам, предъявляющим душе неоспоримые доказательства ее погибели, как бы ни были впечатляющи их доводы, отвечать рекомендуется смело и без тени уныния, противопоставляя их атакам «твердое упование» на Бога, — если человек поверит в свою погибель раньше, чем она действительно настанет, это может для него и впрямь обернуться погибелью вместо возможного спасения. Таким образом, в этом эпизоде Толкин дает ненавязчивый урок христианской этики без ссылки на источник.
621
Завершение миссии Фродо. То, что здесь переведено как «миссия» или «Дело», сам Толкин называет непереводимым словом quest. КД определяет quest как термин, который обычно обозначает в символической литературе путешествие с определенной целью или миссию, как правило, в поисках чего–то. Слово quest происходит из рыцарской литературы. Парсифаль отправляется на поиски священного Грааля — это quest. Сэр Гавейн (см. об этом ниже) отправляется на поиски Зеленого Рыцаря, чтобы выполнить данное тому обещание и спасти честь двора короля Артура, — это quest. Важно здесь, что не Артур отправляет Гавейна в опасный путь — он отправляется по своей воле. «Жизнь и жизненный опыт имеют характер путешествия, — пишет КД. — Христианские возможности quest'a как образа жизненного пути свободного человека были исследованы Томасом Мэлори в «Смерти Артура», Джоном Бэньяном в «Путешествии пилигрима» и т.д. Величайшие quest'ы у Толкина — путешествие Берена за Сильмарилом (см. прим. к гл.11 ч.1 кн.1) и Фродо с Сэмом — к Огненной Горе ради уничтожения Единого Кольца… В сказаниях Средьземелья множество героев совершают свой quest: Берен, Лутиэн, Туор (см. прим. к гл.1 ч.2 кн.1), Эарендил, Фродо, Сэм, Арагорн и так далее — и это только основные. Для Толкина совершенной моделью quest'a является миссия Христа, который сошел к людям, чтобы пройти свой путь до крестной смерти и повернуть вспять ход времени, воскреснув из мертвых.
Каждый quest отличается чем–то своим, особенным. Берен ищет брака с Лутиэн, его мотив — романтическая любовь… Эарендил ищет благословенного Валинора, чтобы просить о милости для людей Белерианда, которым угрожает гибель от полчищ Моргота. Арагорн ищет восстановления нуменорского королевства… В этих quest'ax… представлены все аспекты quest'a Христа (любовь к людям, воскресение, посредничество между людьми и Богом, жертва, царство, победа над смертью, исцеление)».
Однако quest Фродо представляет собой в некотором роде антиобразец: хотя Фродо проходит весь путь до конца в полном согласии с канонами жанра, в конце концов он не исполняет своей миссии. Кроме того, сама цель его необычна — Фродо должен не обрести, а утратить. Этот поворот выводит трилогию Толкина за границы «рыцарско–героического» жанра. В некотором роде всякий пройденный до конца quest — модель жизненного пути Христа; неудавшийся же символизирует жизненный путь человека, который, согласно христианской традиции, может совершать благие дела лишь с помощью Бога и в одиночестве обречен на поражение.
Quest — сложное, комплексное понятие, принадлежащее исключительно западной традиции. Большую роль в нем играет свобода героя, его личное участие в принятии решения отправиться в путь, хотя бы предпринятый и ради сюзерена или по его просьбе, а не ради собственной славы. Русский язык не имеет даже слова для перевода этого понятия. Место quest'a в свободной от западных влияний русско–православной традиции занимает так называемое «послушание» — путь, совершаемый во исполнение повеления, данного духовным наставником «во отложение своей воли» или, скажем, царем (частый мотив в русских сказках, — например, его можно выделить в «Коньке–горбунке»). Символический характер такого путешествия и символический характер приключений по дороге, а также нравственное значение этого пути для героя роднят его с quest'ом: однако, поскольку здесь исключается элемент личного выбора цели, исключаются и опасности, которые влечет за собой личный выбор и всецелая ответственность; кроме того, человек получает некоторые «дополнительные гарантии» успеха и (в православной традиции) защиту от темных сил. Он остается свободен отступить или не отступить от воли наставника, согрешить или не согрешить, и это становится для него основной духовной проблемой на пути; таких проблем перед героем quest'a не стоит — он не несет дополнительных обязательств, разве только нравственные, перед теми, чья судьба зависит от его успеха, или обязательства чести. Типичный пример путешествия как «послушания» можно встретить у К.С.Льюиса в сказке нарнийского цикла «Серебряное Кресло», где дети — герои сказки — должны выполнить наказ льва Аслана (Христа), пренебрегая всеми внешними препятствиями и возможностями выбрать иной путь, даже если этот путь по видимости прямее привел бы к намеченной цели. Примеров «западного» quest'a в русской (христианского периода) литературе практически не имеется, за исключением редких случаев — и то, как правило, герой в таких случаях не чужд западной культуры. Мотив частичной «неудачи» quest'a, которая, однако, служит к чести героя и не отменяет награды (как в случае с Фродо), встречается в древнеанглийской поэме «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь», которую Толкин перевел на современный английский язык. Сэр Гавейн вызывается в путь, исполняет свое обещание в точности и не отступает ни разу, однако по пути нарушает слово, данное им хозяину замка, где он проводит несколько дней перед решающей встречей с Зеленым Рыцарем, и оказывается пристыжен, когда позже выясняется, что хозяин замка и Зеленый Рыцарь — одно лицо. Исход этого quest'a, таким образом, прямо связан с данным хозяину замка словом. Однако героизм Гавейна (как и героизм Фродо) в итоге вознагражден: в главном сэр Гавейн показывает себя с лучшей стороны, и Зеленый Рыцарь милует его, предрекая, что отныне у Гавейна никогда не будет искушения впасть в чрезмерную гордость, потому что память о проступке поможет ему сохранить христианское смирение во все дни его жизни. С тех пор Гавейн носил на своем щите знак, напоминавший ему о нарушенном слове; так и Фродо носит на руке след своего «отступничества» — у него не хватает одного пальца. Поэме «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь» Толкин посвятил специальную лекцию «Sir Gawain and the Green Knight», прочитанную им в 1953 г. в университете города Глазго.
