Евгения Техтелева - Наследие (СИ)
Бенрад ждал за дверью, и молнии из глаз сыпались на вошедших даже сквозь темноту. Не дав слово никому сказать, он выпалил, протискиваясь в дверь:
— Я буду ждать в коридоре.
Джайра вздохнула. «Как люди часто усложняют себе жизнь!» Если бы он смирился с мыслью, что все это во благо, то никогда бы так не злился, причем сам на себя, раз согласился на такое. Часть ответственности падает на него — именно падает — может, остальные об этом и не узнают, но его совесть может замучить его до чистосердечного признания. Этому-то Джайра могла помешать, но другом ему быть перестанет точно. Что ж, тогда нужно выбрать меньшее из зол — лучше лечь под нож одной, рассорившись с рыцарем, чем подставлять под удар всех, давая волю его совести. И все же, зло есть зло, без этого никак не обойтись.
Акун подошел к кровати и низко наклонился к лицу купца, слушая кашель. В простенке между окон тлела свеча, не давая глазам полностью привыкнуть к темноте. Мягкий свет ложился на очертания предметов вокруг, создавая таинственную обстановку.
— Fiat lux! — прошептал Акун знакомое Джайре заклинание. Свеча ожила ровным синим пламенем, тянущимся к потолку изящным лепестком. — Плохо дело, совсем плохо — еще три часа, и он бы умер…
— Кто вы? — прохрипел Сальмоней, стараясь разглядеть колдуна. Джайра встала с другой стороны кровати:
— Не волнуйтесь. Этот человек вам поможет.
А сама покосилась на дверь. Лишь бы Бенрад ничего не выкинул, и остальные тоже. Если сюда кто-нибудь войдет из рыцарей, то они оба — если Бену хватит ума не вмешиваться — сгорят на карающем костре.
— Лис? Кого ты привел ко мне?
— Я Акун Сантаниелл, господин купец, — сам голос Акуна успокаивал. — Лис попросил меня о помощи, и я пришел к вам. Пожалуйста, лежите тихо и не шевелитесь. Вот увидите — завтра вы даже и не вспомните о болезни.
Но лежать спокойно Сальмонею не давал этот кашель, он его душил почти как человек, не давая поднять голову от подушки и заставляя сотрясаться все тело. Когда колдун что-то растер в руках, комнату осветило другое сияние — его ладони фосфоресцировали белым светом.
— Тебе лучше уйти, — обернулся он к Джайре. — И прихвати с собой эту сердобольную душу, — улыбнувшись, кивнул он на дверь. — И лучше подальше, куда-нибудь в конюшни.
Джайра кивнула. Что-то прошептав в ладони, колдун положил их на виски умирающего и начал что-то монотонно и мелодично гудеть. Опомнившись, Джайра вышла в коридор. Бенрад, казалось, готов был разнести в щепки подоконник, в который он вцепился. Повернувшись к ней, он набрал воздуху, как для тирады, но Джайра остановила его:
— Не здесь. Пойдем вниз. Мне надо проверить коня.
Как она послушалась колдуна, так и рыцарь послушался ее, безропотно проследовав в конюшни, где уже все утихомирилось. По дороге мимо пролетела сова, усевшись на фонарный столб и уставившись на них. Судя по светящимся и постоянно меняющим цвет глазам, это был Хамелеон Акуна, и сейчас он требовал ответа от наемницы, где его хозяин.
— Трактир. Второй этаж. Ты его услышишь, — сова тут же бесшумно спланировала к окнам дома. Бенрад пораженно смотрел то на нее, то на сову.
— Это его фамилиар, — пояснила Джайра. — Ты никогда раньше не видел чародеев?
— Только на костре, — буркнул он.
Почувствовав приближение хозяйки, Ворон встал с настила и подошел к перегородке, фыркнув и отряхнувшись от опилок. Джайра погладила его между глаз.
— Я очень сильно сомневаюсь в правильности того, что мы сделали.
— Что я сделал, если уж на то пошло, — поправила его Джайра. — Они тоже люди, Бен, и заслуживают хоть капельку уважения. Ты не представляешь, насколько они мудры. Мудрее их разве что эльфы. Я доверял своему наставнику, и он меня никогда не подводил, хотя я много раз подводил его. Этот колдун уже давно живет здесь в деревне, и если местные еще не прогнали его, значит, он не совершил ничего плохого. Сколько знаю Акуна, всегда он был немного безумцем, юродивым, потому что отчасти он провидец, и видит такое, от чего и состарится за один миг можно.
— Не понимаю, как ты можешь называть его по имени, обращаться к его твари как к другу и даже хвалить! Это же чернокнижник!..
— Нет, Бен, ты чернокнижников не видел.
— А, ну да, ты-то их видел.
«Ну все!» От Бенрада она сарказма не потерпит.
— Послушай меня! Это он сказал мне, что Сальмоней умрет на рассвете. Он даже сказал от чего. Ты и сейчас ему не доверяешь?
— Нет!
— Почему? Не все люди жестоки и злы, так же и чародеи. Не надо всех подставлять под одни рамки!
— Я ненавижу их, — вот бы уж она никогда не подумала, что Бен может быть так зол. В ярости он пнул пустое ведро, со звоном покатившееся по конюшне. — Из-за них погибли король Лестр и королева Беатриче. Будто ты не знаешь эту историю! Ненависть к ним в крови у всех рыцарей, и должна быть у всех ардонцев!
Джайра вздохнула. Еще одна правда сломает его, но по-другому никак не получится.
— Бен, а ты знаешь, как они погибли?
— Вот только не говори, что ты об этом знаешь!
— Знаю.
— Конечно! — воздел руки рыцарь. — Ты ведь был воспитанником такого же колдуна.
— И горжусь этим! Я не знаю точно, что там произошло тогда, в день их смерти, но мне известно, что их убила магия, но не чародеи. Они просто оказались не в то время не в том месте, вот и все.
— Даже слышать не хочу!..
— А придется! — она сделала выпад на него, от неожиданности он сделал шаг назад. — Они воспользовались какой-то заколдованной вещью, которая как-то могла им помочь. Но эта вещь обратилась против них и убила, чародеи не успели предостеречь их, поэтому они и чувствуют свою вину, помогая простым людям, а не затевают войну против нынешнего короля. Понял теперь?
На глазах Бенрад сник. Как же он ей верит, однако! Хорошо, что она не будет этим пользоваться. Уткнувшись в деревянную подпорку, он выдохнул:
— Что я еще должен знать?
— Прости, Бен, правда не всегда доставляет облегчение. Мне жаль, что ты узнаешь ее от меня. Уверен, нашлись бы и другие люди, которые рассказали бы тебе все это, не шокируя и не обижая до глубины души.
— Ты меня не обижаешь, — он повернулся к ней, опершись спиной на подпорку, и без того нагруженную кровлей конюшни. — Но шокируешь всем, что говоришь и делаешь. Как ты только можешь знать такое?
На улыбку Джайры, скользнувшую в глазах, проблеск улыбки появился и на лице рыцаря. И внезапно тишину сотряс громоподобный голос из трактира:
— Именем короля, что здесь происходит?!
Глава 7
Один в поле воин
Почему-то всегда, когда делаешь что-то хорошее, на пути попадаются мелкие проблемы и трудности, а если все-все идет хорошо, то не обязательно заканчивается так же. Сколько раз Джайра говорила сама себе: не стоит расслабляться, пока дело не доведено до конца, — но каждый раз этот совет не срабатывал вовремя.
