Варвара Мадоши - Морской закон, рыбья правда
— Мне надоело бояться, Темсин Лин, — сказала она. — Вас или океана.
И тут Зуру осенило. Она вспомнила, каким было лицо Лина, когда они выходили из башни Лераи. Вспомнила, как он сказал — или не он, кто-то другой? — о морской воде, которая всегда готова поглотить тебя. Вспомнила, как Лин описывал Руишу и ее брата: Руиша, мол, как я, до сих пор не связала себя с морем, а Риуна чересчур боялся старости, и поэтому поспешил…
«Так вот почему Лин до сих пор сам по себе!» — поняла Зура.
Ей стало ясно, из-за чего Лин до сих пор не обменял часть своего тела на большую силу и не прекратил стареть! Он рискует смертью или слабостью не потому, что не хочет отказываться от свободы перемещения — те, кто отдал себя океану, ведь всегда связаны с ним. И даже не из гордости, не потому, что хочет всего добиться собственными магическими силами. Лин попросту боялся. Будучи магом воды, общаясь с океаном на ты и дружа с его народом, Лин в глубине души отчаянно боялся моря.
Зура хорошо понимала его. Она помнила, каково это, когда тебя швыряет черная бездна, и когда голубая зыбь расступается под ногами и руками, и когда тебя душат многие и многие слои воды над головой.
Может быть, отчасти именно поэтому он и затеял все это дело. Сделать что-то для спасения хотя бы этого клочка океана. Стать с ним вровень. Показать, что у него, у человека тоже есть свои силы в сравнении со стихией.
Что же затеяла Руиша для того, чтобы справиться со своим страхом?
Кажется, Лин понял, что она поняла. Они встретились глазами, и маг то ли кивнул, то ли качнул головой.
Когда они вышли из здания Ассоциации магов Тервириена, он спросил Зуру:
— О чем ты догадалась, акай?
— Руиша готовит что-то типа твоего заклинания, но покруче и убийственное? Что-то, чтобы вырезать весь морской народ?
— Не знаю, заклинание это, магическая машина или сущность, — вздохнул Лин. — Но, по всей видимости, ты права. Нужно попросить Майю разведать…
— Она разведает, — кивнула Зура. — Майя может. А пока что?
— А пока мы делаем то же самое. Только быстрее, — Лин вздохнул. — При всех ее недостатках, нужно отдать Руише должное: она великолепна. Как держалась!
…Но Майя не разведала. По крайней мере, разведала не до конца. Все, что она узнала: тервириенские маги действительно задумали нечто, и они прячут это в одной из бухт к западу от Тервириена. Все. В одном она не сомневалось: ударь они, вожди морского народа тоже приведут в движение более мощные силы.
Иными словами: возможно, вместо того, чтобы остановить войну, Лин способствовал тому, чтобы она вспыхнула с новой силой.
Зура не собиралась этого допустить. Ей ведь тоже стало это важно. А еще — очень не нравилась эта сучка Руиша Салем, аж до дрожи.
* * *Беготня — это не такое уж захватывающее событие, как может показаться.
Зура не знала, сколько прошло времени. Ей казалось, много, но солнце не успело забраться по небу высоко, и тени лежали примерно там же.
Она умудрилась положить еще двоих из магов, но это оказалось нелегко. Менее опытные в бою, чем Зура, они располагали большим запасом сил. А в конечном счете все сводится к этому. К силе. К выносливости.
Сейчас Зура сражалась с одним из нападающих, прижатая спиной к крутому склону. Топорик против меча: не идеальная комбинация, но сойдет.
Она уже задыхалась, ее противник — невысокий мужчина с сединой на висках — выглядел немногим лучше. И остальные (а их оставалось еще трое) не били ее магией только потому, что истощили себя предыдущими ударами. Руиша сидела поодаль на коленях, баюкая вывихнутое запястье.
Проблема была в том, что и Зуру уже успели ранить. Как минимум два раза.
Боли в ноге она не чувствовала, но в сапоге у нее хлюпала явно не вода. А вот левый бок отдавался тупым ощущением всякий раз при неловком замахе. Ныли натруженные мышцы.
Ну и серьга.
Серьга в ухе и браслет накалились, как угли. Так и казалось — еще немного, и будут обжигать.
— Может, сдашься? — крикнула Руиша с земли. — Деньгами не одарим, но оставим в живых и дадим воды.
— После того, как я уложила половину ваших? Не думаю. Ах нет… — Зуре удалось задуманное: топор рубанул седого по руке и, когда тот выронил меч, она добавила противнику по шее. — Больше половины.
Пятеро. Еще трое осталось. Кроме того, в синем плаще. Где-то он прячется? Если только он ей не показался. А ей могло показаться. Солнце… белые скалы…
Руиша рыкнула. Вокруг нее соткался веер крохотных капель — откуда она взяла неиспарившуюся воду, ведомо только диким ветрам. Может быть, во фляге хранила на всякий случай, может, была у нее какая другая заначка. Эта бешеная женщина как была, с вывихнутым запястьем, бросилась на Зуру, и та поняла в каком-то проблеске ясности, что капли прорежут тело насквозь. Но серьга — как уголь…
Все же Зура вздернула магический щит: почти рефлекторно. Серьга почти тут же обледенела. Все.
А между тем, ведь было еще двое магов. Из-за боли в руке Зура неловко держала топорик, и ей пришлось двинуть Руишу топорищем. Она обернулась к атаковавшему ее сбоку — и вдруг чуть не захлебнулась струйкой воды, попавшей ей прямо в нос и в рот. А чей-то меч вошел ей в живот.
Говорят, что раненые не успевают подумать о чем-то связном. Но Зура подумала. Даже две мысли. Во-первых, что от ранений в живот умирают долго и трудно, но пустынная жара, а более того истощение всех сил ей помогут; во-вторых, что Лин будет справедливо считать себя виноватым, хотя она, Зура, точно винить бы его не стала: все там будем. Ей хотя бы удалось помочь со стоящим делом напоследок.
Так она упала на камни, а потом на запястье ей, в том месте, где кожа особенно нежная, наступили каблуком.
— И верно, — проговорила Руиша, — ты убила больше половины наших, сучка. После такого и впрямь легко не отделываются.
* * *А дальше было непередаваемо ослепительное солнце. И встревоженное, белое до пепельности лицо Лина, которое это солнце закрывало, и руки, которые… которыми…
…он тянул кровь из ее тела и называл ее дорогой и милой, или ей показалось? Нет, насчет идиотки точно не показалось.
Часть III. Личная цена
Если бы можно было проваляться всю дорогу в забытьи, было бы гораздо легче.
Но увы.
Забытье то приходило, то отпускало. Когда накатывалось мертвым океаном, то погребало под собой, оставляя только чувство тяжелого, болезненного удушья. Когда отпускало, Зура отлично осознавала, где она: трясется, привязанная к спине гигантской черепахи-зариата на горных тропках, и вокруг немилосердное солнце или ночной ледяной холод.
