Фанур Галиев - Пантеон
Наверное, не стоило так бездумно кидаться искать край этого разлома, так и не убедившись в том, что рядом с другой стороны нет ничего такого. Конечно, сделать это было бы несколько сложновато, но, во всяком случае, сделай мы выбор направления в противоположную сторону, то наткнулись бы на этот край в тот же день, как начали свой путь. Забавно, конечно, найти проход за черту буквально в паре десятков километров от места выхода к самой границе, откуда мы и начали отсчет времени обхода вокруг полярной шапки. Вот иногда и случается, когда находишь ответ на самый, что ни на есть сложный вопрос в самом обычном месте. Я оказался прав. Этот разлом — линия полностью описывала полярную шапку Уэко Мундо, совершенно не имея ни конца, ни края, представляя собой практически идеальный круг. Но мы все же нашли нечто такое, что было нам очень полезно и могло послужить средством перехода на другую сторону. Это был самый банальный мост. Проложенный над пропастью, состоящий из единого монолита. Он представлял собой длинную, но узкую каменную плиту, толщиной в тридцать с небольшим сантиметров. Длина этой плиты была весьма поразительной — добрых четыре километра. Ума не приложу, кто откуда мог достать такую монолитную структуру и использовать его в качестве моста. Действительно невероятно. Теория об искусственном происхождении разлома для меня стала практически абсолютной истиной, а мост, по-моему, только подтверждал это. Даже если предположить, что подобный ров выкопать невозможно силами обычных живых существ, то кто же из живущих мог сотворить и подобное инженерное сооружение. Проложить четырехкилометровый мост над пропастью, у которого и дна не видать из совершенно монолитной структуры также никто не смог бы сделать, если следовать данной логике. Но не мог же взяться мост сам по себе. Нет. Это был именно мост, проложенный кем-то, кто захотел иметь выход из своей территории, или же кем-то, кто захотел попасть в эту территорию. Не знаю, какой вариант был мне близок больше, но это неважно. Мост выглядел давно заброшенным, и даже если он кем-то и использовался (учитывая крайне незначительное количество пустых вокруг разлома, желающих было мало), то очень давно, в период его создания.
Я уселся на песок перед мостом и задумчиво уставился на эту каменную плиту, прикидывая в уме, что с нами может случиться, если мы сорвемся вниз из этой дорожки над пропастью.
— Афина, что скажешь насчет возможности прогуляться по той стороне?
— Господин Арес, я думала вы только этого и хотели все это время, пока мы бегали вокруг разлома. Поэтому уже свыклась с тем, что нам рано или поздно придется спускаться вниз и потом карабкаться обратно на ту сторону.
Я взглянул на волчицу. Она была права. Не думаю, что она поверила бы мне, если бы я сделал вывод, что лучше туда не соваться. В моем странном темпераменте крайне прямолинейного существа она уже убедилась и совершенно не понукала моей подобной страстью добиваться своих целей до конца. Мои цели пока включали в себя в основном охоту и исследование каких-то странных мест. И сейчас такая вот цель так сильно маячила на горизонте, что преодолеть ее притяжение было очень сложно.
— Хорошо, значит идем. Только вот думаю, выдержит ли этот мост нас.
— Господин, если этот мост проложили (на последнем слове сильное ударение, признак неверия в это), то он должен быть рассчитан на подобный вес.
— А если ловушка?
— Думаете, что кто-то мог установить мост как ловушку? Но зачем?
— Кто знает. Может, на той стороне обитают те, кому не хочется впускать кого-то на свою территорию? Или же есть те, кто построил этот мост для того, чтобы заманивать доверчивых жертв на него, и впоследствии, фьююююю…
— Но зачем? Вы думаете, что на дне могут обитать те, что таким образом заманивают себе добычу?
— Да. К разлому никто в здравом уме не сунется, а на дно — тем более. А вот мост…. Мост это другое дело. Это транспортная артерия, через которую струиться ресурсы в виде доверчивых и любознательных пустых, для которых любопытство оборачивается не тем боком.
— И что нам делать?
— Придется думать. Хотя, зачем думать? Будем действовать. Есть у меня одна шальная мыслишка. Думаю, стоит ее опробовать.
Мой плащ начал действовать даже раньше моих команд. Повинуясь моему желанию, он ухватился за края разлома максимально крепко, и начал удлиняться, одновременно сжимаясь, создавая подобие длинной и прочной веревки. Этакая паутина, которая вилась непосредственно из плаща. В случае, если бы мост рухнул, или же там сработали какие-то другие ловушки, связанные с падением, я думаю, мне не составило бы труда спастись.
— Я пойду первым. Как только я окажусь на другой стороне, твоя очередь. Отцепишь плащ и прикрепишь его к себе. Я же буду его контролировать.
— Когда только вы научились так сильно растягивать плащ. Я никогда не думала, что он способен приобретать такую форму.
— Я тоже. Но нет времени думать. Надеюсь, что он сможет растянуться на всю длину моста.
Я шагнул в каменную поверхность моста и зашагал по нему вперед, к другой стороне. Плащ продолжал растягиваться, превращаясь в достаточно тонкую, но невероятно прочную веревку, которая тянулась за мной как длинный хвост. Старался идти не спеша. Ширина моста составляла полтора метра. Вполне себе неплохая ширина, но на фоне чудовищной пропасти эти полтора метров казались соломинкой в океане. Сложно сохранять равновесие. Ведь стоит отступиться, как и не заметишь, как рухнешь вниз. Да, есть веревка, но все же рисковать не стоило. Таким образом путь над пропастью у меня заняло немало времени. Мало того, что уже на полпути возникли сложности с плащом, который начал отказываться от такого облика. Он начал стараться сохранить свою обычную форму, поэтому сопротивлялся. Пришлось усилить свой контроль над покровом, буквально силой заставляя его растягиваться. Способности удлиняться ему уже не хватало, так что ему пришлось медленно сжиматься и уже непосредственно спадать с моего тела. Впервые за столь долгое время, как у меня появился плащ, он был практически полностью снят, сохранившись лишь в форме ремешка на поясе, за который крепился к моему телу. Мне повезло, что полностью снять этот ремень все же не пришлось. Мост закончился именно в тот момент, когда ремень стал настолько тонким, что стал, чуть ли не тоньше самой веревки. Без плаща было как-то неуютно. Это было все равно, что почувствовать себя совершенно голым в холодный зимний день. Та костяная броня, что покрывала мое тело, не могла создать то ощущение прочной и надежной защиты от всех напастей, каковым являлся плащ. Мне даже стало холодно. А еще возникла еще одна проблема. Моя реацу, ранее отлично дозируемая тем же покровом, вырвалась наружу в виде настоящего шквала. Пламя, которое у меня возникало лишь в моменты моей полной концентрации, теперь буквально бушевало вокруг, без всяких усилий, причем, на порядок мощнее, нежели в том же концентрированном состоянии. Кажется, все то время, что я пользовался плащом, мне никогда не получалось пользоваться всей доступной мне силой и возможностями. Но, расстраиваться по этому поводу мне не приходилось. Плащ был сам по себе очень полезен, и я с удовольствием еще больше повысил бы его естественную плотность. Это был великолепный фильтр, позволяющий мне хорошо дозировать собственную силу, контролировать ее и накоплять. А про возможности поглощения, растяжения и паралитического яда и говорить нечего. Слишком эффективным было это покрытие моего тела.
