Джон Норман - Побратимы Гора
Он озадаченно посмотрел на меня.
Через мгновение она снова появилась на пороге вигвама, так же как она вошла в него, ползком со склонённой головой. В её маленьких, прекрасных белых зубках она несла тяжелый, плетёный из кожи хлыст с расшитой бисером рукояткой. Удивлённый тем, что это сделано без его приказа, Кэнка смотрел, как девушка несла ему хлыст. Она выпустила инструмент наказания изо рта у его ног, и затем встала перед ним на колени с опущенной головой. Её руки лежали на бёдрах, колени были широко расставлены. Это положение колен указало, что она признавала себя женщиной, удерживаемой в самой глубокой и самой интимной форме рабства.
— Таким образом, она показывает своё новое понимание её статуса. Таким образом, она показывает на своё новое отношение к своему господину, — объяснил я действия девушки.
Я видел, что Кэнка полностью одобрил то, что он увидел.
— Вот она, униженная и покорная рабыня. Её кличка — Виньела. Она — собственность воина Кэнки из клана Исбу племени Кайила.
— Подними голову, посмотри на меня, — приказал Кэнка своей рабыне.
В её глазах стояли слезы.
— Она хочет говорить, — намекнул я.
— Ты можешь говорить, — разрешил Кэнка.
— Я ваша, и я люблю Вас, мой Господин, — сказала девушка, и снова опустила голову.
Кэнка наклонился и, подняв с земли хлыст, указал им, что девушка должна войти в вигвам. Виньела поползала внутрь, всё также не поднимая головы.
— Я вижу, что Ты возвратил мне рабыню лучше, чем та, которую я послал тебе.
Я промолчал, лишь пожал плечами.
— Я очень доволен, — похвалил меня Кэнка.
— Это доставило мне удовольствие.
— Мне не хотелось бы убивать её, — признался он.
— Я не думаю, что теперь это будет необходимо. Мне кажется, Вы увидите, что она — хорошая рабыня, и что теперь всё в порядке.
Кэнка усмехнулся.
— Она внутри, и ждёт своего господина, — напомнил я.
— Спасибо, — поблагодарил меня Кэнка, и вдруг добавил: — мой друг.
— Это был пустяк, мой друг.
Кэнка вошёл в свой вигвам, и мгновением спустя я услышал восторженный крик Виньелы, несомненно, сжатой в его объятиях. Я сам прежде, чем мы покинули вигвам Кувигнаки, предложил ей трюк с хлыстом. Я подумал, что это могло бы понравиться Кэнке, и дать Виньеле возможность наглядно, выразительно безошибочно продемонстрировать, что теперь она чётко знала свой статус, и не желала быть чем-то кроме как полной рабыней её господина.
Я развернулся и ушёл. Когда я уже удалился от вигвама Кэнки, я услышал её крик экстаза и ещё бескомпромиссный и торжествующий, необузданный звериный и победный рык, собственника рабыни, девушки по кличке Виньела, которую я воспитал и доставил в его вигвам.
11. Пришло время празднеств
— Кэнка чрезвычайно доволен, — сказал Кувигнака, подходя ко мне.
Это была на следующий день после воспитания Виньелы и её возврата Кэнке, уже более осведомлённой и улучшенной.
— Рад это слышать, — улыбнулся я. Мне нравился Кэнка, и как мне кажется, я тоже должен был радоваться, поскольку строго говоря, я был его рабом, хотя именно мне и было поручено, или предложено заняться тренировкой его рабыни
— Он разрешил ей носить платье из мягкой, светлой дублёной кожи табука, правда, короткое, рабской длины, — рассказывал Кувигнака. — А ещё он дал ей бисер и мокасины, и заплел ей волосы. И на время празднеств он раскрасил её лицо.
— Здорово, — согласился я.
Для рабовладельца заботиться о волосах рабыни является обычным делом. Также, подобно гриве кайилы, в них могут вплетать ленты и украшения. Но то, что он разрисовал её лицо, было удивительно. Обычно, среди краснокожих, раскраску лица разрешают свободным женщинам, да и то, только во времена больших праздников. Эта краска обычно наносится супругом женщины.
— Я никогда не видел Кэнку, столь счастливым, — заметил Кувигнака.
— Я рад за него, — улыбнулся я.
— Ты должен увидеть Виньелу, — посоветовал парень. — Она радостна, очаровательна и великолепна.
— Превосходно.
Я был доволен от сознания, что именно я был тем, кто поспособствовал её преобразованию. Безусловно, я сделал немногое, лишь помог соединиться истинному господину с его истинной рабыней.
— Теперь я сам, чувствую потребность в такой рабыне, — пошутил Кувигнака
— Грант будет рад, при самых малых признаках интереса к Васнаподхи, кинуть её к твоим ногам, — намекнул я.
— Это правда, — согласился Кувигнака.
— Она красива и горяча, — похвалил я рабыню.
— Но я скорее думаю о том, чтобы заиметь свою собственную рабыню.
— Вероятно, Ты мог бы, дёшево купить её у Исанна, — предположил я. — У них есть немало сочных рабынь в их женских стадах.
— Я предпочитаю думать о краснокожей рабыне.
— Похоже, что Ты рассматриваешь возможность встать на тропу войны, — предположил я, — захватить девушку, и притащить ей в стойбище на верёвке, голую и связанную, привязанную за шею к твоей кайиле.
— Дважды я отказался встать на тропу войны, — напомнил Кувигнака, — потому, что я не ссорился с Пересмешниками. Теперь для меня может показаться несколько лицемерным, если я встану на тропу войны, не для дела возмездия или сокрушения врага, а ради просто моего собственного эгоистичного интереса, такого как добыть себе женщину.
— Возможно, Ты прав, — согласился я. — А как Ты относишься к набегам для угона кайил?
— Я считаю, что это немного неправильно, — ответил Кувигнака. — В этом не так много войны, сколько развлечения. Мы совершаем набег на Пересмешника. Они совершают набег на нас. И таким образом, это повторяется снова и снова.
— А что, в таком случае, Ты думаешь об охоте на девушек, или набеге за рабынями? — поинтересовался я его мнением
— Возможно, в этом также, больше в развлечения, чем чего бы то ни было ещё.
Я знал, что дикари иногда ходили в набеги за девушками, но, безусловно, набег ради угона кайил был намного более распространенным. Символом такого подвига является нарисованная на передний четверти захваченной кайилы, перевернутая «U». Как мне кажется, эта традиция является наследием, традиции похищения других животных, совершенно не характерных для Гора, но обычных в далёком мире, с которого прибыли сюда предки краснокожих. Символ это, более подходит копытному животному, чем опирающемуся на лапы. Смысл обычного знака свершения для захваченной женщины также вполне понятен, он напоминает пару круглых скобок, закрывающих вертикальную линию — (|). Это, кажется, стилизованное изображение, довольно бесстыдное, кстати, нежного женского лона. Подобного общего часто используемого символа за пленённого мужчину, сопоставимого со знаком для захваченной женщины, просто не существует. Мужчины редко захватывают в плен врагов, их обычно убивают. В кодах купов непрозрачные красные круги на перьях обычно обозначают убитых врагов.
