Роджер Желязны - Колесо Фортуны
Миллар повернулся и спросил:
— Вернемся в «Одиссей»?
— Уже поздно, — сказал я. — Я пойду спать.
— Нет, — сказал он. — По-моему, у нас с вами есть что обсудить.
— Не вижу, что бы это могло быть. Вы богатый турист, только что прибывший в бедный приграничный мир, а я просто нищий абориген, о котором вы будете рассказывать друзьям, вернувшись на Землю. Все-таки я пойду спать.
— Послушайте, не поймите меня превратно… я ведь помог доставить вашего друга, разве нет?
Мы двинулись вдоль тротуара. Я намеревался закинуть крючок еще до того, как мы доберемся до «Сплендид-отеля». Это была единственная гостиница в Гелиум Новум, и я знал, что он остановился там. Я хотел, чтобы ему было о чем помечтать ночью.
— О’кей, — сказал я. — Может, вы и порядочный парень, а может, и нет. Чтобы рискнуть, одной порядочности маловато. Для этого еще нужно крепкое нутро.
— Думаете, я бы здесь был, если бы у меня было слабое нутро?
Это был вопрос типичного туриста; они считают себя великими авантюристами, поскольку осмелились путешествовать в то время, как на другом конце галактики идет война.
— Пожалуй, — признал я, — в этом есть резон. Вы не такой, как все эти бараны.
«Нет же, — подумал я, — надеюсь, что ты именно богатый баран».
— Так что это за риск и что за игра?
— В самой игре нет риска. Это дело верное. Однако мы имеем дело с сирианским синдикатом, который не обрадуется, узнав, что мы играем наверняка.
— Одно неверное движение, — сказал он, — и ты просыпаешься от стука клешней, разбивающих твой череп, словно ореховую скорлупу.
Я попытался припомнить, в какой дешевой фантазии была подобная сюжетная линия.
— Точно, — сказал я.
— Сколько мы можем выиграть?
— Выигрыш, — сказал я, — зависит от того, сколько наличности мы сможем поставить.
— В таком случае наш выигрыш потенциально неограничен.
Я прекрасно укладывался в график: мы стояли на пересечении двух теней «Сплендид-отеля». Я протянул руку.
— По рукам, партнер, буду завтра утром с подробностями.
Он пошел к себе. У меня впереди была долгая ночь, чтобы все подготовить. Это была хорошая ночь. Бог помогает тем, кто сам себе помогает.
Церковь Бога-Игрока арендовала зал в центре города. Высокая Задница занавесила окна, установила мониторы, организовала продажу билетов. Она принимала официальные трансляции соревнований и редактировала их. Стопки денег были церковным фондом для подкупа чиновников, статистами выступали прихожане Церкви. Половина дохода от аферы пойдет прямо в церковную казну, но после уплаты всех расходов я смогу получить остальное. Если мне повезет, а я, черт возьми, чувствовал, что мне повезет, я смогу огрести тысячу, а то и две с половиной. Я знал, что Эмбой сооружает заветную штуковину в своей берлоге.
Перед тем как появиться в «Сплендиде», я успел позавтракать и принять душ. Автобус «шаттл», набитый туристами, отправлялся на экскурсию по руинам аборигенов. Те, кто в них жил, сгинули сотни тысяч лет назад. Руины представляли из себя унылое нагромождение приземистых базальтовых строений без окон. Я как-то ездил на такую экскурсию, и эти три часа показались мне самыми скучными в моей жизни. К своему удивлению, я увидел в автобусе Миллара. Он даже помахал мне рукой, когда автобус стартовал. Ну и нервы у этого выродка. Он же знал, что я за ним зайду. Пришлось расположиться в фойе и подождать его. Не хотелось, чтобы его заманили на следующее туристическое увеселение, сулящее весьма сомнительное удовольствие. У землян — даже у богатых — внимание рассеянное, как у детишек.
В фойе меня заприметила рысь. Ненавижу животных с искусственно выращенным интеллектом. Она подошла ко мне на мягких лапах и спросила: «Вы слышали анекдот о трех священниках, игравших в гольф?»
Я понял, что меня ожидают еще одни скучнейшие три часа в жизни.
Я отловил Миллара, когда он вылезал из автобуса. Миллар ненадолго поднялся к себе в номер, а потом я потащил его в фальшивую букмекерскую контору.
— Вам доводилось осматривать руины? — спросил он.
— Бывал однажды. Ничего особенного.
— Ваше воображение не поражал тот факт, что эти руины намного старше человечества?
— Не очень. Большинство скал на любой планете старше человечества. Не вижу ничего поразительного в возрасте.
— Старые вещи таят много загадок. Они исподволь рассказывают о многом. Так, посетив руины пирамид, вы можете много узнать о человечестве.
— Ну, может быть, если мне случится разбогатеть, я и на это потрачусь.
— Наверное, мы за этим и направляемся, да? Куда вы меня ведете?
— Я веду вас в сирианскую букмекерскую контору. Много не разговаривайте, ставки делайте небольшие, а главное — наблюдайте. Помните, вы просто богатый турист, изучающий трущобы.
— Но я и есть богатый турист, изучающий трущобы.
В зале все и вся находилось в беспрестанном движении. Деньги и билеты перелетали через стойку.
За стойкой орудовали Высокая Задница и ее сын Джоэль. Еще человек двадцать покупали билеты и следили за соревнованиями на больших экранах. Одновременно шло не меньше двух гонок.
Гонки транслировались со второй планеты в нашей системе, носящей название Ссслрдсст’т, — болотистого мира, контролируемого сирианцами. Гонки псевдодельфинов по реке, изобилующей псевдохищниками, стали любимым развлечением сирианцев. Впрочем, гигантские крабы способны ставить на что угодно.
Миллар сделал несколько небольших ставок. Проиграл.
Но Стив Хсиао выиграл много. Получил прибыль восемь к одному. Все хлопали его по спине.
Я кивнул на дверь, и Миллар последовал за мной к выходу. Мы шли несколько кварталов молча, затем он спросил:
— Каковы наши планы?
И я понял, что зацепил его.
— Как вы могли слышать, наши войска недавно захватили кое-какое белатринское коммуникационное оборудование.
— Слухи ходят.
— Так вот, один из солдат, участвовавших в операции, недавно «вышел в отставку» на Новый Марс. Зовут его Джоко. Когда он сюда прибыл, он был совсем сдвинутый — слышал голоса. И мы его по возможности избегали. Ну, знаете, как это бывает?
Миллар кивнул. Человек космоса…
— Он начал покупать всякий технический лом — обугленные сирианские навигационные установки, шахтные лазеры, всякую всячину. Ну, каждый и кинулся со своим барахлом нажиться за счет бедного дурачка. Каюсь, я сам продал ему сломанный кухонный таймер. Но совесть меня кольнула, и я его спросил, что он делает, а он сказал, что делает установку для просмотра гонок. Я решил, что лучше будет притвориться, будто я что-то вижу на перегоревшем мониторе. Ну, пошел я за ним и посмотрел гонки. Это была не прямая трансляция с трехминутной задержкой со Ссслрдсст’та, вроде той, что мы смотрели в конторе. Это были гонки, которые должны были начаться через два часа.
