Екатерина Чепиль - Ведьмы вышли на прогулку
Скрипнула тяжелая дверь и мужчина пропустил нас внутрь. Пустая прихожая. Ни скамьи, ни вешалок, доски покрылись плесенью. Мы прошли в небольшую комнату с пятью кроватями, около которых сидели женщины. Они синхронно посмотрели на нас.
Такие же худые, как и остальные, волосы потускнели, местами стали седыми от пережитого горя, и теперь торчали во все стороны. На лицах была усталость, а под глазами черные круги. Дети выглядели не лучше. Они, бледные как смерть, бессознания лежали на грязных простынях. Я подошла ближе.
- Раро! - женщина в панике перегородила мне дорогу.
- Они могут помочь, Хая, - мужчина неуверенно потянул женщину к себе и обнял за плечи.
Это их ребенок? Я взглянула на маленького мальчика. Сейчас я даже не могла сказать, сколько ему лет. Семь? Или же двенадцать? Внутри меня все похолодело, я коснулась его синих окоченевших пальцев и сжала его руку в своих ладонях. По другую сторону от него встала Ева.
- Осилим? Это ведь магия, - светло-зеленые глаза с тревогой смотрели на меня, ожидая ответа.
- Попробуем, нельзя же их так оставить, - я села на край кровати и посмотрела на эльфов. - Если нам не хватит сил, мы можем рассчитывать на ваши?
- Конечно, - Ариес сделал шаг ко мне.
- Это крайний случай, если все будет совсем туго, - я отвернулась и вновь посмотрела на мальчика.
Бледное лицо казалось мертвым и измученным. Мне стало его так жалко. В душе зародился гнев на ту ведьму, что сотворила это с детьми. Зачем она так поступила? Что этот город и его жители сделали ей?
- Амбер, - тихий голос Евы вернул меня в реальность.
- Приступаем.
Мои руки коснулись лица мальчика, Ева же положила свои ладони ему на грудь. Секундная заминка и я раскрыла себя, позволяя золотому свету моей жизни выйти наружу. Я слышала звон легкой мелодии, успокаивающей меня и дарующий тепло. Тонкие линии сплетались вокруг наших рук, касаясь тела мальчика и оставляя на нем яркие светящиеся следы. Я впервые услышала его дыхание, оно стало громче, хотя и было хриплым, словно он пытался вдохнуть как можно больше воздуха.
Легкая головная боль отзывалась не менее ощутимыми волнами, чем звон мелодии, звон моей жизни. Я не стала обращать на нее внимания, а лишь следила за мальчиком, который с каждой секундой становился все более живым. Он пошевелил рукой и открыл свои темные и большие глаза, глядя на нас с непониманием и усталостью. Я убрала руки и мягко улыбнулась.
- О, Дарон! - женщина бросилась к сыну на ватных ногах, обнимая его и целуя.
Меня потянули назад крепкие руки, но я не обратила на это внимания. Я смотрела на мальчика. Он ничего не понимал, но явно был рад своей матери. Счастливая улыбка не сходила с его лица. Я перевела взгляд на мужчину, что привел нас сюда. Измученный, но счастливый взгляд, полный слез. Он прижал руки к лицу, и я заметила первые слезы.
Остальные четыре женщины смотрели на нас, как на чудо. Их взгляд ходил от Евы к мальчику, а затем ко мне и обратно. Нам нужно исцелить еще четверых. Я посмотрела на подругу, та кивнула мне и подошла к следующей кровати. Я проследовала за ней. Теперь нам предстояло вылечить девочку. Она была чуть постарше мальчика. Я, не дожидаясь Евы, коснулась ее лица.
- Не бери на себя много, - тут же последовал от нее замечание. - У нас ведь уговор: все поровну.
- Я помню, но толку от него сейчас, - я слабо улыбнулась, взглянув на слегка бледную и уставшую с дороги подругу.
- Тебе перечень дать, в котором толк указан? - она изогнула бровь и улыбнулась в ответ.
- Как думаешь, нас хватит на всех?
- Надеюсь, не хотелось бы брать жизнь у наших эльфов.
- Мы не против, только скажите, если вам надо, - Энрис оперся на перекладину у кровати, поглядывая за Евой.
Интересно, где Ариес? Я вижу лишь Ингу, которая с беспокойством смотрит то на меня, то на Еву. Ей явно не нравится, что мы отдаем свои силы. Скорей всего она даже не подозревает о том, насколько тонкая грань между жизнью и смертью при использовании Исцеления. Если мы вовремя не остановимся, то нас постигнет та же участь, что и Русел когда-то. Звон в голове, заставил меня отвлечься от мыслей. Как быстро, голова уже раскалывается.
- Амбер, достаточно, она очнулась, - Ева позвала меня, и я тут же убрала руки от девочки.
Женщина, стоявшая все это время рядом со мной, кинулась к девочке, прижимая ее к себе, рыдая в голос и без умолку продолжая говорить, что она любит ее. Я улыбнулась, но меня потянули назад. Обернувшись, я увидела сосредоточенного Ариеса. Как я не заметила, что он стоит за мной?
- Что-то не так? - я направилась к следующей кровати, Ариес шел рядом.
- Ты ведь знаешь, когда стоит остановиться? - голос его был тверд и холоден, у меня по коже поползли мурашки.
- Знаю. Боишься, что перейду грань жизни?
- Да.
Я остановилась и посмотрела на темного эльфа. Серые глаза внимательно смотрели в мои голубые. Неужели я ему нравлюсь? Разве это не глупо? Разве это не нарушение их обычаев? Я продолжала смотреть в его глаза, удивляясь его поступкам и словам. Он удивителен. Я невольно улыбнулась.
- Не бойся, если меня будет не хватать, я скажу тебе.
- Спасибо.
Я отошла к очередной кровати, где Ева уже ждала меня. По ее взгляду я заметила, что она очень хочет что-то сказать. Похоже, меня ожидают перед сном очередные нотации и обсуждения об Ариесе. Какая же она заботливая, иногда даже через чур.
Я отрешилась от своих мыслей и вновь выпустила Дар. Теперь лечение проходило медленней и заметно сказывалось на нас двоих. Разумеется, лечить - это одно, а возвращать к жизни, вытаскивая с того света - совсем другое. С нашим Даром, каждая из нас может вытащить двух людей с того света, не залечивая основательно раны. На большее нас не хватит. Однако, если постараться, то вместе можно спасти не менее десяти людей, что немаловажно. Если же лечить от болезней, то здесь тяжелее, идет больший затрат сил, а потому по отдельности мы можем спасти не более одного, на второго нас не хватит.
Сейчас дело обстояло несколько иначе. Перед нами не было ни ран, ни болезней. Перед нами было отравление магией, а это куда серьезнее всего остального. Мы обе понимаем, что нас может не хватить уже на четвертом ребенке, если сейчас мы уже еле стоим на ногах. Руки немеют от самых кончиков до предплечья, они трясутся, словно у меня тремор.
Я взглянула на Энриса. Эльф стоял злой как черт за спиной Евы и придерживал ее за плечи, что бы та не рухнула. Его взгляд поразил меня. На несколько секунд я забыла о том, что сама готова упасть. Как бы зол он не был, я заметила в его взгляде нежность и любовь. То, как он смотрел на Еву, поражало. Он явно боролся сам с собой: желание уберечь Еву от боли противостояло его пониманию того, что Ева хочет помочь детям. Он и сам хотел им помочь, но в отличие от нас не способен был лечить.
