Павел Шмидт - Мелкинд Виллейн (Золотой Талисман) (СИ)
- То, что поручение для вас есть. Выполните, признательность вам и мимо неприятностей знатных пройдёте! - жёстко усмехнулся эльф, кивнул на своих, двое с тетивами у уха. Привычным движением заправил пряди светлых волос за уши. В волосах блестит диадема, голубые камни нарочито грубой, "природной", огранки выстроились в ряд, но такие крупные, сразу ясно: не простой эльф.
Роуди пожевал задумчиво рыжее колечко волос с бороды.
- Неприятностей мы не боимся, но почему не помочь друзьям-эльфам? Только признательности мало, киньте на лапу чего по-ценнее!
Эльф фыркнул при слове "друзья". Сбоку танцующим движением выступила эльфийка, единственная в отряде. Веки оставили щёлочки, пряча глаза цвета малахитовой зелени, на левой щеке родинка, коса русая такой чистоты, словно серая патина на благородном металле.
- Наглый гном! - выпалила эльфийка, повернулась к командиру. - Разреши потренироваться в меткости. Второй, мелкинд, будет сговорчивее!
- Нет, без гнома не обойтись, - отрезал командир. Сделал знак, один эльф растворился за деревьями, вернулся через минуту, руки с трудом держат тяжёлую секиру. Обух синеватой стали, украшен витым узором гномьих рун. Зрачки Роуди расширились, пальцы делают хватательное движение, на лице гримаса жадности, стоило разглядеть знаки, сменилась выражением изумления.
- Откуда у вас эта секира?!
- Не о том говоришь гном. Как заполучить, вот вопрос. Пойдёте с мелкиндом вниз, в ваши подземелья, осушите затопленные тоннели. Да-да, нам известно о них!
Я решил вмешаться.
- Вам зачем гномьи тоннели? Неужели, дошли до ручки, с киркой камень ломать полезете?
- Не говори глупостей, мелкинд! Тоннели нужны... не ваше дело зачем! Ну как, берётесь? Или вставайте к стволам, ловите стрелы полной грудью, хе-хе!
Роуди набычился, но взгляд прикипел к секире и я понял: он на всё согласен.
- Почём знать что не обманешь?
- Клянусь Симарином! Получишь секиру на той стороне. Вон, она будет ждать у южных выходов.
Эльф кивнул на языкастую помощницу, та вскинула подбородок, но посматривает с любопытством - на меня.
Роуди обернулся, я махнул рукой, соглашаясь. Не важно как, лишь бы на юг, к горам.
Четыре башни из светлого камня смотрятся дико в зелёном лесу. Ни двери, ни входа, лишь узкие бойницы под плоской крышей. На крыше остатки рам, как если башни были маяками, но кому нужен маяк посреди чащи? Поляна вокруг в осколках стекла, трава свежая, зелёная, линия деревьев поодаль с чёрными по пояс стволами.
- А ты говорил - гробницы! - сказал я. Роуди пожал плечами, пальцы ощупывают камни кладки.
- Говорил что мне говорили. Теперь ясно, это выход шахты. Хотя, чем не гробница? Шахта брошена, кто знает из-за чего, сколько погребено внутри.
- А башни на что?
- Не башни вовсе. По виду - башни, но не для гномов или, скажем, защиты какой. Нет, для воздуха, на глубины гнать, как и свет с вершин. Порушено, ясное дело, так что факелами бы запастись!
Я поплелся к лесу за ветками, но гном остановил.
- Постой, нет, воздух пожгём! Что если внизу рудничный газ? Эх, ладно, берёг на потом, но секира того стоит!
Гном извлек амулет, как только от разбойников утаил, я почуял толику магии в невзрачном камешке, мало, очень мало. Роуди победно воскликнул, нажал на стенной камень. Кусок кладки, как любят устраивать гномы, ушёл внутрь, открывая проход и сразу ступени вниз. Рука гнома потянулась к амулету, пальцы ощупали осторожно. Амулет слабо засветился белым, вокруг гнома призрачное сияние.
- Двинули?
Глава 3
Широкая спина гнома маячит впереди, заслоняет половину прохода узкой длинной штольни. Строго в стороны пугают тёмными провалами короткие штреки, аккуратно обрушены на концах. Шахта выработана и забыта, уходя, гномы тщательно подчистили. Роуди цедит под нос, поминает скупую подгорную нечисть, не найдя и кирки. Я топаю следом, запутался в бесчисленных проходах, гном уверенно печатает шаг, не то что в лесу.
В камне стен россыпи синего и бирюзового, кристаллы слишком мелки, чтобы позарились даже люди. Они пришли после гномов, на стенах пометки на людском наречии, дорогу преграждают и свежие грубые вывалы, словно искали жилы наобум. Свет даёт амулет на груди гнома, сберёг втихаря, жаль слабый, только светить. Всё лучше, чем факелами жечь драгоценный, на такой глубине, воздух.
Местами ползёт по стене слеза, капля воды рвётся на свободу сквозь толщу земной породы, поблёскивает в белом свете амулета, пока не припадут жадно губы. Запаса воды нет, и это печалит, пересохшее горло занимает все мысли.
Гном поднял руку, я послушно замер. Уши Роуди еле видно из густых завитков рыжих волос, прижался одним ухом к стене шахты, нет, к крепи. Обернулся, амулет подсвечивает снизу, лицо измазано чёрным, засыпано серой пылью как пудрой, будто парит в сиянии, точь в точь вызванный дух над пентаграммой!
- Гул по крепям. Водопад скоро, - сказал гном, довольно потирает ладонь о ладонь.
- Зачем водопад, под землёй? Опять топиться в студеном потоке, как под башней, помнишь? - произнес я устало. Несколько часов плутаем бестолку.
Гном скривился, лицо перечеркнула тень воспоминаний. Я прикусил язык, между нами много чего успело произойти за пару дней.
- Водопад искусственный, гномий, колёса механизмов вертеть. И ещё кой для чего. Думаешь, мы вручную породу лопатим? Как бы ни так!
- Ты мне гномьей премудростью уши не затыкай, говори, нам с тобой каков толк?
Гном повёл носом, слышится слабое щёлканье шейных позвонков. Как ящер какой-то, я думал только мелкиндов обвиняют в сродстве!
- Оттедова город начинается, заброшенный, и торный тракт подземный. Чего глаза лупишь? Да, торный тракт. Ну, не как по земле, местами карабкаться, а то и подныривать, но ездовой гном пройдёт. А где ездовой пройдёт, и нам грех не пройти!
Я помахал ладонью волнообразно, показываю что-то горбатое.
- Думал, ездовые гномы - позор для вас, люди заставили погорельцев. Не так?
- Так-то оно так, да не так. Ездовых мы сами придумали, но шли в них совсем голытьба, или за долги.
Гном задумался, я деликатно молчу. Пошли дальше, грохот становится различим и мне. Шахта упирается в массивную стену металла, посреди дверь. Железо приоткрытой двери проржавело от пара и брызг, тянет влажным холодом. Роуди навалился ладонями на створку, жилы на шее вздулись, подошвы скользят по гладкому камню пола. Противный скрежет эхом унёсся обратно в штольню, дверь с натугой проворачивается внутрь, петли сыпят ржавой пургой.
