Эри Крэйн - Мятеж
— Что? Это еще зачем? — Оника с подозрением посмотрела на отшельника.
— Да пошли уже! Или будем стоять здесь, пока стрекозы не выпьют всю воду в озере?!
Мелисса хихикнула в кулак и, подмигнув Онике, поспешила присоединиться к Фьорду, от скуки собиравшему орехи.
— И чего тебе понадобилось, Дэрк? Боишься, сам не справишься? — подначила мужчину Оника.
— Боюсь, твой неугомонный друг падок до чужих вещей, — Дэрк кинул на землю рубаху, рядом устроил оленью тушку, снял перевязи с клинками и любовно уложил их на горячий камень.
— Фьорд-то? Кто-кто, но он уж точно не вор, — девушка поспешила отвернуться, пока Дэрк разделывался с остатками одежды.
— Посторожи, — штаны отшельника упали рядом с рубахой. Громкий всплеск воды потряс округу.
Вздохнув, Оника села наземь рядом с вещами отшельника, опершись спиной о гладко высеченный валун, разделивший ее и озеро.
— Давай, исповедуйся, — к тому моменту, как прибрежные камни зашелестели под босыми ногами отшельника, солнце изрядно напекло Онике голову.
— О чем ты? — Дэрк нагнулся к рубахе и, скривившись, бросил ее в воду, принявшись стирать.
— Я? Это же ты тут сидишь и полощешь тряпки, когда до этого всех подгонял скорее продолжать путь. Это тебя, человека с ментальными способностями, внезапно одолела паранойя, что бедному Фьорду вздумается стащить твои портки.
— Не понимаю, о чем ты, — спокойно ответил Дэрк.
— Ну ладно, — Оника усмехнулась. Ее все больше забавляла сложившаяся ситуация. — Слушай, ты невесть сколько времени жил затворником в лесу. Сомневаюсь, что каждый вечер к тебе забредали близкие друзья обсудить все новости за котелком дурманящего чая. Да кто вообще в здравом уме будет регулярно загонять в себя подобное пойло? Речь не об этом. Это естественно: хотеть поделиться накипевшим, хоть раз в несколько лет. Ты сразу согласился помочь нам и не прибил меня за выходку с кладом, так что, будучи благодарной, я сделаю вид, что не заметила всех этих твоих метаний, в процессе которых ты так и не решился заговорить первым. Представим, что это я, гонимая неуемным любопытством, силой заставила тебя выдать самое сокровенное, а тебе ничего не оставалось, как поддаться моему безграничному очарованию и харизме. Но если мне придется уговаривать тебя еще хотя бы минуту, я предпочту перестать быть благодарной. Ну, так что?
Дэрк разогнул богатырскую спину и, повесив рубаху сохнуть на другой стороне валуна, у которого сидела Оника, так же опустился на мелкие камни, вгрызающиеся в кожу горячими челюстями.
— Звали ее Солли. Моя племянница. Чудный ребенок. Сестра говорила, она порой слишком шумная, а мне нравилось. После гнетущей тишины и абсолютного порядка казарм церковников, отрадой было смотреть за ее проказами. Чудный ребенок. Как-то сестра прислала письмо, просила приехать, говорила, что Солли сильно заболела и нужна моя помощь. Тогда я еще не знал, что в доме сестры меня встретит маг огня. Солли тогда было тринадцать.
Оника внимательно слушала Дэрка, перебирая цветастые камушки у правой ноги. Самые необычные каждый раз норовили спрятаться за спины куда более невзрачных.
— Я должен был сообщить о ней командиру, поставить ее на учет, оповестить местных церковников о девочке-маге. Конечно же, я ничего этого не сделал. С ее упрямым характером она и слышать не хотела о предстоящем клеймении. Она и до этого была упрямым и непослушным ребенком. Из моей сестры вышла бестолковая мать. Не научила единственного ребенка, как следует себя вести и что делать! Эта ее мягкость, больше похожая на бесхребетность, — Дэрк со злостью стукнул кулаком по камню. — Ты знала, что магами-отступниками чаще всего становятся маги огня и воздуха? Огонь не дает одним спокойно жить и не создавать себе и остальным проблем. А воздух… У них какое-то нездоровое мышление.
Оника улыбнулась и на мгновение задумалась, все ли так с ее собственным мышлением? Может, это сила магии воды уравновешивает непостоянность воздушной стихии?
— Этот ребенок не хотел вести себя тихо. Солли делала все, чтобы каждый крысопес узнал о ее таланте. Сестра была в ужасе. А ведь я говорил, что у отца девочки паршивая кровь, и когда-нибудь она проявит себя. Вот и сбылись мои слова. Но это все ерунда. Настоящие неприятности начались тогда, когда Солли приблизилась к девятнадцатилетию, считая своим долгом начать борьбу за свободу всех магов. Я уговаривал ее отступиться, но разве мятежный маг послушает того, кто носит церковничий мундир. Она просила бороться вместе с ней и другими мятежниками. Глупый чудный ребенок… Командир попросил меня присутствовать, когда отправил за ней отряд. Я не хотел иметь с этим ничего общего, предпочел спрятаться в углу и переждать, пока все будет сделано. Но командир настаивал. «Проследи, чтобы все было тихо. Хватит тебе, Дэрк, постоишь в стороне для поддержки ребят». Старый дурак.
Крайснер раздосадовано вздохнул.
— Солли всегда заплетала себе две косички: маленькие и смешные. Когда церковники пришли за ней, она ждала в саду. Сидела у колодца и плела салфетку. У нее были волшебные руки. Тогда она последний раз попросила меня присоединиться к ней. Кажется, когда она увидела, что я тоже пришел, что-то изменилось в ней. Это было предательство, да?
— Похоже на то, — осторожно ответила Оника, когда пауза слишком затянулась.
— Солли сказала, что не будет сражаться со мной. «Мне тебя не одолеть, дядя» — сказала она. Наверное, ей было грустно, хоть она и улыбалась. А в следующее мгновение ее захлестнуло пламя. Я стоял в паре метров и у меня брови сгорели от этого жара. Что я мог? Я мог ее остановить. Я видел эту решимость в ее взгляде и мог предотвратить трагедию. Но я просто стоял и смотрел, как пламя зарождается в ее глазах, перекидывается на косички и руки, обнимает непроницаемым золотым коконом.
Я послал их всех к Проклятому и ушел. Нет дураков, которые попытались бы остановить ментального мага, когда у того дурное настроение. Дурное настроение! Вот, что мне сказал тогда командир: «У тебя просто дурное настроение, Дэрк»!
— Одевайся, хватит греть кости, — Оника прервала метания отшельника прежде, чем они обещали превратиться в нечто неуправляемое, не глядя, бросив тому штаны. — Ты позволил ей самой принять решение, каким бы ужасным оно ни было.
С хмурым видом Дэрк водрузил на место перевязи с клинками, повесил еще влажную рубаху на шею, подобрал олененка.
— Поэтому тебя так злит Фьорд. Напоминает о племяннице и ее участи. Думаешь, что в этот раз успеешь предотвратить беду? Он тебя возненавидит до конца своей жизни, если ты станешь у него на пути.
