Ник Перумов - Алмазный меч, деревянный меч (Том 1)
— Его подстегнули! — зашипела Эвелин. — Как только Онфим с данкой вынесли нечто из Друнга! Как только вещь оказалась у него в руках… не удивлюсь, узнав, что сам Арк и погнал тучу! А теперь нам всем остается только умереть… От такого Ливня не уйти и верхами…
— Едва ли ты можешь рассчитывать, что Агата будет милосердна к тебе, — Кицум не сдавался. — По-моему, в былые дни ты вела себя…
— Идиот!.. — казалось, Эвелин сейчас вцепится ногтями в лицо старику. — Ей достаточно взять в руки вынесенное из Друнга… и тучи сами шарахнутся от нас!
— Cuurii! — внезапно зарычал Кицум. Лицо его побагровело от напряжения, невидимая нить удавки врезалась в горло. — Suu'te tenar Dhaanu! Те Imrnelstorunn!
Эвелин побледнела. В отличие от Агаты, она явно знала это наречие.
— Immelstorunn? — она немного ослабила удавку.
— Ya, — мрачно прохрипел Кицум. — Evelynn at demmorr.ifr te Dhaanu jut prokk Immeistorunn!
— Demmorr? — усомнилась Эвелин.
— Ya, — Кицум криво усмехнулся.
— Хм… Но иного выбора у нас нет, — обронил ставший вдруг донельзя спокойным и сосредоточенным Нодлик. — Кицум! Предлагаю… предлагаю тебе заключить перемирие. Раз уж мы все друг о друге знаем…
— То нет смысла враждовать перед лицом смерти, — подхватила Эвелин.
— Очень благородно с вашей стороны предлагать перемирие человеку с петлей на шее, — саркастически заметил клоун.
— Мы с Эвелин слишком хорошо помним ту ночь, — Нодлик потер несомненно пострадавшую тогда челюсть. — Правда, тебе тоже не стоило тогда демонстрировать все, на что способен. Мы проверяли тебя, и проверка удалась вполне…
— Ты и вправду так думаешь? — вежливо осведомился Кицум. — Что я тогда продемонстрировал именно все, на что способен?.. — он еще раз загадочно усмехнулся и с видом полного равнодушия к происходящему отвернулся, с неожиданным вниманием оглядывая придорожные кусты.
Сердце Агаты билось стремительными острыми толчками. «Они все не те, за кого себя выдавали. Кицум — не клоун, и Нодлик с Эвелин — не просто бродячие жонглеры. Неужели их всех собрал сюда Immelstorunn? He может быть!.. Этого просто не может быть! Почему же они так спокойно дали Онфиму уйти со мной в лес, если знали о нашем сокровище?.. И откуда они взяли, что Дану способны выжить под Смертным Ливнем? Это не так, уж я-то знаю… Но неужели Эвелин верит, что с Immelstorunn в руках я стану спасать их жалкие жизни?.. Но, может, прикинуться?..»
Щеки Агаты пылали. Сила Лесов, только бы они поверили!..
— Ладно, Кицум — или как там тебя по-настоящему? — хватит болтать, — поморщилась Эвелин. — Ты скажешь нам все. А потом надо решить, как добыть эту волшебную штуковину.
— Im aekre? toengue! — сердито прошипел клоун, и девушка-Дану заметила брошенный им на нее косой взгляд. Он явно не хотел, чтобы пленница поняла, о чем идет речь.
Эвелин пожала плечами.
— Не имеет смысла. То, что мы хотим, она может сделать только добровольно. Слышишь меня, кошка?.. Ну да, ты ненавидишь меня, я знаю. Прекрасно. Я тебя тоже ненавижу, если тебе это интересно. Однако суть дела в том, что спастись от Ливня мы можем только все вместе. Я предлагаю тебе сделку. Мы даем тебе положить руку на Immelstorunn, и ты рассеиваешь облака над нами. Не отпирайся, с помощью Immelstorunn ты сможешь. Второе — мы режем на тебе ошейник. Нодлик выправляет тебе вольную грамоту. Ты отдаешь Immelstorunn нам… и можешь идти на все четыре стороны. Ну, как тебе план?
Кицум дернул плечом — пожалуй, несколько свободно для человека с волосяной удавкой на шее — и ничего не сказал.
Агата чувствовала, что грудь ее вот-вот разорвется. Не так уж важно, на самом ли деле ускорили свой бег гибельные тучи. Не так уж важно, кто такие на самом деле и Нодлик, и Кицум, и Эвелин, и даже Онфим. Главное — immelstorunn может оказаться у нее! У нее! А что значит в сравнении с этим, живы или умерли несколько жалких хумансов? Правда, вот ей умирать после этого будет уже никак нельзя. Она обязана донести сокровенный дар Datfrrount'got'a к последней тайной твердыне народа Дану, точнее — туда, где это убежище могло находиться по ее, Агаты, представлению.
Значит, ей теперь позволено все. Urrdbaarra Maaionn, Ужас Возмездия, так давно готовившийся ее народом, не должен попасть в чужие руки. Если надо будет солгать — она солжет. Надо убить — убьет. Безоружного, спящего, раненого. Женщину, старуху, ребенка. Точно так же, как убивали безоружных, спящих или раненых Дану. Так же, как сажали на колы женщин и девушек, как распинали стариков и бросали в высокие костры колыбельки с детьми.
Кровь за кровь. Смерть за смерть. Если тебя ударили в щеку, перережь сделавшему это глотку. Страшный, волчий закон племени хумансов. Дану так и не научились следовать ему — и были разбиты наголову.
Девушка-Дану по имени Seamni Oectacarin прикусила губку острыми, точно у белочки-огневки, зубами.
— Я сделаю, как скажет госпожа Эвелин… — словно со стороны услыхала Агата собственный голос.
— Смотри-ка, соображает, — хрипло усмехнулась женщина. Кицум же воззрился на Агату с непритворным изумлением — казалось, он забыл даже об удавке на собственной шее.
— Скажите только, что делать, и я сделаю, — бесхитростно и прямодушно глядя прямо в глаза Эвелин, произнесла Агата.
«Ты умрешь скверной смертью, Эвелин. Тебе я всегда хотела отомстить больше, чем всем остальным. Ты думаешь, я все забыла и простила?»
Кицум, Нодлик и Эвелин быстро переглянулись.
— Слушай, может, снимешь наконец с меня эту петельку? — ворчливо поинтересовался клоун. — Онфима вам без меня все равно не завалить.
— Не завалить, это точно, — кивнула Эвелин. — И нет времени подсунуть ему зелье… Кицум пожал плечами.
— Если одолеем, так только втроем.
— А Смерть-дева? А Тукк и Токк? — зябко поежился Нодлик.
— Тогда жди Ливня, — презрительно бросила женщина. — Я возьму твоей крови, Кицум. Хочу быть уверена…
— Кровь? — клоун разом подобрался, опустил подбородок, точно надеясь подцепить им удавку. — Зачем?
— Чтобы ты не натворил глупостей, — теперь настала очередь усмехаться Эвелин. — Не знаю, из какой ты ветви, кто тебя нанял, и знать не хочу. Свое задание я намерена выполнить. А ты — что ж, ты останешься в живых, тоже немало, как ты считаешь?
Кицум пожал плечами. Похоже, это становилось у него любимым жестом.
— Значит, решили? — подытожил Нодлик. — Берем Иммельсторн, Онфиму — крюк под ребро, всем, кто станет его защищать, — тоже. Потом данка режет тучи…
— А мы режем ей ошейник, забираем Иммельсторн и расходимся, — закончила Эвелин.
— Замечательный план, — кивнул клоун. Глаза у него стали точно у готовой к броску змеи. — Неясно только, у кого остается меч…
