Кристофер Сташеф - Маг, связанный клятвой
Нет, не совсем — в этом мире, где магия исходит либо от Добра, либо от Зла, однажды неосмотрительность в таких вопросах уже привела к тому, что он взвалил на себя больше, чем мог выполнить. Хотя у него и возникала мысль, что, если бы дело и дошло до казни, он бы уж точно не околачивался где-то поблизости только для того, чтобы узнать, хорошо ли заточен топор палача. Нет, он никогда не нанес бы Алисанде ответный удар, только от одной мысли об этом ему становилось не по себе. Но он нашел бы способ ускользнуть.
Об этом стоило подумать, но это и было как раз то, что он делал.
Его второе «я», любившее бродяжничать, снова настойчиво заявило о себе. Он получал, черт побери, и некоторое удовольствие от этого второго «я», конечно, за исключением всяких там опасностей, а на сегодняшний день только один Гордогроссо для него по-настоящему опасен. В конце концов, ему нравилось ощущать, что он снова сам управляет своей жизнью. Все-таки Алисанда, если уж совсем откровенно, весьма властная особа.
А что еще ожидать от королевы?
Вдруг раздался странный, булькающий звук.
Мэт насторожился и, нахмурившись, стал всматриваться в ночную тьму. Что за существо оказалось в беде? И что это за беда? Он оглянулся на Иверну, чтобы убедиться, что с ней все в порядке — но...
Что-то было не так.
Костер?
Да-да, было такое впечатление, что она сидела уж слишком близко от костра. Мэт застыл. Нет, этого не может быть!
Но это происходило на самом деле. Ее фигурка начала размягчаться, как воск, который положили слишком близко от огня. Контуры ее тела стали несколько размытыми, а Мэт, оцепенев, наблюдал за ней, в то время как постепенно здравое восприятие всего происходящего начало просачиваться в мозг: колдун пытается уничтожить Иверну. Он, видимо, решил, что уж если она не достанется ему, то и никому другому?
Или в борьбе за власть, которая велась в этой стране, леди играла более важную роль, чем думал Мэт?
Фигура Иверны становилась все более расплывчатой и начала постепенно оседать, как будто это был кусок желе, положенный на горячую батарею. А Мэт, застыв, наблюдал за происходящим. Ее субстанция исчезала, ее отнимали у него точно так же, как раньше у него отняли его друзей, его мир...
Эта мысль буквально вырвала его из оцепенения. Уж в этом случае он мог что-то сделать: здесь он не был связан никакой зависимостью. Мэт перекатился и встал на колени, произнося заклинание:
Не тай, не тай, как снег весною,
Как воск свечи, себя губя,
Не уходи, побудь со мною —
Печально жить мне без тебя!
Тело Иверны не стало более упругим, но оно уже больше и не плавилось. Казалось, от нее в разные стороны расходится странное ощущение, как волны от брошенного в воду камешка. Мэт чувствовал это каждым нервом. Было такое впечатление, что все его тело обволакивала какая-то слизь, ноздри щекотал омерзительный запах, барабанные перепонки лопались от какофонии звуков. Он должен был вытащить ее из этого. Его последнее четверостишие было не ахти уж какое, но по крайней мере дело сдвинулось. Мэт вдохнул, вытирая со лба нот, и произнес:
Чем мне колдуну ответить,
Как нам отвести беду?
Мой костер в тумане светит,
Искры гаснут на лету...
Пусть дрожит колдун-собака,
Не сдадимся мы в беде!
Пусть появятся из мрака
Груди, бедра и т. д...
Тело Иверны стало немного тверже, и в восковом потоке стали проявляться грудь, бедра, но совсем чуть-чуть. Мэт глотнул воздуха и вытер лоб, он чувствовал, как враждебное поле обволакивает его. Две противоборствующие магические силы сосредоточились вокруг, набирая мощь с каждой минутой. Мэта пробирала дрожь при мысли, что одно неправильное слово может послужить толчком к высвобождению страшной энергии, и что тогда произойдет?
Если бы он только мог увидеть колдуна, он смог бы заставить магическое поле откатиться назад. Но все, что он мог разглядеть, — три ветки, колыхавшиеся в лунном свете, на склоне горы, выше ручья...
Вот он! У дерева. Черный силуэт на сером фоне неба, черная фигура, заслонившая звезды и размахивающая жезлом, с которого сыпались снопы искр. У Мэта перехватило дыхание — еще один колдун с жезлом! Пока он разглядывал колдуна, на конце жезла как будто расцвел огненный шар и, оторвавшись, покатился вниз по склону, к Иверне!
Не было сомнения, колдун решил, что такой ощутимый символ, как огненный шар, сделает более сильным его заклинание, чтобы расплавить Иверну, и, наверное, он был прав. Мэту пришлось быстро соображать:
Я — как год, ты — колдун-часик,
Я — река, ты — колдун-тазик,
Ты — Урюпинск, я — как Европа,
Я — фонтан, ты...
Сработало! Прямо на границе охранного круга из земли вырвалась струя воды. Огненный шар с налета врезался в нее и, проскочив насквозь, выкатился мокрым кусочком окалины к полурастопившейся фигуре у костра. Нарлх поднял голову, ворча и лупая глазами. Фадекорт тоже проснулся и озирался по сторонам. Он увидел полурастопленную фигурку и в гневе закричал. Но Мэту было не до него, он сейчас слишком занят своим противником. Он проговорил:
Колечко, колечко,
Выйди на крылечко!
Закрутись ты, жезл, кольцом,
Колдуна ударь концом,
Зашипи змеюкой старой
И разрушь его же чары!
Жезл вдруг обмяк, превращаясь во что-то живое, у него появилась голова, которая повернулась в сторону своего хозяина-колдуна. Тот отшвырнул оживший жезл и замахал руками, а Мэт, воспользовавшись этой паузой, начал произносить второе заклинание:
Пробудитесь, силы гор,
С колдуном вступите в спор —
Добрых дел, конечно, для...
Почти заканчивая строфу, Мэт задумался, почему колдун не сбежал, и тут он увидел, как тот наклонился и поднял вновь отвердевший жезл.
Пусть дрожит под ним земля!
Земля под ногами колдуна задрожала и прогнулась. Колдун зашатался и растянулся на земле. Мэт усмехнулся и принялся за следующее стихотворение:
Вышел месяц из тумана —
Заклинанье из кармана
Я достану, чтобы бить.
Колдуну уже...
И вдруг он почувствовал, что не может произнести следующего слова. Он застыл с открытым ртом, уставившись на колдуна, который снова стоял на ногах, и его жезл был направлен точно на Мэта. Мэт не мог шевельнуться. Он напрягся, пытаясь пошевелить языком, двинуть пальцем... ногой, ну хоть чем-нибудь — но этот светящийся жезл приковал его взгляд, и казалось, что его конец начинает расти и превращаться в раздувающийся шар, который заслонял, заполнял все вокруг Мэта... Рядом с собой он услышал разъяренный рев и увидел, как навстречу огненному шару вылетел небольшой камень... Потом вдруг шар исчез, а с места, где он только что был, раздался вой. Мимо проскочил Нарлх и, перепрыгнув охранный круг, исчез в темноте. Мэт мог снова двигаться: «Что... как?»
