Линн Флевелинг - Луна предателя
Смесь гордости и благоговения мгновенно преобразила лицо друга; оболочка скаланца была отброшена, как ненужная более маска.
Алек увидел, как сходное выражение появляется на лицах всех ауренфэйе, словно их душа отразилась в их глазах. Изгнанник или нет, Серегил был таким же, как они. Алеку, вечному скитальцу, стало немного завидно.
— Добро пожаловать, друзья мои! — вскричал Риагил. — Добро пожаловать в Сарикали!
— Я думала, это город, — сказала Бека, прикрывая глаза от солнца.
Алек разделял ее ожидания; возможно, подумал он, магия скрывает Сердце Драгоценности точно так же, как и тайные проходы в горах. На стрелке не было заметно никаких следов, присутствия людей.
Серегил усмехнулся.
— Как, разве вы его не видите?
По широкому каменному мосту — всадники могли ехать по нему по четыре в ряд — отряд пересек меньший из двух рукавов реки.
Косые лучи заходящего солнца играли на стальных шлемах турмы Ургажи; под вышитыми плащами сверкали кольчуги. Возглавляла процессию Клиа в роскошном бархатном наряде цвета темного вина, богато украшенном драгоценностями. Плащ на плечах принцессы удерживала массивная золотая брошь с рубинами тонкой огранки; рубины переливались и на пряжке пояса. Надела Клиа и все украшения, подаренные ауренфэйе, даже скромные плетеные амулеты. Хотя ради этого случая принцесса отказалась от доспехов, на боку у нее в отделанных золотом ножнах висел меч.
За мостом Риагил свернул к приземистому темному холму в нескольких милях от них.
«В форме этой возвышенности есть что-то странное!» — подумал Алек. По мере приближения к холму это ощущение только усиливалось.
— Это и есть Сарикали, да? — показал на него Алек. — Но ведь это же руины!
— Не совсем, — ответил Серегил.
Темные ступенчатые городские стены росли, казалось, из земли. Плющ и дикий виноград, густо обвившие камень, усиливали впечатление того, что укрепления — творение самой природы, а не рук человеческих. Твердо и непоколебимо стоял Сарикали, как огромный камень в реке времени.
По мере того как Серегил подъезжал к Сарикали, долгие годы, проведенные в Скале, словно стирались из его памяти. Страшное, темное воспоминание, связанное с этим местом, не могло затмить радости, которую он всегда испытывал, попадая сюда.
Чаще всего Серегил бывал здесь на празднествах, когда представители разных кланов заполняли улицы и дворцы города. Флаги и гирлянды украшали тогда дома каждой тупы — района Сарикали, традиционно занимаемого определенным кланом. На рынке под открытым небом в эти дни можно было купить товары со всех концов Ауренена и прилегающих земель. У стен города яркими цветами вырастали бесчисленные павильоны; разноцветные флаги и мишени указывали на места скачек и состязаний лучников. Воздух был полон музыки, магии и запахов экзотических блюд.
Сейчас только несколько пасущихся овец и коров напоминали о том, что здесь живут люди.
— Можно было бы ожидать, что лиасидра выйдет встречать принцессу, — пробурчал Теро по-скалански.
— Я тоже об этом подумал. — Алек с сомнением оглядывался по сторонам.
— Это дало бы ей слишком высокий статус, — откликнулся Серегил. — Лиасидра ставит принцессу на подобающее ей место — она сама должна прийти к ним. Все это — часть сложной игры.
Сопровождающие их ауренфэйе придержали коней, достигнув города, и турма Ургажи выстроилась вокруг принцессы в два ряда.
Не слезая с лошади, Клиа поклонилась Риагилу и Амали.
— Благодарю вас за гостеприимство, за то, что вы сопровождали нас.
Амали подъехала поближе и пожала руку принцессе.
— Желаю тебе удачи. Да пребудет с тобой благословение Ауры! С этими словами Амали и Риагил — каждый со своими всадниками — скрылись между темными зданиями.
— Ну что ж, — сказала Клиа, расправляя плечи, — пора и нам въехать в город. Давайте покажем ауренфэйе все величие царственной Скалы. Серегил, теперь ты — мой проводник.
Стены города не предназначались для защиты; в них не было запертых ворот, нигде не стояли дозорные. Открытые проходы, покрытые похожей на газон травой, напоминали расщелины, которые за тысячелетия вымывает в породе дождевая вода. Улицы города были безлюдны, стрельчатые окна башен зияли, словно пустые глазницы.
— Не ожидал, что в городе будет так пусто, — прошептал Алек; кавалькада все еще ехала по широкой извилистой аллее.
— Здесь все по-другому, когда кланы собираются на празднество, — ответил Серегил. — Клянусь Светом, я и забыл, как прекрасен Сарикали!
«Прекрасен?!» — подумал Алек. Жуткий, гнетущий — вот какие слова были бы уместны.
Судя по всему, скаланцы разделяли впечатления Алека. Он слышал, как у него за спиной воины засыпают Ниала вопросами, а тот что-то невнятно бурчит в ответ.
Стены из темно-зеленого камня по обеим сторонам улицы покрывал сложный рисунок. В нем нельзя было узнать конкретных животных, богов или людей. Замысловатые фигуры сплетались в единый узор, иногда приковывающий взгляд к определенной точке в центре, в других местах словно уводящий за пределы картины.
Копыта лошадей мягко и бесшумно ступали по душистой траве. Чем дальше в город углублялся отряд, тем более глубокое безмолвие окружало его, подчеркивая загадочность Сарикали. Иногда ветер доносил издалека крик петуха или человеческие голоса, но тут же все стихало снова.
Алек почувствовал, как дрожь пробежала у него по коже, а голова начала ныть.
— Какие странные ощущения. — Бека тоже чувствовала что-то необычное.
— Это магия, — с благоговением произнес Теро. — Кажется, она сочится здесь прямо из земли.
— Не беспокойтесь, вы скоро привыкнете, — заверил спутников Серегил.
Путешественники завернули за угол; из низкого окна башни на них мрачно взирала одинокая фигура в широкой мантии. Судя по красно— черному сенгаи и татуировке на лице, это был член клана Катме; вид у него был отчужденный и неприветливый. Алек с тревогой вспомнил любимую поговорку своего отца: «Как встречают, так и проводят».
Радость от встречи с Сарикали все-таки не полностью притупила восприятие Серегила. Не приходится сомневаться: изоляционисты по— прежнему держат бразды правления в своих руках. И все же сердце изгнанника забилось быстрее, когда он почувствовал, как на него нахлынули волны загадочной энергии города. Следуя детской привычке, он вгляделся в тени — вдруг мелькнет легендарный башваи?
Всадники еще раз завернули за угол; дома расступились, открылась широкая площадь в центре Сарикали, и у Серегила перехватило дыхание.
Перед ними лежал Вхадасоори, кристально чистый пруд нескольких сот ярдов в ширину, настолько глубокий, что воды его оставались темными даже в яркий полдень. Святая святых Ауренена, средоточие магии. Здесь, в сердце Сердца, кланы давали клятвы и заключали союзы, волшебники проверяли свою силу. Обещание, скрепленное чашей воды из озера, было нерушимо.
