Оксана Панкеева - О пользе проклятий
— К тебе или в кабинет? — уточнил Амарго.
— Как же, ко мне! Четыре утра. Увидят, когда будешь выходить, и опять будет разговоров на неделю. В кабинет.
Амарго вздохнул и последовал за Стеллой. Логики в ее рассуждениях он не нашел, но спорить не хотелось. Какая разница, откуда выходить? Почему, если выйти из ее комнаты, все решат, что он ее любовник, а если из кабинета — в пять утра! — то не решат?
— Стелла, — начал он, — ну почему мы должны непременно прятаться? Пусть себе все знают, что мэтр Альберто — твой любовник, и успокоятся на этом.
— Еще чего! — возмутилась доктор. — Не хватало! Ты помнишь, сколько лет мэтру Альберто? Посмотри на себя в зеркало в этой мантии! Ты выглядишь как минимум на шестьдесят!
— Ну, положим, не на шестьдесят… Да мне и так, в общем-то, не двадцать. И даже не тридцать.
— Даже не сорок, — проворчала Стелла.
— А кроме возраста мэтра Альберто, что тебя смущает? Все равно ведь все знают.
— Отстань. И помолчи пока. Услышит кто-нибудь.
Они в молчании прошагали по коридорам и скрылись в кабинете главного врача. Стелла заперла дверь изнутри и села на край стола, подбрасывая на ладони ключи.
— Ну, что ты хотел спросить? — поинтересовалась она.
— Что все-таки произошло? Разобрались вы наконец? Вспомнил ли Кантор хоть что-нибудь?
— Я с ним больше не разговаривала. Наверное, вспомнил, раз с Элмаром общался.
— Расскажи, что знаешь. Попробуем понять, что же с ним все-таки происходит. У меня до сих пор ум за разум заходит, если б я сам не увидел его с девушкой в постели, не поверил бы.
— Началось с того, что Кантора заколдовали, и он стал самим собой. В таком состоянии познакомился с Ольгой, погуляли они хорошенько, напились, наркотиков наелись, потрахались, а наутро магия рассеялась, и они разбежались. После чего Ольга срочно решила отравиться, ее друзья решили, что из-за Кантора, и дали ему по башке.
— Невероятно содержательный и подробный рассказ, — вздохнул Амарго. — Выходит, он стал самим собой насовсем? Раз мы его опять обнаружили в такой компрометирующей ситуации… Что теперь так и пойдет — пьянки, бабы, наркотики и прочее? Или он просто влюбился? Что она за девушка, эта Ольга? Ты ее знаешь?
— Немного. С ней Тереза знакома. Вроде ничего, правильная девчонка, хотя местами… То ли в их мире люди такие, то ли она просто чокнутая немного.
— Ах она переселенка? Ну тогда понятно. Переселенка, да еще и ненормальная — самая подходящая пара для Кантора. Они просто нашли друг друга.
— На здоровье, — проворчала Стелла. — Пусть эта чокнутая парочка делает что захочет, только не в моей клинике.
— Я все же попробую с ним еще раз поговорить, — снова вздохнул Амарго.
— Ну, раз с Кантором все, тогда я спрошу кое-что у тебя. Ты чему ребенка учишь?
— Ты о чем?
— О том, что ты подарил ему нож и сказал, что, если кто-то в школе посмеет его дразнить, пусть пускает твой подарок в ход. Совсем в старческий маразм впал? Здесь не Мистралия. Здесь так нельзя.
— Нельзя? — рассердился Амарго. — А дразнить мальчика мистралийским байстрюком можно? И ты так и будешь спокойно на это смотреть?
— Ничего подобного, я сказала ему, что за такое надо не глядя бить в морду. Но не ножом же! Мануэль, ему всего десять лет! А если он кого-то убьет?
— Не выдумывай, чтобы кого-то убить этим ножом, надо иметь силы побольше, чем у десятилетнего мальчика. Зато его станут бояться и дразнить больше не посмеют. И не учи мужчину воспитывать сына. Я лучше знаю, как нужно.
— Ты бы лучше занялся с ним чем-нибудь полезным!
— Например?
— Да хотя бы алхимией, что ли.
— Для этого он еще мал. Да и времени у меня нет. Я слишком редко его вижу. Вот и стараюсь прежде всего научить сына тому, чему, кроме меня, никто не научит, — быть мужчиной.
— По-мистралийски, — со злой иронией в голосе бросила Стелла.
— А как иначе? Он мистралиец, от этого никуда не денешься. Это даже его сверстники замечают. И вообще, Стелла… знаешь, чем дольше я на тебя смотрю, тем больше мне кажется, что у тебя ужасно пониженное давление. Просто невероятно низкое. Что же касается меня, то я сейчас вообще упаду в обморок, если, конечно, что-нибудь не сделать…
— А клизму тебе не поставить? Нет! Мануэль! Не здесь! Пусти немедленно! Не трогай пуговицы! Не смей меня целовать! Я кому говорю! Мануэль… Ох уж эти наглые мистралийские мужчины!
— Ох уж эти вредные голдианские женщины!
— Мануэль! Ну вот… Опять на столе!..
— Я же тебе говорил — пойдем в комнату! Сама не захотела…
— Ты ужасный человек! Как я могла выйти за тебя замуж?..
Элмар обнял Ольгу за плечо, как обычно делал, когда хотел ее куда-то повести, и сказал:
— Я хочу тебе что-то показать.
Его высочество был как-то напряженно серьезен, словно хотел сделать нечто крайне важное. Ольга охотно кивнула и последовала за принцем, хотя и подозревала, о чем пойдет разговор. С тех пор как девушка вернулась из больницы, все считали своим долгом объяснить ей, что так нельзя и что она не права. Все это Ольге уже так надоело, что она с трудом удерживалась, чтобы не нахамить сочувствующим, тем более что сама прекрасно знала, что так нельзя и в чем она не права. Оставались только его величество Шеллар III, с которым она пока не виделась, и Элмар. Вот как раз сейчас принц-бастард, видимо, и собрался… Ну что ж, послушаем и друга Элмара, раз уж выслушали всех остальных…
Принц привел Ольгу в какой-то сарай, где хранился всякий ненужный в хозяйстве хлам, и спросил, указывая на странную громоздкую конструкцию на двух огромных и двух маленьких колесах:
— Знаешь, что это?
— Похоже на ужасно огромное и уродливое инвалидное кресло, — сказала Ольга, присмотревшись внимательнее. — Твое?
— Да, — серьезно кивнул Элмар. — Жак смастерил. — Он огляделся по сторонам и подвинул Ольге какой-то сундук. — Садись.
Девушка послушно опустилась на сундук и достала сигареты, готовясь к долгой и поучительной беседе. Сам Элмар устроился в своем кресле, задумчиво помолчал и вдруг сказал:
— Дай-ка мне сигарету.
— Ты же не куришь, — удивилась Ольга, протягивая ему раскрытый портсигар.
Элмар взял сигарету и все так же серьезно сказал:
— Обычно — нет. — Он наклонился, чтобы прикурить, и чуть не подпалил себе волосы, но даже не заметил этого. — Знаешь, я долго думал, стоит ли вообще об этом говорить, тебе, наверное, и так все надоели… Но потом все-таки решился. Может, мне просто самому нужно кому-то об этом сказать, вот я и нашел повод… Не знаю.
— Конечно, — согласилась Ольга, наблюдая, как Элмар неловко держит сигарету и неумело затягивается.
