Елена Костромина - Трафарет вечности
— Есть проблема, — вздохнул Федор, — Ты отказался от своей природы, но не утратил ее… Когда я перерезал тебе горло, ты вернул себе демоническую мощь. Жажда жизни взяла свое и через твой отказ, и через амнезию… Когда твоя жена умрет, ты вернешь свою демоническую суть. Что тогда произойдет, я даже представить боюсь. А как-то воздействовать на тебя никто не сможет. Сам посуди — обезумевший от горя демон Хаоса. Единственное, что можно будет сделать — это изгнать тебя в Хаос…
— Меня не понадобится изгонять в первозданный Хаос, — покачал головой студент, — Она и я связаны. Мы разделяем одно время жизни….
— Одно время? У вас — одно? — изумился Федор.
Это в корне меняло дело.
— Да. Я разделил свое время с ней. Я люблю ее…
Федор переваривал полученные новости. Бесконечно живущие существа могли разделять время своей жизни для того, что бы отдать часть своего времени смертному. У человека при этом срок жизни увеличивался чуть ли не в десятеро, но все равно, это было ничто, по сравнению со сроками жизни бессмертных, а тот, кто разделял с человеком свое время, умирал в тот же день, что и его смертный возлюбленный. Федор за всю свою жизнь, что длилась около тысячелетия, мог припомнить лишь один или два таких случая. И вот этот, третий.
— Когда срок ее жизни истечет, я обращусь в пыль… — продолжил, не дождавшись ответа, студент.
Федор кивнул, соглашаясь с услышанным. То, что демон согласился со своей смертной участью, полностью меняло весь ход событий. Да, теперь он действительно не представлял никакой угрозы для людей. Он проживет вместе со своей любовью лет восемьсот, а затем, когда она умрет, просто исчезнет из мира.
— Я хочу ее видеть, — Федор сказал это резко, чтобы не дать демону понять, что его судьба уже решена. Решена в его пользу.
В этот момент в стеклянную дверь постучались:
— Федор Михайлович! Паша!
— Юля?! — воскликнули одновременно Федор и Павел.
Федор прекрасно знал Юлю Крушинину, молодого и очень талантливого врача. Он подошел к двери и распахнул ее.
— Проходи, — он ловко затащил ее в лабораторию, и снова закрыл дверь.
Женщина переводила затравленный взгляд с одного мужчины на другого.
— Федор Михайлович! — наконец решилась Юля, — Вы же… не… Не отдавайте им его! Я люблю его! Пожалуйста!
— Кого? Кому? О чем ты? — сделал Федор слабую попытку сохранить остатки тайны.
— О чертях этих, родне его! — Юля почти плакала.
— А почему ты решила, что я могу помочь?
— Это все знают! Вы же все можете!
— О, Боже мой! — безнадежно вздохнул Федор, — Идите с глаз моих, оба. И… да. Я отдаю тебе твою волю…
Все время до вечера Беляев провел в медитации над вопросом, что означали слова Юли: "Это все знают". Но прийти ни к каким достойным выводам не успел, побеспокоенный телефонным звонком. Звонил Кравченко.
— Федь, привет… Можешь приехать?
— Конечно могу, — ответил Федор, ожидая в ответ услышать адрес.
— Так приезжай, — ответил Кузьма и положил трубку.
Это было совсем плохо. Такое место, без адреса, без названия, существовало в Санкт-Петербурге всего одно. И что самое дурное, Кузьма появлялся там все чаще и чаще. Место это, расположенное глубоко под примечательным домом на Садовой улице, всем известном, как Михайлов замок, хранило в себе древний, и не всегда понятный даже Федору и его соплеменникам, артефакт. За неимением лучшего его называли просто Сердцем.
Что это было такое и в чем его суть, понимали не многие, если такие вообще были, но издавна было известно — если Сердце разрушить — то город приходил в упадок и стремительно погибал. При этом взять Сердце под свой контроль не означало решительно ничего, оно продолжало "жить" в своем собственном ритме и мире независимо от того, кто называл себя его Хозяином. Правда, при этом сам Хозяин, скорее подвергался смертельной опасности, чем овладевал какими-то привилегиями — до самого последнего времени считалось очень почетным называться Хозяином Сердца и желающих было более чем достаточно.
Федор, став Хранителем Санкт-Петербурга, объявил Сердце свободным ото всех притязаний и заявил, что всякий, кто посмеет назвать себя Хозяином Сердца будет отправлен в Нижний мир лично им, Федором.
Страсти тут же улеглись, но редкие попытки завладеть Сердцем продолжались, пока не стало известно, что если четыре Сердца сложить вместе, то получится новый, могущественный артефакт, дарующий невероятные силы. Тут уж стало не до смеха — попытки завладеть Сердцем стали множится с невероятной скоростью. За этот месяц это была уже третья.
Федор вошел в подвал, что служил Вратами для входа в место, где лежало Сердце и увидел неприятную картину — Кузьма методически вырубал из убитых им демонов кости, что могли пригодиться ему для магии или "сувениров". Куски разрубленного мяса и осколки костей аккуратно лежали у стен, но Федор поморщился:
— Что у тебя… как на бойне!
— А она и есть. В этот раз — восемь. Кто-то вызвал демонов Тьмы… Если в следующий раз будут демоны Хаоса, я даже не знаю…
— Я знаю, — перебил его Федор, — Молодец, Кузя. Приводи здесь все в порядок, мне нужно позвонить.
Найти телефон Юли Крушининой было делом минутным и через пять минут Федор уже разговаривал с Павлом:
— Здравствуйте. Это Беляев. Да. Можешь приехать? Да, важно. Да прямо на Садовую, 2.
Федор положил трубку и приготовился терпеливо ждать. Ждать впрочем пришлось недолго. Павел появился, как из под земли. На недоуменный взгляд Федора он пожал плечами:
— А я живу здесь, — и показал на дом, из окон которого прекрасно был виден Инженерный замок.
— Вот как… Это судьба.
Вдвоем, они спустились в подвал. Кузьма продолжал свое занятие и с удивлением посмотрел на Федора, который привел постороннего в святая святых.
— Он со мной.
Кузя кивнул и приступил к расфасовке частей тел в пластиковые мешки, что бы потом выбросить их в канал. Павел критически осмотрел все это и спросил:
— Может быть, их лучше сжечь?
— А! — одобрил Федор, — Сожги их, Паша. Кузя, забери свои кости и отойди от трупов.
Кузьма, без звука, забрал сверток со "своими" костями и отошел к выходу. Павел напрягся, странно изогнулся, издал серию булькающих звуков и испустил изо рта струю ослепительно белого пламени. Все, чего коснулось это пламя, превратилось в пепел. Кузьма с уважительно покачал головой и поднял вверх большой палец. Федор развел руками: "Профессионал!"
Павел обернулся:
— Так нормально или надо было мельче?
— Нет. Так хорошо. Пойдемте парни, посмотрим, как там Сердце.
