Избранное. Компиляция. Книги 1-11 (СИ) - Пулман Филип

Лира вспомнила, что мать Дика работает уборщицей в Вустер-колледже.

– А когда она придет?

– Часов в одиннадцать. Ну, может, немного задержится. Зайдет в магазин или куда еще. А зачем тебе мой дедушка?

– Мне надо попасть на Болота. Там живет один человек, с которым я должна увидеться. Нужно выяснить, как туда добраться, чтобы меня не заметили, не поймали и не… В общем, я хочу спросить у него совета.

Дик кивнул и отхлебнул кофе. Сам он сейчас был не очень похож на цыгана: встрепанный, с покрасневшими от недосыпа глазами.

– Не хочу, чтобы у тебя тоже были неприятности, – добавила Лира.

– Это как-то связано с тем, о чем ты говорила позавчера? С этим убийством у реки?

– Возможно. Но я пока не вижу связи.

– Между прочим, Бенни Моррис так пока и не вышел на работу.

– А, тот, которого в ногу ранили… Ты ведь никому не рассказывал о том, что я сказала?

– А как же, написал объявление большими буквами и вывесил в общей столовой! За кого ты меня принимаешь, а? Я ни за что на свете не сдам тебя, моя красотка.

– Да, я знаю.

– Но это дело слишком серьезное, так?

– Так.

– Кто-то еще знает?

– Да. Есть один человек, доктор Полстед. Малкольм Полстед, ученый из Дарем-колледжа. Когда-то давно пытался меня учить. Он обо всем знает, потому что… Ох, это так сложно, Дик! Но я ему доверяю. Он знает то, что больше никому не известно. Но сказать ему, что Пан ушел, я не могу. Не могу, и все. Мы с Паном… понимаешь, мы все время ссорились. Это было ужасно! Спорили и никак не могли прийти к согласию в самом главном. Знаешь, как будто… как будто тебя разрубили надвое! А потом случилось это убийство, и оказалось, что я тоже в опасности. По-моему, кто-то знает, что Пан все видел. Я жила несколько дней в трактире родителей доктора Полстеда, но…

– Что за трактир?

– «Форель», в Годстоу.

– А они знают, что Пан… исчез?

– Нет. Я ушла рано утром, все еще спали. Послушай, Дик, мне и правда очень нужно на Болота. Можно мне встретиться с твоим дедом? Ну, пожалуйста!

Сверху раздался еще один крик, а за ним глухой удар, как будто на пол упало что-то тяжелое. Дик покачал головой и снова выбежал за дверь.

Лира слишком волновалась, чтобы усидеть на месте. Она встала и начала кружить по кухне. Взгляд ее падал то за окно, на аккуратный, мощенный булыжником дворик с маленькой клумбой, то на стенной календарь с картинкой, изображавшей Букингемский дворец и смену караула, то на сковороду на сушилке, с уже застывшим жиром от бекона. Хотелось плакать, но Лира сдержалась, крепко зажмурившись и сделав три глубоких вдоха.

Дверь открылась – это вернулся Дик.

– Ну вот, она окончательно проснулась, черт бы все побрал, – проворчал он. – Теперь надо отнести ей овсянки. А ты точно не хочешь пожить немного здесь? Никто и не догадается.

– Нет. На самом деле мне уже пора.

– Ну… тогда возьми вот это.

Дик протянул ей сине-белый, в горошек, шейный платок – тот самый, который Лира видела на днях, или очень на него похожий. Платок был завязан каким-то замысловатым узлом.

– Спасибо. Но зачем?

– Видишь узел? Это цыганская штучка. Означает, что ты просишь о помощи. Покажи его моему деду. Его лодка называется «Португальская дева». А сам он здоровенный, крепкий… настоящий красавец, вроде меня. В общем, не пропустишь. Зовут его Джорджо Брабандт.

– Ладно. И спасибо, Дик! Надеюсь, твоя бабуля поправится.

– Это вряд ли, такое не лечится. Бедная бабуля.

Лира поцеловала его. Дик был просто замечательный.

– Увидимся… когда я вернусь, – сказала она.

– А сколько ты пробудешь на Болотах?

– Надеюсь, не дольше, чем нужно.

– Напомни-ка еще раз, как зовут того типа? Доктора?

– Малкольм Полстед.

– Ага, ясно. – Дик проводил ее до двери. – Если пойдешь сейчас вверх по Бинси-лейн, за последним домом тропа через лесочек. По ней выйдешь к реке. Там старый деревянный мостик, перейди по нему и топай дальше. Скоро увидишь канал. Поверни налево и по дорожке вдоль канала – так и доберешься до Касл-Милл. Удачи тебе! Закутайся как следует и не расстегивай куртку – так все подумают, что он у тебя… ну, в общем, ты поняла.

Поцеловав и коротко обняв ее на прощание, Дик отпер дверь. В глазах Бинди Лира прочла сострадание и подумала, как было бы здорово погладить эту милую лисичку – просто чтобы снова прикоснуться к деймону. Но это, конечно же, было невозможно. С верхнего этажа донесся дрожащий старушечий голос – бабуля опять звала Дика. Лира шагнула за порог, и дверь за ней захлопнулась.

Лира выбралась обратно на людную Ботли-роуд, перебежала через дорогу и нырнула в переулок, о котором говорил Дик. Глубоко надвинув капюшон и опустив голову, она старалась идти как можно быстрее. Вскоре она заметила ту самую тропу через лесок и, свернув на нее, вышла к деревянному мостику. Перед ней протянулась длинная лента реки: вверх по течению был Порт-Медоу, вниз по течению – Окспенс и место убийства. Лира огляделась по сторонам – ни единой живой души. Она перешла через мостик и зашагала дальше по раскисшей тропинке между заливными лугами. Тропинка вывела ее к каналу, и Лира увидела длинный ряд пришвартованных лодок: у некоторых из жестяных труб поднимался дым, рядом с одной яростно лаяла собака, но когда Лира подошла ближе, затихла, почуяв что-то неладное, отвернулась и, поскуливая, отползла в дальний конец лодки.

Чуть подальше Лира заметила женщину, развешивавшую белье на веревке, протянутой вдоль лодки.

– Доброе утро, леди, – поздоровалась она. – Я ищу Джорджо Брабандта с «Португальской девы». Не подскажете ли, где его найти?

Женщина повернулась, привычно насторожившись при виде чужого человека, но тут же смягчилась: ведь Лира обратилась к ней уважительно – и именно так, как полагалось чужаку обращаться к цыганам.

– Выше по каналу, – ответила она. – Около верфи. Но он собирался сегодня в обратный путь. Возможно, вы его упустили.

– Спасибо, – кивнула Лира и поспешила дальше, прежде чем женщина заметит, что с ней что-то не так.

Верфь находилась на другой стороне канала, и прямо над ней возвышалась звонница Святого Варнавы. Это было людное, оживленное место, здесь по-прежнему работала та самая лавка с судовой утварью, куда Малкольм двадцать лет назад приходил за красной краской, а вокруг были разнообразные мастерские, сухой док, кузница и разная тяжелая машинерия. Цыгане работали бок о бок с сухопутными, латая корпуса, поновляя краску, починяя рулевые колеса, а самой длинной и богаче всего украшенной из пришвартованных здесь лодок оказалась именно та, которую Лира искала, – «Португальская дева».

Лира направилась к ней вдоль причала, перейдя реку по металлическому мостику. Крупный мужчина с закатанными по локоть рукавами, из-под которых виднелись татуировки, стоял на коленях в рубке и громыхал гаечным ключом в моторе. Когда Лира остановилась возле лодки, он не обернулся, но его деймон, черный с серебром кеесхонд, вскочил и зарычал, вздыбив гриву, как лев.

Лира подошла ближе – тихо, настороженно, не слишком быстро.

– Доброе утро, мастер Брабандт, – сказала она.

Мужчина поднял голову, и Лира словно увидела перед собой второго Дика, только крупнее, грубее и сильнее – ну и, само собой, гораздо старше. На приветствие он не ответил, только прищурился и нахмурил брови.

Лира достала из кармана шейный платок и бережно, обеими руками, протянула его Брабандту, демонстрируя узел. Цыган взглянул на него – и настороженность в его глазах сменилась гневом.

– Где ты это взяла? – рявкнул он, побагровев от злости.

– У вашего внука Дика. Он дал мне его полчаса назад. Я к нему обратилась, потому что у меня неприятности. Мне нужна помощь.

– Спрячь это немедленно и поднимайся на борт. Не оглядывайся. Просто залезай и сразу проходи в каюту.

Цыган вытер руки замасленной тряпкой, вошел в каюту вслед за Лирой и закрыл дверь.

– Что у тебя за дела с Диком?

– Мы просто друзья.