Владимир Михальчук - Смерть наудачу
– Лумиль! Присмотри за гостем! – крикнул я, уже спускаясь в холл. Ни мертвецки пьяный граф, ни бессознательный бараноборотень никак не отреагировали на случившееся. – За двумя гостями!
Леприкон валялся у входной двери и громко стонал. Видимо, взрыв застал его на лестнице, и дворецкий несколько маршей проделал на ягодицах.
– Благодарю, Малыш! Век тебе должен!..
Вернувшись из леса, я не поставил «ласточку» в гараж и теперь очень радовался. Благодаря забывчивости у меня имелся шанс догнать преступников. Улепетывающий фитильмобиль, заметно просевший под весом тяжелой установки, едва вращал колесами. Мой «Жучено» догнал его спустя какие-то минуты.
Злоумышленники выехали к устью канала Распущенных монахов. Их занесло на повороте, и баллиста едва не вывалилась на колдетонный тротуар.
Я добавил газу и стукнул передним бампером под кузов грузовика. Благо «ласточка» привыкла к такого рода перипетиям. Машину преступников слегка подбросило, колеса «Жучено» тоже оторвались от дороги и вернулись обратно. Фитильмобили ощутимо тряхнуло, меня приложило зубами к рулевому рычагу.
– На тебе! – крикнул кто-то из грузовика.
На капот «ласточки» со стуком приземлилась магобомба. Таймер радушно сообщил: «Два… один…»
Я резко вывернул рычаг и надавил на тормоза. Фитильмобиль завертелся, визжа покрышками; взвился вонючий дымок паленой резины. Магическая бомба скатилась с капота и нырнула в грязную воду канала. Поднялся многометровый столб кипящей жидкости. Оглушенная рыба жарилась буквально на глазах. В стороны брызнули обломки пришвартованной лодки. Хвала всем богам – в ней никто не сидел.
Вода еще не успела упасть обратно, как мой «Жучено» решил ее распробовать. Фитильмобиль мотало, он закидывал зад, словно заправская кобылка. Я запоздало вспомнил, что надо бы выжать акселератор. Но из заноса выйти не успел.
«Ласточка» на полном ходу перелетела через бордюр и ударилась в рушащийся водяной столб. Меня швырнуло головой в лобовое стекло; в глазах потемнело, рот заполнился горячей желчью. Что-то хрустнуло пониже колена, тело содрогнулось от неимоверной боли.
Вокруг шипела паровавшая жидкость. Где-то на самом краю сознания кто-то кричал и ругался. Вода била толстыми струями, трещали окна машины. С допотопной печки сорвало защелку, заслонка открылась, и в заполненный грязной жидкостью салон потекла обугленная рыба.
Я отчаянно боролся, пытаясь вытащить сломанную ногу из-под панели управления. В воде поднимались алые медузы моей крови.
Ступню прижимал разбитый фитильмотор. Мне показалось, что весит он не менее тонны. Не хватало кислорода, глаза едва не вылезали из орбит.
Я вскинулся в последнем движении – на большее меня не хватало. Дрожащая рука упала на рукоять «Карателя» и выдернула клинок из ножен. Мимо поплыли горячие пузыри – полиморфоружие активировало защитную магию. К сожалению, «Каратель» не обладал запасом воздуха или чем-то вроде того.
Но этой помощи мне хватило.
Я вслепую ударил по фитильмотору, чувствуя, как по ноге скользит раскаленный клинок. Боль оказалась настолько яркой, что я едва не потерял сознание. И все же успел почувствовать, что поврежденная голень освободилась. Захлебываясь холодной водой, пролез сквозь разбитое при ударе окно. Оттолкнулся здоровой ногой и пошел вверх.
Подбородок без сил опустился на грудь. Остекленевшие глаза беспомощно смотрели, как «ласточка» растворяется в колышущемся мраке.
Как именно я выполз на колдетонный берег – не запомнил.
Фитильгрузовик преступников благополучно свернул на проспект Нетрезвых мыслей.
Ах, смоляные волосы, буйным каскадом спадающие на плечи. Округлые щечки, испуганно сжатые губы, большие глаза, преисполненные тревоги. И очень милый нос – так и хочет, чтобы его слегка куснули.
– Ам!
Симпатичное личико показалось мне настолько манящим, что я тут же попытался его облобызать. Люблю, знаете ли, приходить в себя и целовать первую попавшуюся женщину.
Меня грубо оттолкнули и двинули кулачком под дых. Я закашлялся и исторгнул горькую воду.
– Жить будет, – сказали знакомым голосом. И шепотом добавили: – Но очень тяжело!
– Фитильку вытаскивать? Глубоко пошла, гаспидская железяка. До утра провозимся. Может, дежурного магика вызвать?
– Не надо, – тот же чарующий голосок. – Пускай себе плавает. Этот… сам ее достанет.
– Как скажете, госпожа инспектор.
Юласия стояла рядом со мной на коленях и даровала мне очень недовольный взгляд.
– Еще несколько секунд назад ты была готова вытащить меня из преисподней, – со стоном произнес я, приподнимаясь на локтях. – Теперь-то злость откуда, любимая?
– Закрой пасть! – приказала моя бывшая жена. И тут же поступила совершенно по-женски – согласно логике предыдущего предложения. – Рассказывай, что произошло.
Мне было до невозможности больно. Шла регенерация – ногу нещадно пекло, в груди стреляло, горло сокращалось от слабых приступов тошноты. Но мне удалось ответить:
– Я работал, гнался за подлецами, стрелявшими в мой дом. Не догнал. К сожалению…
– И за кем ты несся в канал? За рыбами?
У меня имелось правило: никому не рассказывать о деталях расследования. Потому пришлось бессовестно наврать. Мол, накрыл недавно шайку мелких наркоманов и выбросил в Черное озеро весь их запас усладиума.
– Вот подлюки и решили отомстить. Приволокли…
– …армейскую баллисту дальнего боя, – спокойно закончила Юласия. – У рядовых бандюков такое мощное оружие? Да оно стоит не меньше твоего дома! Что ты городишь, ищейка?
– Ищейка, за которой ты была замужем, – парировал я. – Откуда мне знать. Пойди – у них спроси.
– Нет! Это ты сейчас пойдешь! Покатишься в… в предбанник Управления. И будешь там сидеть, покуда все не расскажешь, жалкий лгун.
– Мамой клянусь, – горячо заверил я. – Говорю правду!
– Твоя мать уже лет двести на кладбище. А я была за тобой замужем. Так что знаю, когда ты врешь, а когда всего лишь недоговариваешь. У тебя ведь нет третьего варианта. Только ложь или молчание.
В глубине души я знал, что Юласия права. Но признаться в этом?
– Если хочешь – забирай меня. Даже не в предбанник, а в Скалу-под-Небом. Все равно больше ничего сообщить не могу – ничего не знаю! Сказано: попал под горячую лапу дворовой шпане. Могу подтвердить это под присягой и на исследовании «правдивым» щупом.
Одно из моих лучших умений – профессионально врать. Да-да, я научился обманывать даже детекторы лжи. Сказывается четырехвековая практика.
– Демоны! – выругалась госпожа инспектор полиции. – Действительно не врал…
Только теперь я заметил, что к моей шее прикасается тонкая паутинка ее мозгомпьютера. Фух, пронесло. Мог и расколоться, ошеломленный купанием в канале.
