Тимофей Печёрин - Грани
— Ну, ты закончил? — с суровостью в голосе и во взгляде обратился Ратибор к Ялару, когда тот, бросив на могилу последнюю горсть земли, вернулся к стоянке.
— Ну да, — ответил парень равнодушно.
— Значит, ты утверждаешь, — решил повторить в краткой форме недавний допрос Боград, — что твоему отцу Рамалу, предводителю Воинов Северной Пустыни, было видение…
— Ага, — кивнул Ялар.
— …и из этого видения он узнал, что колдун Мадракс якобы заключил союз с жителями Полуночных Гор?
— Верно. И еще отец узнал, что горцы готовятся напасть, а чтобы извести нас вернее, послал колдун своего холуя за подмогой. И откликнулись на призыв холуя девка-ведьма да Темный Воитель, что десятками людей косил.
— Ты на че намекаешь, лошара? — буркнул Михай.
— Видения, они и есть видения, — сказала Гала спокойно, да еще с каким-то философским настроем, — Веземир, князь Полуночных Гор, узнал от местной колдуньи, вообще, что это вы, Воины Северной Пустыни, в сговоре с Мадраксом. Что касается холуев и ведьм… да, я ведьма, Боград… ну, он служил Мадраксу… раньше, но, с тех пор, во-первых, украл у него кое-что ценное, а, во-вторых, помог уничтожить его приспешников. Секту Неспящих помните?
— Как не помнить? — вздохнул Ялар, — мы их победили и они свалили с нашей земли. Но не Мадракс. Проклятый колдун отсиживается за крепкими стенами и защитными чарами, а иначе быть бы ему давно разорванным лошадьми.
— Я бы могла обрушить стены Мадраксовой крепости, — продолжила Гала, — если бы достигла ее. У нас с Михаем свой счет к этому колдуну. Но прежде хотелось бы кое-что уточнить… или прояснить. Я склонна считать, что последние события… пророчество Кривой Старухи, видение твоего отца, Ялар, начавшаяся война — все это козни Мадракса. Его манипуляции. Он решил столкнуть вас, два соседствующих народа, чтобы вы не объединились и не надавали ему по мозгам. Кроме того, похоже, Мадракс действительно нас боится, коли помянул в том, так называемом видении. Видимо, надеялся, использовать вас против нас.
— Вот оно что! — глаза Ялара хищно сверкнули, — обмануть нас решил. Колдун проклятый! Как будто ветер можно повернуть. Если бы ты, девка-ведьма, обрушила стены его крепости, Мадраксу не жить.
— Я тебе не девка, — сказала Гала недовольно, — меня Галой зовут. Если так, то садись на оставшегося в живых коня и сообщи своим. Ваша помощь была бы очень кстати, мало ли что Мадракс выкинет. Мы тебя не держим и… поторопись, пожалуйста.
— Зачем торопиться? — удивленно уставился на нее Ялар и показал на цепочку со странной фигуркой у себя на шее, — если я свистну в этот свисток, тут же примчатся сюда сотни Сынов Ветра. Или в другое место, смотря откуда свистеть. Это к вопросу о том, что мои соплеменники якобы меня бросили, оставив в ваших руках. Ветер руками не удержишь. Я готов отдать тебе этот свисток, ведьма Гала…
Гала инстинктивно потянулась к цепочке, но рука Ялара остановила ее.
— …но с одним условием. Вы должны показать свою полезность для Сынов Ветра.
— Разве и так не ясно? — рассердился Михай, — мы же заодно. Мадраксу задницу надрать нам всем нужно.
— Слова, слова, — произнес Ялар, нагло улыбаясь, — тряска воздуха, что заглушается даже слабым ветерком. Сыны Ветра верят только делам. А дела ваши вот, в земле лежат.
— Торгуешься, — хмыкнул Ратибор, потянувшись к ножнам — узнаю жителей равнин. Мы плюем на блеск золота. А слово верное, да блестящий клинок купит для нас все.
— Одно движение, — Ялар схватил цепочку руками, — и Сыны Ветра разметают вас как пыль в чистом поле. Но зачем нам ссориться, мы же союзники? Помогите мне, и я помогу вам.
— Помочь — чем? — поинтересовался Боград.
— Достать сокровища Города Мертвых. Пойдем вместе, и, когда мы с сокровищами покинем этот город, я отдам вам свисток.
— Какой такой Город Мертвых? — недоумевая, спросил Михай, — мало я мертвяков в лесу мочил. И, вообще, с чего ты взял, что там есть сокровища?
— Это, наверное, один из самых древних городов в мире, — сказал Ялар, — его построили еще до начала времен. Многие пытались попасть туда, многим удавалось, а вот выйти — никому. Что до сокровищ, то их просто не может не быть. Столько времени прошло, столько людей там побывало, да не бедных. Все там остались, охранять это проклятое место. С вещами своими. Прикиньте сами. По монетке в год — уже сундук наберется. Или два.
— С твоей стороны неосмотрительно рисковать столь ценными союзниками, — заметил Боград, — особенно перед лицом войны.
— А доверять первым встречным — осмотрительно? — парировал Ялар, — ну так как, вы согласны?
— Похоже, у нас нет выбора, — подытожила Гала.
Глава одиннадцатая
Не передать словами то напряжение, с которым Гала заставила себя подняться с кровати тем утром. Видимо, переход через Полуночные Горы сказался на ее состоянии и на этой грани тоже. Хотелось залезть в горячую ванну, а за неимением таковой в общаге — просто в горячий душ. Хотелось перевернуться на другой бок и снова уснуть, и, уж точно, не хотелось тащиться в универ, даром, что пути до него — пара десятков метров.
Помимо физического держало и не хотело пускать Галу на занятия моральное состояние. Родной универ, практически второй дом, за два с небольшим года знакомый до последней надписи на парте, теперь не манил ее — пугал. Да, вчерашняя история на кафедре медленно, но верно выводилась из Галиной души — как яд из организма. Сон, кошмарный сон, «черный человек» возникающий ниоткуда, дуло пистолета, смотрящее прямо в лоб… Но даже дурной сон имеет обыкновение повторяться. Этим он и страшен. Тем более что повторение вряд ли заставит себя долго ждать. Никар, проклятый Никар, сегодня твоя лекция, и кто знает, что ты выкинешь на этот раз.
Какой своей личной гранью повернешься.
Лишь ко времени начала первой пары Гала смогла пересилить себя и пошла в душ. И первая пара длилась примерно полчаса, когда девушка входила в вестибюль университета. Внутри было на удивление тихо, пусто, спокойно. В коридоре стоял приятный полумрак, ибо на календаре осень, светает с каждым днем позже, а искусственное освещение включают по инерции в одно и то же время.
Гала никогда не видела университетский корпус таким. Она почти не опаздывала на пары, почти не пропускала занятия, у нее редко случались «окна». И, потому, никогда она не заставала тех моментов, когда занятия уже начались, но пара только первая, и в корпусе лишь те студенты, которым это необходимо. Никто не шатается по коридорам, и, уж тем более, не пахнет здесь суетой, столь характерной для перемен. Суетой, ставшей неотъемлемым признаком всех крупных учебных заведений во всем мире.
