Алина Лис - Школа гейш
— Значит, ты утверждаешь, — произнес генерал обманчиво-спокойным голосом, — что отнес меня по моему приказу в горы и вернулся обратно. И тебе ничего не показалось странным или неестественным?
Фэнхун безразлично качнул головой.
«Врет! — подумал Такухати, изумляясь наглости твари. — Знает, что я ничего ему не сделаю, и врет».
Он мог причинить птице боль. Притушить ее пламя или даже убить. Но это было равносильно тому, что засечь кнутом до смерти дорогого чистокровного жеребца.
К тому же он в любой момент ждал послания из столицы. Если потребуется лететь, каждая минута промедления будет играть против него. А чтобы осилить путешествие, птица должна быть полна сил.
— Аркан накину, — сообщил он фэнхуну. — Чтобы никуда не летал без моего разрешения.
Фэнхун возмущенно вскинул голову. Ему, как и его сородичам, полеты были необходимы. Костров, которые жгла прислуга для птицы, не хватало. Летун нуждался в близости небесного огня Аматэрасу, раз уж огненная кровь земли была далеко.
— Захочешь — проси, — безразлично бросил Такухати, устраиваясь на спине птицы. — Возвращаемся!
У женщин в школе слишком много свободного времени, которое они тратят на бабскую суету и сплетни. Акио мрачно ухмыльнулся и подумал, что знает, чем занять бывших гейш. Служанкам не помешает пара дней отдыха, а наставницам полезно будет вспомнить, что в жизни есть куда более неприятные занятия, чем выполнение простого приказа не покидать комнату.
— Похоже, она сегодня не придет.
— Неудивительно, — хмыкнул Джин. — После того, что ты устроил в школе.
Луна спряталась за тучи, и, если бы не звериное обоняние, тануки вряд ли сумел бы заподозрить, что рядом есть еще кто-то. Самханец умел становиться незаметным.
Вот и сейчас. Не хрустнула ветка под ногой, не зашуршала палая листва. Лазутчик появился за спиной оборотня незаметно, будто из воздуха.
— Пойдем, что ли?
— Совсем совесть потерял — так выскакивать? В следующий раз я перегрызу тебе горло с перепуга. И мне даже не будет стыдно, потому что ты сам виноват.
— Договорились, — со смешком согласился Джин.
Дайхиро бросил еще один взгляд на погруженную в сон школу и подумал, что Мия непременно будет ругаться, если узнает, что он пришел под стены ее встречать.
В темноте узкая горная тропка все норовила вывернуться из-под ног и завести не туда.
— Мне нужна твоя помощь, — нарушил молчание самханец.
— Мало ли чего кому нужно. Я бы вот сейчас не отказался от запеченного барашка. — Дайхиро мечтательно вздохнул.
Вообще, тануки был совершенно не против помочь самханцу. Лазутчик ему нравился. С ним было весело. Джин умел поддержать шутки оборотня, отлично играл в го и вообще был правильным, своим парнем. Вроде и самурай, но совсем не такой надутый, как иные расфуфыренные павлины.
Но бросаться выполнять чужие просьбы по первому слову Дайхиро считал стратегически неверным.
— Перелом сросся, — продолжал Джин, словно не услышал про барашка. — Будь я один, перешел бы горы, добрался до Идогамы, а там нанялся на корабль. Но я хочу забрать Мию с собой, а на ней браслеты.
— А еще у тебя нет денег, и тебя ищет каждая собака в округе, — услужливо подсказал тануки. — Кроме того, зимой через горы попрется только полный псих, и, клянусь Буддой, я скорее съем свою чашу для подаяний, чем отпущу девочку с тобой на перевал.
Джин кивнул, соглашаясь со всеми приведенными аргументами.
— Поэтому мне нужен маг и деньги. В столице есть люди, которые могут обеспечить и то и другое.
— Так в чем проблема? — хмыкнул оборотень. — Отправляйся в столицу.
— Если я объявлюсь, меня так просто не отпустят. И вытащить Мию будет куда сложнее. Поэтому я хочу, чтобы письмо передал ты.
— Я? — изумился оборотень.
— Ты же бывал в городах.
— Бывал, но… — Дайхиро задумался.
— Я предложил бы тебе деньги, но не уверен, что ты не оскорбишься, — продолжал самханец.
— Деньги? — оживился тануки. — Нешто я дурак, от денег отказываться? Но Мия важнее. Так что, если хочешь моей помощи, выкладывай все как есть, самханский прихвостень!
— Что выкладывать?
— Кто ты такой — для начала.
Джин вздохнул:
— Это опасная информация, Дайхиро. Если ты попадешься полиции или тем более секретной службе, тебе лучше не владеть ею.
— Тогда шиш тебе, а не письмо.
Джин снова вздохнул, и некоторое время они шли рядом в молчании, а потом оборотень начал громко и со вкусом рассуждать о ста тридцати способах засолки рыбы — один другого замороченнее.
— Ладно! — перебил его самханец. — Слушай…
И наклонился к самому уху толстенького монаха.
Тануки выслушал тихий шепот и присвистнул:
— Ничего себе!
От чувств оборотень даже запрыгал на одном месте и громко, с удовольствием выматерился, помянув свою матушку и духов гор в весьма фривольном контексте.
— Так что же тебя прислали артефакт воровать? — спросил он у самханца. — Попроще никого не нашлось?
— Меня не присылали, — со смешком отозвался мужчина. — Самхан полностью устраивает цунами, смерть сёгуна и последующий разброд на Благословенных островах.
— Тогда почему?
— Считай, что мне очень не понравилась эта идея. Так что я сам себя прислал.
Тануки покивал. Он не разбирался в политике, но был неглуп, и ему не составило труда представить последствия озвученного Джином сценария.
— Отнесешь письмо?
Дайхиро задумался. Слова самханца разом поставили все на место. Включая нежелание Джина делать Мию наложницей.
Отдать девочку самханцу? Не лучше ли будет ей в гейшах, чем в той банке с пауками, куда Джин планирует увезти маленькую майко?
Оборотень вздохнул. Он ощущал себя отцом взрослой дочери. Категорически не готовым к этой роли отцом.
Отпустишь — гадай потом, не сделал ли ошибки. А не отпустишь — оставишь несчастной на годы. Только слепой не заметит, как восхищенно Мия смотрит на самханца, как ловит случайные прикосновения, как внимает каждому его слову.
Да и хороший парень этот Джин. Правильный. Порядочный даже. Неизвестно еще, встретится ли кто подобный Мие в будущем. И он правильно сказал — из девочки не получится хорошей гейши. Слишком остро все переживает, слишком искренняя, не умеет лгать ни себе, ни другим.
— Твоя взяла, — неохотно выдавил тануки. — Пиши письмо.
Глава 4
ДЕМОНЫ
— Приветствую вас, воин! — раздался над ухом сладкий женский голос.
Джин уронил почти законченную фигурку нэцкэ и метнулся, уходя с линии огня. В два прыжка он достиг дверей храма и скрылся за ними.
