Елена Белова - Сердце феникса
Слово хлестнуло плетью.
Алексей не вздрогнул. Чего уж теперь.
— Будь ты проклят, Алекс! — вдруг проговорил Вадим, и в голос его прорвалось долго сдерживаемое бешенство, — Значит, моим помощником ты быть не согласен. Ради меня — не согласен. Братом моим быть не хочешь… Но готов стать моим слугой — рабом! — ради своих людишек… Их, значит, выбрал… Так и быть!
Он вытянул руку, и в воздухе перед Алексом завис кубок из темного камня. Плеснувшаяся в нем жидкость была еще темней.
Черная…
— Итак, перед тем, как ты скажешь клятву…. Я хочу, чтобы ты выпил это. У этого зелья есть лишь один недостаток: действует только тогда, когда его пьют по доброй воле, без чар.
— Что это? — шевельнул Алексей похолодевшими губами. Он знал, ч т о, но верить не хотелось до последнего…
— Не узнал? — в открытую издеваясь, усмехнулся старший брат. — А еще постоянно слушал сказочки. Эликсир зла. Лучшие алхимики полтора года делали, по моему личному заказу. Специально для тебя. Пей.
— Не надо, Вадим…
— Пей.
— Нет…
Алексея качнуло, и он опустил голову, борясь с подступающим обмороком. Боже, как больно… Нельзя стать злым… Нельзя остаться добрым… Нельзя… Нельзя. Нельзя!
— Опять «нет», Алексей. А ведь детки еще здесь… — в словах молодого Хозяина заклокотала ярость, — Пей! Я приказываю! Ты ведь собирался стать моим слугой, верно? ТАК ВЫПОЛНЯЙ ПРИКАЗ!
Алексей поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как рука ближайшего демона, крупная, короткопалая, сделала резкое движение. В горле светловолосого мальчишки словно открылась темная щель… взорвавшаяся фонтаном крови.
Мир на секунду обрел невозможную, нереальную четкость — юноша увидел каждую капельку в багрово-алом потоке. А потом — погас…
Ты…
Лина вырвалась из воспоминания, как утопающий — из-под толщи воды. Ее знобило, сердце бешено рвалось под обжигающим ураганом эмоций Алексея. Нестерпимая боль и чувство вины. Не спас!
— Я… Я даже не знаю, живы ли они…
Голос Алексея звучал как-то надорвано, хрипло…Отчаянно. И Лина вдруг поняла, что он держится на грани… Его надо отвлечь. Срочно!!! Сейчас, пока не поздно…Утешать бессмысленно… Ей обычно помогала хорошая оплеуха… Нет! Она не будет его бить. Больше никогда. Никогда в жизни. Есть другой способ. Ну же!
Девушка обхватила ладонями его лицо и прижалась к губам. Алексей вздрогнул, замер, но отстраниться не попытался. Тогда она снова его поцеловала — горячо, нежно, отчаянно.
И на этот раз губы Алексея ответили ей…
Никогда в жизни Лина не просыпалась с таким ощущением…
Таким… она поискала слово… таким странным? Живым. Ощущение летящей, прозрачно-чистой, светлой какой-то радости. И живое тепло рядом, и ровное биение другого сердца — то, что раньше она едва терпела — теперь было удивительно нужным, просто необходимым…прекрасным.
Что-то изменилось в мире…
Или в ней.
Девушка беззвучно повернула голову и всмотрелась в тонкое лицо спящего Алексея.
С п о к о й н о е лицо.
Лина закрыла глаза, чтобы запомнить его таким: без тревоги, без печати усталости, без боли. Как же тебе досталось, парень…
Он ведь младше ее, а между красивыми темными бровями уже легла морщинка… Девушке вдруг нестерпимо захотелось разгладить эту раннюю морщинку, потрогать шелковистую бровь, поерошить густые каштановые волосы, в которых словно запутались блескучие искры… Вспомнилось, как она остригла ему волосы, чтобы вылечить ожоги. Волосы отросли… Если бы так же легко исчезли другие следы: на теле и в душе…
Алексей, кажется, почувствовал ее взгляд.
Он шевельнулся, брови беспокойно дернулись… Лина затаила дыхание, гадая, как он на нее сейчас посмотрит. Что скажет? Может…И тут изумрудные глаза раскрылись…
И Лина невольно улыбнулась при виде забавной смены выражений на его лице. Сначала сквозь туман сна проступила неясная, смутная, но оч-ч-чень довольная улыбка… От которой сердце феникса подпрыгнуло и кувыркнулось, точно котенок, играющий с бабочкой.
А потом темные ресницы ошеломленно взлетели вверх, в глазах промелькнула растерянность, почти паника, а чуть припухшие губы удивленно приоткрылись. Ну просто мальчишка-первоклассник, которого застукали за преждевременной распаковкой подарка на рождество!
И, наконец, алая краска смущения жаркой волной окатила его от линии волос до кончиков пальцев.
Ну, в общем, чего-то такого она и ожидала… Примерно. Чего не ожидала — что сама смутится в ответ.
Суккуб-недоучка…Ведь покраснела, как…хамелеон, угодивший в винную лужицу!
Несколько секунд они просто таращились друг на друга, точно подростки, собирающиеся первый раз поцеловаться.
Первым, как ни странно, обрел дар речи именно Алексей.
— Э-э-э… привет, — выдал он хрипловатым от смущения голосом.
— Привет, — отозвалась Лина, постепенно обретая присутствие духа. Интересно, а у нее уши такие же огненные?
Алексей неловко хлопнул ресницами, глядя как-то искоса, словно борясь с желанием опустить глаза:
— Ты как?
— Я?! — изумилась девушка.
— Ну… э… ты выспалась?
— Что-что? — Лина с трудом сдерживала смех. Выспалась?! Ну, Алекс!
Заметив ее неуместное веселье, юноша окончательно стушевался.
— Я хотел…ну, в общем, я не очень знаю, что говорят… э…когда… — он запутался и умолк.
Та-а-ак… Лина недоуменно уставилась на подопечного. Если она правильно поняла… Нет, ну настанет когда-нибудь конец его сюрпризам?
— Алексей! Я что, должна поверить, что это у тебя первый раз?
Зеленые глаза почему-то виновато прикрылись ресницами… и вдруг из-под ресниц сверкнула непередаваемая озорная искра, с крошечной такой
капелькой неуверенности.
— Ну… вообще-то второй.
Лина воззрилась на него почище Беатрисы. В двадцать с лишним лет?!
С такой внешностью, с такой… Невероятную, сказочную нежность этой ночи Лина будет хранить в памяти до конца жизни. Как сокровище… Как Бреннис хранит его песню… Да что же это, а? Как это?
Алексей стесненно поежился под ее взглядом:
— Что?
— С ума сойти! — проговорила девушка на выдохе, — Что же будет, когда ты наберешься опыта?…
— А что?
Лина покрутила головой, но все-таки не удержалась:
— Ну, знаешь, Алексей, если у тебя когда-нибудь будут проблемы с девушками, то, наверное, только одна: как отгонять лишних.
Он удивленно повел бровью и улыбнулся — быстрой летучей улыбкой, с той самой озорной искоркой.
— Правда?
— Ага, — кивнула Лина, одновременно пытаясь решить очень важную проблему: как удержать свое несчастное сердце от ме-е-едленного таяния. Удивительна была на его лице эта счастливая, лукаво-дразнящая улыбка.
