Джо Аберкромби - Полукороль
Они с трудом шли до тех пор, пока не стало так темно, что Ярви едва мог видеть свою иссохшую руку у лица. Отец Луна и все его звезды пропали во тьме, и они в тишине заползли в выемку в скалах. Ярви провалился в жалкую насмешку над сном, и его, избитого и больного, растрясли, чтобы снова пробираться дальше, с первым проблеском рассвета, хотя казалось, спустя минуту. И осколки его кошмаров все еще витали над ним.
Они думали лишь о том, чтобы идти вперед. Мир стал не больше полоски голых скал между ними и преследователями, и это пространство сжималось. Некоторое время Ральф тащил позади на веревке пару овечьих шкур: старый трюк браконьеров, чтобы сбить собак со следа. Но собаки не сбились.
Вскоре все они были в синяках, исцарапаны, окровавлены от сотен сползаний и падений. Но Ярви, с одной здоровой рукой, было хуже, чем остальным. И всякий раз, как он спускался, Анкран ждал его внизу, поддерживая рукой, помогая подняться.
– Спасибо, – сказал Ярви, когда потерял счет своим падениям.
– У тебя будет возможность отплатить мне, – сказал Анкран. – В Торлби, если не раньше.
На мгновение они брели в неловкой тишине, потом Ярви сказал:
– Извини.
– За то, что упал?
– За то, что я сделал на «Южном Ветре». Что сказал Шадикширрам… – Он вздрогнул, вспомнив о бутылке вина, врезающейся в голову Анкрана. О каблуке капитанского сапога, вламывающемся в его лицо.
Анкран скорчил гримасу, высунув язык в щель между зубами.
– Больше всего на корабле я ненавидел не то, что делали со мной, а то, что приходилось делать мне. Что я сам выбирал. – Он на миг остановился, заставляя Ярви замереть и посмотреть ему в глаза. – Когда-то я считал себя хорошим человеком.
Ярви положил руку ему на плечо.
– Когда-то я считал тебя сволочью. Теперь у меня появились некоторые сомнения.
– Порыдаете о скрытом в вас благородстве, когда будем в безопасности! – крикнула Сумаэль. Ее черный силуэт на валуне над ними указывал в серую дымку. – Сейчас надо повернуть на юг. Если доберемся до реки раньше них, нужно будет где-то ее пересечь. Нам не сделать плот из камней и пара.
– Доберемся ли мы до реки, прежде чем помрем от жажды? – спросил Ральф, слизывая последние капли с одной из бутылок и с надеждой глядя внутрь, словно там могло что-то остаться.
– Жажда. – Ничто неожиданно засмеялся. – Беспокоиться нужно о копье банья в твоей спине.
Они скатывались по щебню с нескончаемых склонов; скакали между огромными валунами размером с дом; карабкались вниз по скалам, похожим на замерзшие водопады. Пересекали долины, в которых земля была такой горячей, что ее было больно касаться. Задыхались от дыма, который шипел из щелей, похожих на рты дьявола. Обходили лужи бурлящей воды, блестящей от разноцветного масла. Они тащились вверх, отправляя стучащие камни в головокружительное падение. Ярви хватался за щели своей бесполезной рукой, и в конце концов смотрел с высот…
Чтобы увидеть в подзорную трубу Сумаэль, что черные точки все еще гонятся за ними, и всякий раз они были немного ближе, чем раньше.
– Они никогда не устают? – спросил Джод, вытирая пот с лица. – Они что, никогда не остановятся?
Ничто улыбнулся.
– Они остановятся, когда умрут.
– Или мы, – сказал Ярви.
25. Вниз по течению
Они услышали реку прежде, чем увидели. Это был шепот за деревьями, который придал немного сил истоптанным ногам Ярви и немного надежды его ноющему сердцу. Шепот стал рычанием, потом накатывающим ревом, когда они, наконец, выбежали из зарослей деревьев все грязные от пота, пыли и пепла. Ральф бросился на гальку лицом вниз и начал лакать воду, как собака. Остальные от него не отставали.
Когда все утолили обжигающую жажду после тяжелого перехода, Ярви сидел и смотрел на деревья на другом берегу, которые были так похожи на те, что росли вокруг них, и все же были настолько другими.
– Ванстерланд, – пробормотал Ярви. – Слава богам!
– Поблагодаришь их, когда будем на той стороне, – сказал Ральф, умывая рот и клок бороды, светлой, как его покрытое пеплом лицо. – Вода выглядит не очень-то дружелюбно.
Ярви тоже так думал. Его облегчение уже превращалось в ужас, когда он оценил ширину Рангхельда. Дальний крутой берег был на расстоянии двух полетов стрелы, а река полноводна от талой воды с горящих земель позади них. Белая пена на черной поверхности выдавала стремительные течения, сильные водовороты и намеки на скрытые под водой камни, смертельные, как ножи предателей.
– Ты можешь построить плот, чтобы ее переплыть? – пробормотал он.
– Мой отец был главным корабельным плотником в Первом из Городов, – сказала Сумаэль, вглядываясь в лес. – Он мог с первого взгляда выбрать лучший киль в лесу.
– Сомневаюсь, что у нас будет время вырезать фигуру на киле, – сказал Ярви.
– Может, водрузим вместо нее тебя? – сказал Анкран.
– Нам нужны шесть небольших стволов для плота и один побольше, который мы перерубим пополам на поперечины. – Сумаэль бросилась к ближайшей ели и провела рукой по коре. – Эта подойдет. Джод, ты держи, я буду рубить.
– Я послежу за нашей старой хозяйкой и ее друзьями. – Ральф стряхнул лук с плеча и вернулся туда, откуда они пришли. – Далеко они сейчас?
– Два часа, если нам повезет, а нам обычно не везет. – Сумаэль вытащила топорик. – Ярви, ищи веревку, а потом найди дерево, из которого можно сделать весло. Ничто, когда срубим стволы, счищай ветви.
Ничто крепко сжал меч.
– Это не пила. Мне понадобится острый меч, когда придет Шадикширрам.
– Мы надеемся к тому времени быть далеко, – сказал Ярви. Он рылся в тюках, и его живот ныл, потому что в нем булькало слишком много воды.
Анкран выставил руку:
– Если ты не будешь им пользоваться, дай меч мне…
Быстрее, чем это можно было себе представить, безупречный наконечник коснулся покрытого щетиной горла Анкрана.
– Попытайся его взять, шкипер, и я отдам его тебе, острием вперед, – прошептал Ничто.
– Время поджимает, – прошипела Сумаэль сквозь сжатые зубы. От ее коротких быстрых ударов с выбранного ей дерева в стороны летели щепки. – Руби мечом, или отламывай их своей задницей, но счисти чертовы ветви. И несколько оставь, чтобы нам было за что держаться.
Вскоре правая рука Ярви покрылась ссадинами и грязью от таскания длинных стволов. Левое запястье, которым он их зацеплял снизу, было в занозах. Меч Ничто измазался смолой, в пушистой поросли волос Джода было полно опилок, правая рука Сумаэль была в крови от махания топором, и она все еще рубила, рубила, рубила.
