Эрик Эддисон - Змей Уроборос
Обзор книги Эрик Эддисон - Змей Уроборос
Эрик Рюкер Эддисон
Змей Уроборос
В.Г.Е. и моим друзьям К.Х. и Г.С.Л я посвящаю эту книгу
Это не аллегория и не сказка, а История, которую надо читать ради нее самой.
Все имена я пытался писать как можно проще. В имени Карсё ё — длинное, в Крозеринг о — короткое и ударение на этот слог; в Корунд — ударение на первый слог, в Презмира — на второй, в Брандох Даха — второй и четвертый, Горис — на последний; Кориниус рифмуется с Фламиниус, Гелинг с селинг, Ла Фириз с дезире из, х — всегда горловое, как в лох.
Э. Р. Э.
Перевод с английского А.Вироховский. 23/08/2010-12/12/2010
Первое издание оригинала: март 1922.
9 января 1922 г.
Над быстрой речкой верный Том
Прилёг с дороги отдохнуть.
Глядит: красавица верхом
К воде по склону держит путь.
Зелёный шёлк — её наряд,
А сверху — плащ красней огня.
И колокольчики звенят
На прядках гривы у коня.
Её чудесной красотой,
Как солнцем Том был ослеплён.
— Хвала Марии Пресвятой! —
Склоняясь ниц, воскликнул он.
— Твои хвалы мне не нужны,
Меня Марией не зовут.
Я — королева той страны,
Где эльфы вольные живут.
Побудь часок со мной вдвоём,
Да не робей, вставай с колен,
Но не целуй меня, мой Том,
Иль попадёшь надолго в плен.
— Ну, будь что будет! — он сказал. —
Я не боюсь твоих угроз! —
И верный Том поцеловал
Её в уста краснее роз.
ВСТУПЛЕНИЕ
БЫЛ человек по имени Лессингем, который жил в Вастдейле, в старом низком доме, стоявшем в старом сером саду, заросшим тисами, которые еще саженцами видели нашествие викингов на Коупленд. По краям сада цвели лилии, розы и шпорник, а на клумбах перед подъездом бегонии, большие как блюдца, красные, белые, розовые и лимонные. На стены карабкались жимолость, ломонос, факельные лилии и ползучие розы. Толстые стволы деревьев росли и за садом, везде, кроме северо-востока, где можно было видеть одинокое озеро и, за ним, высокие горы: могучий Габель поднимал увенчанную скалами голову к небу из-за прямых и чистых очертаний Скризов.
Холодные длинные тени тянулись к теннисному корту. Воздух светился золотом. На деревьях курлыкали голуби; два зяблика играли на ближайшем столбе сетки, по дорожке бежала маленькая трясогузка. Через открытую стеклянную дверь, выходящую в сад, можно было увидеть столовую, обшитую старым темным дубом с якобианский столом, на котором стояли вазы с цветами, серебряная посуда, стеклянные бокалы и веджвудские тарелки со сливами, персиками и зеленым мускатным виноградом. Лессингем лежал в гамаке и через голубой дым послеобеденной сигары глядел на розы "Слава Дижона", теснившиеся около окна спальни. Рукой он держал ее руку. Это был их Дом.
— Не закончить ли Ньяля? — спросила она.
Она взяла тяжелый том с выцветшей зеленой обложкой и прочитала: — В ночь на воскресенье, за двенадцать недель до зимы, Хильдиглум вышел из дому и услышал сильный грохот. Ему показалось, что земля и небо трясутся. Хильдиглум посмотрел на запад и увидел там огненный круг и в нем человека на сером коне. Этот человек скакал во весь опор и быстро пронесся мимо. В руках у него была пылающая головня. Он проехал так близко от Хильдиглума, что тот мог хорошо рассмотреть его. Он был черен как смола. Он сказал громким голосом такую вису:
Скачет мой конь —
Влажная челка,
Иней на гриве,
Зло я несу.
Горит головня,
Отравы полна.
Козни Флоси —
Огонь на ветру.
Козни Флоси —
Огонь на ветру.
Хильдиглуму показалось, что он бросил головню на восток, в горы, и там вспыхнул такой большой пожар, что гор не стало видно. Хильдиглуму показалось затем, что он поскакал на восток, в огонь, и там исчез. Затем Хильдиглум вошел обратно в дом и долго лежал без чувств, прежде чем снова пришел в себя. Он помнил все, что увидел, и рассказал своему отцу, а тот велел ему рассказать Хьяльти, сыну Скегги. Хильдиглум поехал и рассказал ему.
— Ты видел призрак, — сказал Хьяльти. — Это не к добру[1].
На какое-то время наступила тишина, а потом Лессингем внезапно предложил: — Что ты скажешь, если этой ночью мы поспим в восточном крыле.
— В Комнате Лотосов?
— Да.
— Прошлой ночью мои косточки очень устали, дорогой, — ответила она.
— Что ты скажешь, если я пойду один? Я вернусь к завтраку. Я бы хотел, чтобы моя дама пошла со мной, но мы сможем сходить опять, когда луна пойдет на убыль. Моя лапочка не испугается, а?
— Нет! — засмеялась она. Но ее глаза расширились, а пальцы стали играть с цепочкой от часов. Спустя какое-то время она опять заговорила. — Я бы хотела, чтобы ты пошел попозже и взял меня с собой. Здесь все так странно: и Дом и вообще все; я так это люблю. Но, в конце концов, в Комнате Лотосов можно пробыть очень долго, иногда несколько лет, даже если ты вернешься завтра утром. Я бы хотела, чтобы мы пошли вместе. Тогда, если что-нибудь случится, то мы оба влипнем, и не важно, насколько сильно, ведь так?
— Мы оба что? — спросил Лессингем. — Я боюсь, что твой язык… это не то, что бы мне хотелось.
— Ты сам учил меня! — сказала она и они рассмеялись.
И они сидели, пока тени на наползли на корт и деревья, а высокие каменные плечи гор не загорелись под лучами заката. — Если тебе захочется прогуляться по склону горы, — сказал он, — сегодня ночью можно увидеть Меркурий. Мы можем взглянуть на него сразу после заката.
Немного погодя, стоя среди охотящихся летучих мышей, они глядели на тусклую планету, которая наконец показалась низко на западе, между закатом и тьмой.
— Как если бы Меркурий указывает на меня пальцем, Мери, — сказал он. — Мне будет плохо, если этой ночью я попытаюсь заснуть где-нибудь в другом месте, а не в Комнате Лотосов.
Ее рука сжалась на его. — Меркурий? — спросила она. — Это другой мир. Такой далекий.
Но он только усмехнулся. — Совсем не такой далекий.
Тени стали глубже, и они вернулись обратно. Когда они стояли в темноте под аркой, ведущей в сад, из дома донеслись ясные звуки спинета. Она подняла в воздух палец. — Слушай! — сказала она. — Твоя дочь играет Les Barricades[2].
Некоторое время они стояли и слушали. — Она любит играть, — прошептал он. — Я рад, что мы научили ее играть. — Он замолчал, потом, внезапно, опять зашептал, — Les Barricades MystИrieuses. Что заставило Куперина дать рондо это зачарованное имя? Только ты и я знаем, что оно значит на самом деле. Les Barricades MystИrieuses.
