Песня Печали (ЛП) - Солсбери Мелинда

Она стояла в Зимнем замке, одетая в белое. Платье было длинным, слои прозрачной ткани задевали мраморный пол. Она услышала голоса слева, увидела Иррис в розовом платье, открывающем ее плечи в веснушках. Она сжимала большой букет: ирисы, розы и стрелиции. Иррис улыбнулась ей и протянула букет, Печаль в смятении приняла его. А потом Иррис посмотрела за нее, охнула, и Печаль повернулась.

Расмус шагал к ним, одетый в необычно официальный зеленый костюм, объемный галстук у горла, роза, как в ее букете, была на его лацкане, его волосы были наполовину собраны, открывая уши и ряды серебряных колец и гвоздиков там.

Он улыбнулся Печали, подходя к ней с надеждой в улыбке.

Он склонился и поцеловал ее.

Печаль отвернулась от ладони Таасас.

— Не смей… — прорычала она.

— Я думала, тебе это нравилось, — сказала Таасас. — Это должно было стать извинением за тот раз. Теперь мы все друзья.

Что-то в том, как она это произнесла, заставило Печаль подумать, что она разбита, повреждена так, что ее не восстановить. Она не была связана с миром вокруг себя, была призраком, а не женщиной. Печаль стало интересно, где Веспус ее нашел, или где скрывал ее до этого и как долго.

— Я могу попробовать другое. Что-то от тебя…

Она провела пальцем по пальцу Печали, и та уловила вспышку серого, блеск солнца на оправе очков и хитрый смех, а потом она отдернула руку.

— Отзови ее, — рявкнула Печаль.

— Таасас, любимая, — сказал Веспус, подзывая риллянку к себе. Она приподняла бровь, но послушалась и оставила Печаль в покое. — Допьем вино? Уверен, у Печали много дел.

Каждый его жест источал триумф. Он нарочито взмахнул рукой, поднимая бокал к губам, его глаза блестели, поймав ее взгляд. Наконец, спустя десятки лет планов и мечтаний он достиг своей цели. Он получил землю. Он думал, что одолел ее.

Печали хотелось поскорее стереть у него эту улыбку.

Она прошла в комнату, ощущая то холод, то жар от гнева и желания отомстить. Она опустилась в остывающую ванну, быстро помылась, снова надела вещи, в которых ходила к Веспусу. Она заплетала волосы и вспомнила, что не задержала дыхание в ванне. Ей становилось лучше. Она справлялась с травмой, нанесенной ей. Одолевала ее.

Печаль прибыла в Круглую комнату, ее советники обрадовались ей. Почти все…

— Печаль. Слава Грациям, ты в порядке, — сказал Бейрам Мизил, встал со своего стула и в три шага подошел и крепко обнял Печаль.

Бальтазар фыркнул.

Печаль повернулась к нему. Она слишком долго его терпела.

— Какие-то проблемы, сенатор Лис? — спросила она, намекая тоном, что надеялась, что его ответом было «да».

— Никаких. Мне тоже можно вас обнять? — сказал он.

— Я бы не хотела этого.

Он нахмурился. Она повернулась к Каспире, которая пожала ее руку и спросила, как она. Даже Элдон Самад, про которого Печаль когда-то думала, что в его венах песок, а не кровь, с пылом пожал руку Печали, радуясь, что она дома.

— Точно нужно так делать? — спросил Бейрам, когда они заняли места, его было возле пустого места Тувы. — Тебе не нужно отдохнуть?

— Я в порядке и всегда была. Но этого не скажешь о людях Северных болот. Я видела все своими глазами. Придется принять сложные решения.

Печаль отметила на большой карте на стене Круглой комнаты зараженную зону.

— Я говорила с докторами там. Ни одного случая вне этой зоны, — сказала она. — Они думают, что то, что вызывает болезнь, существует только там. Или вода, или что-то в земле, или зверь… — она с болью ощущала на себе взгляд Шарона. — Они верят, что источник заражения местный.

— И как нам это остановить? — сказала Каспира.

— Мы не можем, не зная, что это. Нужно сдержать это, — сказала Печаль.

— Как? Оградить? — спросил Шарон.

— Да, — сказала Печаль, игнорируя шок на его лице. — Это лучшее решение на данный момент. И единственное.

Тревога рябью прошла по комнате, и Печаль уперлась руками в стол, поглощая это.

— Разве у нас есть выбор? Если есть варианты лучше, я слушаю. Но нам нужно эвакуировать целый район и запечатать его.

— А если они принесут болезнь с собой? — спросил Самад, Каспира и Бейрам кивнули, и даже Шарон растерялся.

Это было сложно. Печаль почти кричала. Она знала, что они не могли принести болезнь с собой, потому что она не была чумой. И не будет ни эвакуации, ни ограды, ведь это было лишь игрой, которую нужно было пройти, чтобы Веспус не знал о ее настоящих планах. Чтобы он верил, что все в порядке, Йеденват должен был думать, что все плохо. Она должна была убедить их.

— А их работа? Жизни? — спросил Арран.

— Живые могут начать заново. Мертвые — нет, — сказала Печаль, закрывая тему. Никому не нравилась идея, это было ясно. Но другого решения не было. Она смотрела, как они приходили к нужному выводу.

Зная, что это получится, Печаль попросила Йеденват принять решение. Шарон и Арран проголосовали против, но остальные — за, даже Бейрам, чей район уменьшался от этого. Он смотрел Печали в глаза, поднимая руку, и ее сердце трещало по швам от веса его доверия и веры. Как только с Веспусом будет покончено, она посвятит жизнь тому, чтобы он верил в нее не зря. Печаль посвятит жизнь тому, чтобы Раннон стал таким, как она и обещала. И она станет таким канцлером, как обещала. К исполнению этого она могла уже приступить.

— Нужно кое-что еще обсудить, но это уже позитивнее, — сказала Печаль, глядя на Шарона, прося его об ответе. Он кивнул, и она продолжила. — Я хочу распустить стражей порядка, — все вдохнули, и она игнорировала это и продолжала. — Как только дело с чумой будет под контролем, я попрошу капитана Лозу проконсультировать нас насчет возвращения хранителей закона, которые были до правления Харуна… моего отца.

Бальтазар расхохотался и все повернулись к нему.

— Надеюсь, вы не ждете его согласия на это, — сказал он с весельем в глазах.

— Стражи представляют собой прошлое, которое я не хочу брать в будущее Раннона, — сказала Печаль, встречаясь взглядом с Бальтазаром. — Я уверена, капитан Лоза поймет это.

Бальтазар ухмыльнулся.

— Думаю, это отличная идея, — сказал Арран.

— Как и я, — согласился Бейрам.

Печаль оглядела комнату.

— У кого-то есть возражения или сомнения?

Каспира была удивлена, но покачала головой, когда Печаль встретилась с ней взглядом.

Лорд Самад пожал плечами, Бальтазар просто улыбнулся, и Печаль посчитала это как «нет».

— Хорошо. Я сообщу об ограде, как только у меня появятся детали.

Печаль могла поклясться, что Бальтазар пробормотал что-то с сарказмом, но, когда она посмотрела на него, он убрал эмоции с лица, и она не стала на него давить. Она разберется с ним, когда Веспус и Лоза будут ликвидированы.

Скоро.

— Я все думаю о Веспусе, — тихо сказал Шарон на спокойном ужине по случаю ее возвращения домой, где почти не было слуг. Печаль уже была в плохом настроении, потому что слуга чуть не перевернул на нее тарелку, облив ее колени соусом из шиповника, стараясь держаться на расстоянии.

— О чем вы?

— Хочет ли он ту землю даже сейчас?

Она повернулась к нему и не смогла скрыть шок, но он начал есть, словно ничего и не говорил, и Печаль вернулась к своей еде, но не ощущала вкус. Казалось зловещим, что он упомянул это, и на миг она задалась вопросом, знал ли он, подозревал ли правду за Геллфиором. Он не мог. И даже если мог, Шарон не стал бы хитрить, а спросил бы прямо.

Печаль не знала, что сказала бы, если бы он так сделал.

22

Шесть из семи

Следующее утро застало Печаль в ее кабинете, она пила крепкий черный кофе, от которого приятно трепетало сердце, пока читала почту. От Расмуса не было вестей, хотя Печаль не знала, позволят ли ему писать ей. Может, она узнает, что он доставил письмо, только когда Веспус скажет ей, что уезжает. Она помолилась Грациям, прося о милосердии Мелисии для Расмуса.