Ерофей Трофимов - Варвар для особых поручений
— Бывает иногда, — легко согласился гигант. — Но не так сильно, как к тебе.
Услышав его слова, северяне разразились громогласным хохотом, до икоты напугав проходивших мимо корабля портовых грузчиков. Забрав у Рольфа полученное от купца золото, Свейн убрал мешок под свою банку и, покачав головой, устало проворчал:
— И когда вы только научитесь языки на привязи держать?
Проверив корабль, Юрген с довольным видом встал к рулевому веслу и, вскинув голову к небу, громко произнёс:
— Сохрани нас, Тор. Навались, парни.
Воины дружно взмахнули вёслами, и драккар снялся с киля. Выведя корабль из бухты, северяне подняли парус, и вскоре персидский берег остался далеко позади. Укрепив втянутое весло, Вадим поднялся и, задумчиво посмотрев на скрывшийся в дымке берег, вдруг подумал, что будет с Сидой и увидятся ли они ещё раз.
— Только не говори мне, что влюбился в эту красотку, — раздался у него над ухом до боли знакомый голос, и Вадим, не оборачиваясь, ответил:
— Ты мне скоро в кошмарах сниться будешь, зануда.
— Так что, я прав? Влюбился? — не унимался Рольф.
— Нет. Просто вдруг подумал, что у меня ни в том мире, ни в этом никогда своей семьи не было. Родители давно умерли, а жены и детей так и не завёл. Вот так и живу.
— Мы все так живём, — грустно улыбнулся Рольф, хлопнув Вадима по плечу.
Покачнувшись, Вадим привычно потёр пострадавшую кость и неожиданно сообразил, что так и не узнал, куда подевались семьи его соратников. Развернувшись к побратиму, он внимательно посмотрел ему в глаза и, помолчав, тихо спросил:
— А куда ваши семьи подевались? Про то, как пропали корабли, я уже слышал, а вот про семьи…
— Плохая это история, брат. Грустная. Когда касатки потопили наши корабли, оставшимся пришлось срочно выходить в море. Людей кормить надо, а корабль всего один. Свейн тогда ещё и ярлом-то не был. Так, учился только. А когда корабли погибли, ему пришлось все проблемы на себя взвалить. Он собрал всех молодых воинов и ушёл в викинг. Одной рыбой сыт не будешь, а на муку и мясо деньги нужны. И пока мы в Византии подходящих купцов искали да греков потрошили, в наш фьорд бритты пришли. Их штормом здорово потрепало, и вода кончилась. Эти крысы желтоухие от ромеев шли. Пара матросов чуму подцепили, но молчали. Боялись, что их за борт выкинут. В общем, когда мы обратно пришли, вместо живого поселения погост. Все умерли. Старики, дети. Все, — тихо закончил гигант, присаживаясь на банку.
— А как же вы? Неужели никто не заразился? — растерянно спросил Вадим.
— Не знаю я, как это получилось, но все мы, кто из похода вернулся, даже не чихнули. Хотя хоронили всех сами. Вот этими вот руками, — ответил Рольф, сунув Вадиму под нос огромные мозолистые ладони.
— А когда это было? Зимой, летом?
— Осенью. Мы едва до морозов вернуться успели, — вздохнул гигант.
— Понятно, — кивнул Вадим, пытаясь вспомнить всё, что когда-то знал о чуме.
Страшная болезнь разносилась в основном грызунами, но болезнетворный штамм очень быстро погибал при низкой температуре. Именно поэтому все самые большие эпидемии обычно вспыхивали весной и заканчивались с наступлением холодов. Именно так начиналась история печально знаменитого Чумного галеона Мессины.[4]
Отбросив эмоции, Вадим растерянно посмотрел на гиганта и, покачав головой, проворчал:
— Вам здорово повезло, что наступили холода. Именно поэтому вы остались живы.
— Тебе виднее, — покорно вздохнул Рольф. — В общем, с тех пор в нашем фьорде очень долго не было женщин. Да их, в общем-то, и сейчас там нет. Там давно уже никого нет.
— Прости, брат. Не хотел бередить рану, — извинился Вадим, искренне сочувствуя его горю.
— Ничего. Теперь уже почти не болит, — вздохнул гигант. — Только вот возвращаться туда теперь страшно. А жить у кельтов больше сил нет. Это не наша земля.
— Я предлагал Свейну поселиться в Каменном тролле, но он только дураком меня обозвал, — усмехнулся Вадим.
— И правильно. Там же настоящий тролль живёт, — фыркнул Рольф.
— И что? Дело это было давно, и с тех пор с ним много чего могло приключиться. Пойми ты, осёл упрямый, во фьорд красной скалы возвращаться нельзя. Это слишком опасно. А вот в Каменном тролле поселиться нам… Хотя… — прервавшись на полуслове, Вадим круто развернулся и стремительно зашагал к оживленно говорившим друг с другом ярлу и кормчему.
— Значит, так. Приходим домой, берём горшки с огнём и идём к Каменному троллю, — сказал он не терпящим возражения тоном, едва подойдя к ним.
— Зачем? — растерянно спросил Свейн, опешив от такого напора.
— Мы должны найти это чудовище и уничтожить его. А потом занять фьорд. Именно этот фьорд должен стать нашим новым домом.
— Но зачем? В смысле почему? — спросил Юрген.
— Это будет самым большим доказательством нашей силы и удачи. Только представь. Много лет весь Нордхейм боится этого места, обходя его десятой дорогой, а потом приходим мы и просто селимся там, предварительно вышибив мозги каменному троллю. Как думаешь, сколько ярлов после этого захотят иметь дело с Рыжим?
— Ты хоть понимаешь, что задумал? — растерянно спросил кормчий. — Каменного тролля убить, это тебе не бритта клеймить. У него шкура как из камня сделана. Ни один меч, ни одна секира не берёт.
— Потому я и говорю, что нам нужен «греческий огонь», — усмехнулся Вадим.
— И чем он тебе поможет? — не понял Свейн.
— Ты когда-нибудь видел, что бывает, если на раскалённый камень попадает холодная вода?
— Ну видел, сначала появляется много пара, а потом камень трескается. Ох, вот ты о чём, — неожиданно сообразив, что хочет сказать найдёныш, охнул Свейн.
— Верно, если его раньше не разорвёт взрывами. У нас есть метатель и горшки с огнём. Подманим его поближе к воде и закидаем «греческим огнём». А если не поможет, окатим водой. Так или иначе, он сдохнет.
— А ведь может получиться, — задумчиво протянул кормчий.
— И ты туда же? — удивлённо воззрился на него Свейн, одаривая побратима взглядом а-ля «и ты, Брут».
— Погоди ногами топать, — отмахнулся Юрген. — Парень дело говорит. Если сумеем победить тролля, с нами не то что Рыжий, сам Одноглазый считаться будет.
— Никогда не думал, что безумием заразиться можно, — покачал головой ярл.
— Это не безумие, Свейн. Это вполне выполнимый план. Это можно сделать. Ведь никто раньше не пытался сражаться с троллем таким оружием, — убежденно сказал Вадим.
— Это верно. До «греческого огня» ещё никто из наших ярлов не додумался, — кивнул Свейн. — Но не станут ли они потом говорить, что тролль был убит не в честном бою?
