Роджер Желязны - Девять принцев Амбера
Я узнавал многих, например, Флору, но множество и странных, незнакомых лиц. Я увидел менестреля и лорда Рейна. Слева от меня расположился Джулиан. Я не обратил на него внимания, а уставился на леди, стройную блондинистую особу.
— Добрый вечер, — сказал я. — По-моему, нас не представили друг другу. Меня зовут Корвин.
Она поглядела на сидящего справа мужчину, как бы ища поддержки, но этот огромный рыжий мужлан с кучей прыщей на лице отвернулся и сделал вид, что увлечен беседой с женщиной справа.
Она выдавила из себя слабое подобие улыбки и ответила:
— Меня зовут Кармела. Как поживаете, принц Корвин?
— Какое приятное у вас имя, — ответил я. — А у меня все в порядке. Скажите, как так получилось, что такая хорошая, приятная девушка — и вдруг очутилась здесь?
Она быстро сделала глоток воды.
— Корвин, — сказал Джулиан громче, чем это было нужно. — Я думаю, что леди, к которой ты пристаешь, считает тебя несносным.
— Да? По-моему, она не сказала тебе ни слова за этот вечер.
И он не покраснел. Он стал белым, как мел.
— Достаточно. Я не намерен терпеть больше этого от тебя.
Тогда я потянулся и намеренно побренчал своими цепями. Кроме того эффекта, который это произвело, я узнал, сколько свободного пространства находится в моем распоряжении. Слишком мало, конечно. Эрик весьма осторожен.
— Подойди-ка поближе и прошепчи мне свои возражения на ушко, братец, сказал я.
Но он этого почему-то не сделал.
Я был последним, кого ждали за столом, поэтому я знал, что скоро время тому, что должно произойти. И я не ошибся. Зазвучали шесть труб и в залу вошел Эрик. Все встали. Кроме меня. Стража была вынуждена стащить меня со стула с помощью цепей и с их же помощью поддерживать меня в вертикальном положении. Эрик улыбнулся и спустился по лестнице справа от меня. Я с трудом различал его собственные цвета под горностаевой мантией, в которую он завернулся. Он встал во главе стола, остановившись возле своего кресла. Подошел слуга, вставший позади него, и виночерпии принялись разливать вино по бокалам. Когда все бокалы были наполнены, он поднял свой.
— Пусть вечно будете вы все обитать в Эмбере, — провозгласил он, — вечном городе.
И все подняли бокалы.
Кроме меня.
— Возьми бокал, — сказал Джулиан.
— Подай его мне.
Он этого не сделал, но одарил меня долгим тяжелым взглядом. Тогда я быстро взял свой бокал в руку и поднял его.
Между нами было сотни две людей, но мой голос разнесся по всей зале, и Эрик не отрывал от меня взгляда, когда я произносил свой тост:
— За Эрика, который сидит на самом конце стола!
Никто не попытался ударить меня, в то время как Джулиан выплеснул содержимое своего бокала на пол. Остальные последовали его примеру, но мне удалось почти допить свой, прежде чем его выбили у меня из рук.
Тогда Эрик сел, дворяне последовали его примеру, а меня отпустили, и я упал на свое место.
Начали подавать блюда, а так как я был голоден, то ел больше остальных и с большим удовольствием.
Музыка не умолкала ни на секунду, и трапеза продолжалась по меньшей мере два часа. За все это время никто не сказал мне ни одного слова и сам я тоже больше ни к кому не обращался. Но мое присутствие ощущалось всеми, и наш стол поэтому был заметно тише остальных.
Каин сидел далеко от меня, по правую руку Эрика. Я решил, что Джулиан далеко не в фаворе. Ни Рэндома, ни Дейдры не было. В зале находилось много других дворян, многих из которых я узнал, и многих считал своими друзьями, но ни один из них не кивнул в ответ, случайно встретившись со мною глазами.
Я понял, что для того, чтобы Эрик стал королем Эмбера, оставалась простая маленькая формальность.
Вскоре так и случилось. После обеда речей не было. Просто Эрик встал из-за стола. Во внезапно наступившей тишине торжественно зазвучали трубы. Затем составилась процессия, ведущая к тронной комнате Эмбера. Я знал, что за эти последует. Эрик встал перед троном, и все склонили головы. Кроме меня, но об этом не стоит и говорить, потому что меня все равно пригнули так, что и встал на колени. Сегодняшний день был днем его коронации.
Наступила тишина. Затем Каин внес подушку, на которой покоилась корона. Корона Эмбера. Он преклонил колена и застыл в этом положении, протягивая ее. Затем рывком цепей меня подняли на ноги и протащили вперед. Я понял, что должно произойти. До меня это дошло во мгновение ока, и я стал бороться. Но силой и ударами меня вновь поставили на колени у самых ступенек трона.
Зазвучала мягкая музыка — это были «Зеленые рукава» — и за моей спиной Джулиан провозгласил:
— Смотрите на коронование нового короля Эмбера!
Затем он прошептал мне:
— Возьми корону и протяни ее Эрику. Он коронует сам себя.
Я взглянул на корону Эмбера, сверкающую на алой подушке в руках Каина.
Серебряная, с семью высокими пиками, на каждом сверкал драгоценный камень. Она была украшена изумрудами, и по бокам у висков были вделаны большие рубины.
Я не шевелился, вспоминая те времена, когда видел под этой короной лицо нашего отца.
— Нет, — просто ответил я, и получил удар по лицу.
— Возьми ее и протяни Эрику, — повторил он.
Я попытался ударить его, но цепи были натянуты надежно. Мне снова дали пощечину.
— Ну хорошо, — сказал я в конце концов и нехотя потянулся к короне.
Несколько секунд я держал ее в руках, затем быстро одел себе на голову и провозгласил:
— Я короную себя, Корвина, в короли Эмбера!!!
Корону немедленно отобрали и положили на подушку. Меня несколько раз сильно ударили по спине. По залу прокатился шепоток.
— А теперь возьми ее и попробуй еще раз, — прошипел Джулиан. — Протяни ее Эрику. Последовал еще один удар.
— Хорошо, — ответил я, чувствуя, что по спине моей течет что-то мокрое и липкое.
На этот раз я швырнул корону изо всех сил, надеясь выбить Эрику глаз.
Он поймал ее правой рукой и улыбнулся мне, как будто заставил меня сделать то, что хотел.
— Спасибо, — сказал он. — А теперь слушайте меня, все присутствующие, и те, кто слышит меня в Отражениях. В этот день я принимаю корону и трон. Я беру в руку свою скипетр королевства Эмбера. Я честно завоевал этот трон, и я беру его, и сажусь на него по праву моей крови.
— Лжец! — выкрикнул я, и тут же чья-то рука зажала мне рот.
— Я короную себя, Эрика Первого, королем Эмбера.
— Долго живи, король! — прокричали дворяне три раза.
Затем он наклонился и прошептал мне на ухо:
— Твои глаза видели самое прекрасное зрелище за всю твою жизнь… Стража! Уберите Корвина и пусть ему выжгут глаза! Пусть он запомнит все великолепие этого дня, последнее, что он видел в жизни! Затем киньте его в самую глубокую темницу, самое далекое подземелье Эмбера, и пусть имя его будет забыто!
