Донован Фрост - Храм ночи
— Теперь я начинаю кое-что понимать. Вам, стигийцам, изрядно поприжал хвост в былые времена Конан-киммериец. Вы потеряли всякую власть над хайборийскими королевствами. Однако, как я слышал, недавно вы снова стали подымать голову…
— Ты слышал верно, наемник. Сет — существо извечное, отнюдь не состоящее из грубой материи этого мира. Его никак не могут победить стальные мечи или полуграмотные бормотания почитателей Митры и Асуры.
Видно было, что жрец страшно обозлен упоминанием о ряде поражений, понесенных стигийцами от Конана, однако аргосец был нужен жрецу, и он воздержался от гневных речей. Тем временем Диго продолжал, внимательно следя за реакцией собеседника:
— Вам на руку военное поражение Аквилонии и разорение степняками иных хайборийских королевств, но вы не желаете усиления и без того прытких владык восточных империй. Посему, зная, что я приглашен возглавить армию Ордена Блистательных, вы бы хотели…
— Мы хотим, чтобы мятеж состоялся, — всякие беспорядки в хайборийских землях угодны нашему властелину, а иметь в боку Аквилонии и Немедии такую занозу, как новоиспеченное мятежное королевство, — знамение судьбы. Однако, как ты прозорливо заметил, гирканским псам нечего делать в наших охотничьих угодьях. Это одна из причин, по которым я говорю с тобой в этом лесу.
— Ясно. Но как я остановлю полновесное вторжение Турана… или — Иранистана… Впрочем, войска любого из них. Судя про предоставленным мне сведениям, под моим командованием будет пара тысяч наемников и солдат замкового гарнизона. Ну, пару-тройку тысяч приведут Блистательные из знатных родов Аквилонии и Немедии. Весь расчет был на то, что подкупленный немедийский Военный Совет затянет вмешательство, а дряхлый Конан разобьет себе лоб, кидаясь на замковые стены с парой-тройкой полков. Но теперь… Поверь моему опыту — если войска, в моем видении окружившие замок, не бред, они раздавят мятеж, словно слон муху.
— Уже утро, тебе скоро выступать — не дай то Великая Тьма, вдруг на отряд наткнется какой-нибудь из аквилонских дозоров. Скажу кратко. Конан действительно кинется на твое воинство с малой горсткой своей гвардии — тут он и найдет свою ожидаемую многими бесславную кончину. Немедийский Военный Совет действительно не будет торопиться вмешиваться в дрязги в глухом пограничном герцогстве. А пока Конн и Троцеро решатся оставить столицу, которая всколыхнется после смерти Золотого Льва, кто знает, может под знамена Блистательных и сбежится так много жаждущих передела мира баронов, что Аквилония смирится с потерей пары-тройки провинций. Армия, которую ты разглядел в видении — как и гирканские полчища, — лишь чаяния одного, не слишком умного восточного владыки. Он привык, что поблизости от моря Вилайет мятежников в мгновение ока стирают в порошок, на страх всем обитаемым землям. Основные силы аквилонцев, если они и двинутся из Тарантии к пеллийским землям, то не ранее чем через полгода. Много, очень много золота из сокровищницы Асуры ушло к пиктам, в Нордхейм, в Пограничное королевство — для армии Аквилонии хватит и иных занятий помимо подавления, как решат в Тарантии, заурядного бунта в жалкой пограничной провинции. А уж с поглупевшим стариком Конаном и сотней гвардейцев ты справишься. Теперь насчет восточного нашествия. Сет нашептал мне в уши, что некий командир наемников, уставший кочевать и драться в мелких гражданских войнах, не прочь встать у кормила одного новообразованного государства с армией из псов войны и с подвалами, забитыми ворованным золотом…
— «Следы мыслей», уважаемый Нун? — недобро спросил Диго.
— Не думаю, что этому славному воину следует немедля хвататься за меч, — с Блистательными и Торкилем я не жажду откровенничать. А что до будущего развития событий… в будущем Стигии понадобится сильный и решительный союзник в хайборийском мире. Я готов помогать тебе сейчас, а в случае избавления от восточной угрозы помощь возрастет стократно. Запомни: быть обласканным служителями Сета-владыки — завидная участь для варвара.
— Это кто еще варвар, уважаемый Нун, — проворчал оскорбленный Диго, весьма кичившийся происхождением от аргосского благородного рода, берущего свое начало из тьмы веков, с пришествия хайборийских орд с заснеженных равнин севера.
Кстати, Мастер Торкиль, зная о хайборийских корнях Одноглазого Диго, именно поэтому и решил доверить наемнику место главнокомандующего силами Ордена, отбросив кандидатуру Хвата и некоторых других братьев.
— Неужели жалкие домыслы и наивный мистицизм Блистательных уже настолько сильно овладели острым умом пса войны? — насмешливо спросил стигиец.
— Я воин, уважаемый, а не жрец. Мое дело — побыстрее убраться со своим отрядом из окрестностей, где полно аквилонских гарнизонов, а ты меня, задерживаешь. Нет, сведения твои чрезвычайно ценные, намеки — приемлемы, как и помощь. Я не принадлежу к стаду ханжей, при одном имени Сета падающих в обморок, и приму всякую помощь, от кого бы она ни исходила. Однако время выступать, а ты ничего еще не поведал о гирканских полчищах, как я понял, ждущих одного лишь сигнала, чтобы затопить поля Кафа, Офира и Аквилонии.
Одноглазый Диго вскочил, повернулся спиной к своему лагерю, откуда уже раздавались голоса готовящихся к выступлению воинов, и, приложив ладони ко рту, издал великолепный ястребиный крик, с которым величественная птица облетает свои охотничьи угодья, распугивая врагов. Нун следил за его действиями без всякого выражения. Он поднялся, накинув на голову капюшон, когда из-за кустов появились два наемника, принявшихся уничтожать всякие следы человеческого присутствия на поляне, где происходила ночная беседа.
— В тебе говорит опытный воин. Действительно, мы несколько заговорились, а лагерь аквилонцев у реки Красной в пяти полетах стрелы отсюда. Я некоторое время пойду вместе с твоим отрядом… но…
— В моей маленькой армии не принято интересоваться попутчиками командира. Народ битый и тертый, знает, что у меня множество мелких помощников — шпионов, соглядатаев, торговцев оружием, контрабандистов и прочих лихих людей, за одного из которых ты, жрец Сета, не в обиду будет сказано, и сойдешь. Продолжим нашу беседу в пути.
И Диго в сопровождении стигийца направился к своим воинам. Ему было не впервой проводить бессонные ночи после изнурительного похода, но в этот раз голова его наливалась какой-то особенной тяжестью. Кроме того, начал болеть давно утерянный глаз, что обычно предвещало резкую смену погоды.
Однако после звездной мягкой ночи на светлеющем небе не было видно ни облачка. Нун спокойно шел рядом с ним, показавшись оглядевшим его наемникам именно тем, кем его представил безразличным тоном Диго — «соглядатай из местных» — затем встрепенулся и беззвучно засмеялся.
