Джеффри Лорд - Вампир на плече
— Да, прав Фар! Сухэй брать надо. А дальше решим. Там жратвы, небось, полно… Парням откормиться надо, да девок ихних дебелых помять. А иначе…
— Понятно, — медленно произнес Блейд. Ему и в самом деле все было понятно. Его «тысячники» могли заглянуть самое большее в завтрашний день. Что они станут делать после взятия портового города, их пока совершенно не волновало. «Что-нибудь придумаем» — вот и весь сказ. Рабы жаждали первым делом рассчитаться со своими бывшими хозяевами; эта жажда мести была понятна, но если заниматься только тем, что тешить эту страсть…
— А сказать вам, что будет, когда вы возьмете город и приметесь за гульбу? — заговорил Блейд. — Империя пришлет сюда два или три легиона — настоящих легиона, не здешним старикам чета! И от всех нас останется одно лишь мокрое место, понятно? Мокрое место! И живые будут сильно завидовать мертвым… Так просто они пленных не прикончат, не надейтесь! Я видел, знаю. Сжигание живьем можно назвать самой быстрой и милосердной казнью.
Эти слова подействовали. Тысячники переглянулись. Фар облизнул губы.
— Так… так что же делать, великий Морион? Ты — мудрый! Ты — наш вождь. Скажи же нам, что делать!
— В первую очередь надо отправить самые лучшие отряды вперед, захватить перевал. Остальным же — освободить всех до единого рабов…
— А кабаров сделать рабами и загнать в шахты! — тотчас же подхватил Гдоп.
— Нет, пусть они теперь нужники вместо нас чистят! — ухмыльнулся Фар. — Пускай они ручки в дерьме-то нашем попачкают! — его речь вызвала одобрительный гогот.
— Хватит! — Блейд повысил голос. — Своего соображения нет, у других занять не стесняйтесь! Значит, так: Сухэй мы пока трогать не будем. Выгоднее договориться…
— Они нам вина и девок, гы-ы! — осклабился Фар, в сладостном предвкушении позабывший даже о субординации. Блейду пришлось напомнить — ударом кулака в живот, так что Фар согнулся пополам и медленно повалился набок, судорожно хватая воздух разинутым ртом, точно выброшенная на берег рыба.
— Это научит тебя слушать внимательно и не перебивать, когда я говорю, — назидательно заметил странник. Иных способов поддержания авторитета просто не оставалось, как ни печально…
— Так вот, с горожанами мы договоримся. Они снабжают нас провиантом, а мы их за это не трогаем. Отроим укрепленный лагерь. Учим войско. А потом — идем на запад! В коренные имперские земли! И я клянусь вам, что в скором времени голова императора кабаров полетит к вашим ногам, точно гнилой кочан!
Эта часть речи странника слушателям понравилась, но вот с его идеей насчет города тысячники были категорически не согласны.
— Это как же так? — вылез Пвок, третий тысячник, низкорослый крепыш, самый способный из учеников Блейда по части фехтования. — Это значит, мы будем в поле спины гнуть, а имперцы по-прежнему на мягких перинках почивать?! Да этот их город распроклятый нужно с лица земли стереть! Гноище поганое!
— Если вы тоже станете почивать на мягких перинах, Империя вас быстро прикончит, — вновь принялся втолковывать Блейд. — Нельзя нам здесь задерживаться. Войско сколотим — и вперед, к столице! Возьмем ее, тогда и подумаем, как поразвлечься.
Тысячники угрюмо заворчали. Четверо из них погибли в последнем бою, и никто не мог быть уверен в том, что доживет до победы, — а эти парни стали командирами все-таки недаром. Они умели соображать несколько лучше других и понимали, что блага жизни — это очень хорошо… и лучше всего дожить до того времени, когда их можно будет вкушать вволю. Предлагаемый Блейдом поход сулил большую войну, и поэтому гораздо привлекательнее казалось другое — взять Сухэй, благо тот под боком, почти беззащитен и весьма богат, повеселиться вволю, а там как выйдет. Может, и не пришлет Империя сюда никаких легионов.
Блейду пришлось долго и упорно бороться с этими иллюзиями. Тысячники верили с трудом — точнее, совсем не верили. Они разошлись, недовольно ворча и поминутно оглядываясь, словно все еще надеялись, что их избавитель вот-вот переменит такое несправедливое и ужасное решение. Великому Мориону пришлось рыкнуть, чтобы придать им чуть больше энтузиазма.
Вскоре уже все войско знало, что город они штурмовать не будут. Это известие вызвало всеобщий стон разочарования. Однако авторитет Блейда пока что был высок; его приказы исполнялись. К вечеру отряд в две тысячи бойцов тронулся к перевалу. Повел его Гдоп, крайне недовольный этим своим назначением — он отчего-то пребывал в полной уверенности, что стоит ему покинуть лагерь, как решение великого Мориона тотчас же изменится, войско захватит город, а он, Гдоп, принужден будет торчать на каком-то проклятом перевале…
С оставшимися тремя тысячами воинов Блейд подошел к стенам Сухэя. Ворота были наглухо закрыты, на стенах густо стояли защитники — почти половину составляли женщины и подростки. Участь тех кабаров, что попадали живыми в руки восставших рабов, была здесь известна всем.
Странник только присвистнул, осмотрев городские укрепления — мощные, надежные, толково выстроенные. Рвы глубокие, стены высокие, бойницы узкие — все как полагается. Брать эдакую твердыню, имея под рукой три тысячи едва обученных солдат гиблое дело. Оставалось лишь одно — блефовать. Блейд слыл очень сильным игроком в покер.
Фар поднес к губам рог, взятый у убитого легионного горниста, и с натугой выдул хриплую мелодию, сигнал предложения переговоров. Для вящей острастки Блейд велел облаченным в полное вооружение отрядам маршировать по открытым местам, так, чтобы видели со стен; потом скрываться за деревьями, перестраиваться и вновь появляться на виду — уже в иных плащах и в другом порядке. Древняя, как мир, уловка, но порой она давала неплохие результаты…
Сам странник на месте градоправителя ответил бы восставшим гордым молчанием. Море оставалось в безраздельном владении Империи; блокады и голода можно было не бояться. Без осадных машин взять эту твердыню не смог бы даже Александр Македонский.
Однако же местный правитель думал по-иному. Очевидно, сыграл свою роль и предпринятый Блейдом маневр или, как выразились бы его коллеги из британской разведки, «кампания по дезинформации противника».
Над воротами появилось несколько фигур, облаченных в богатые накидки с золотым шитьем. Отцы города! Они смотрели вниз, и Блейд явственно читал на их лицах страх. Они боялись его, неведомого врага, возникшего из небытия и совершившего невозможное. Невольничьих мятежей здесь не помнили с незапамятных времен, так что у старейшин были основания для опасений.
— Слушайте меня внимательно, вы, там! — крикнул Блейд. — Если не хотите, чтобы ваш город назавтра заполыхал, как большой костер, выполняйте то, что мы вам скажем! Помните — если вы не станете повиноваться, всех ждет мучительная смерть, а Сухэй — полное разорение!
