Елена Белова - Сердце феникса
— А тебе что, нужны зрители? Пригласим, кого захочешь. Демонов? Людей? Может, женщин? Хотя в таком виде ты им вряд ли понравишься… Ангелочек!
— Тебе зато я очень нравлюсь… — Алексей целеустремленно продолжал выводить старшего брата из себя, — Просто глаз не сводишь… Цепи, я вижу, тебе особенно по душе? Не хочешь примерить? Тебе пойдет…
— Я смотрю, уроки воспитания не пошли тебе на пользу.
— Может, твои дрессировщики плохо старались?
— Может быть… — обронил Вадим, оглядывая брата с ног до головы с какой-то нехорошей задумчивостью, — Во всяком случае, не отучили тебя от привычки говорить мне дерзости!
— Думаешь, кому-то это по силам? Раз у тебя не вышло?
— Посмотрим, — пообещал Повелитель почему-то без злости. — Вот, познакомься, это твой новый воспитатель, Деймос. Маг иллюзий.
— Мастер иллюзионных пыток, по вашему признанию, милорд, — с этими словами рядом с Вадимом возник светловолосый колдун изящного сложения, сущий херувимчик на вид. Даже медальон, удостоверяющий его уровень магии, казался изящной безделушкой, украшением. Только глаза портили впечатление: взгляд был холодным, цепким и очень старым…
— Он тобой уже занимался, — пояснил Вадим с какой-то злорадной улыбочкой. — Последнюю неделю, на пару с Августом. Только ты его не видел. Как тебе фишка с говорящими мертвецами?
— Что?! — прошептал Алексей враз онемевшими губами. Слова ударили не хуже телекинеза… Иллюзия… Это была… иллюзия?! Эти ночные жалобы, эти упреки, что сводили его с ума и заставляли желать смерти — это просто волшебство нового мучителя?
Морок. Галлюцинация. От стыда и унижения хотелось кричать. А еще лучше — умереть.
Боже, Вадим, что ты творишь?
— А что, вышло очень трогательно. — подсыпал соли на раны Избранный. — «Никто тебя не винит, Алексей», «Держись», и все такое. Я поразвлекся от души!
— Вадим, за что? — вдруг перебил юноша, и такая отчаянная боль пронизала эти тихие слова, что Повелитель мира осекся на полуслове… — Чего ты добиваешься? Что… тебе нужно от меня?
— Я уже говорил. Ты. Рядом со мной. Твоя служба.
— Ты же знаешь, этого никогда не будет…
— Никогда — это очень долго! — перебил Избранный. — Ты уже мне служишь, не заметил? Из тебя получилось прекрасное наглядное пособие, знаешь ли. Никто из тех, кого я приводил взглянуть на тебя, не смеет плести против меня интриги!
Служишь… служишь…
— Это все, что тебе нужно? Наглядное пособие?
— Мне нужен ты. Не будешь со мной добровольно — заставлю. Так или иначе, но ты
будешь мне служить.
— Нет, Вадим.
— Я верну тебе силы, — вкрадчиво пообещал Хозяин.
Алексей качнул головой:
— Нет. Пойти за тобой — значит отказаться от того, чему учили нас мама и отец. Я не могу.
— Ты только послушай себя! Мама! Отец! Пора взрослеть, Леш! Наши родители — слабаки, помешанные на своем добре! Они смогли защитить меня?! Нет! Силы Ада, они даже себя защитить не смогли! Забудь о них.
— Не смей говорить о них так! — сорвался Алексей. Теперь он не старался разозлить брата, но слышать, как тот говорит о родителях… — Не смей! Они боролись за то, во что верили, ясно? Всю жизнь, всеми силами! Помогали людям! А ты поддался злу…
«Ты слаб,» — прозвучала невысказанная мысль.
Глаза Избранного заледенели. Но Алексей не отвел взгляда, хотя от скопившейся в воздухе магии стало трудно дышать.
От напряжения в камере, казалось, вот-вот начнут проскакивать искры…
Наконец Вадим разомкнул сложенные на груди руки. Вытянул ладонь и щелкнул пальцами. Резко.
— Я устал слушать дерзости, — объявил он, когда, приглушенно вскрикнув, младший брат схватился за горло.
Невидимые когти сдавили шею до темноты в глазах. Протестующе заныли легкие, требуя воздуха… а его не было… Перед глазами поплыли вперемешку зеленые и оранжевые круги…
Все… Неужели?… Наконец-то…
И тут удавка ослабла, пропала.
Кашляя, смигивая с ресниц непроизвольно проступившие слезы, Алексей повис между тюремщиками. Пол качался, временами словно пропадая в зеленой искристой тьме. Истощение, физическое и нервное, наконец, сделало свое дело, и сознание юноши упорно стремилось покинуть это измученное тело.
— Открой глаза, — послышался знакомый голос, — Ты что, заснул?
— Да пошел ты! — огрызнулся Алексей из последних сил.
Сильный удар по лицу заставил его вскинуть голову. Удар… и детский плач. Что такое?
В камере появилось несколько новых демонов.
Пятеро… Каждый держал перед собой ребенка. Ближе всех — светловолосый мальчик лет семи. Господи…
— Кстати, о людях, которым надо помочь. Узнаешь? Это дети твоих дружков. Скажи мне «нет» еще раз, Алекс, и кто-то останется без головы.
На секунду Алексею показалось, что Вадим снова душит его… Потому что ему вдруг перестало хватать воздуха… Сердце взмыло куда-то вверх и застряло в горле колючим комом.
— Вадим…
— Этого не говори. — перебил его молодой Хозяин мира, — Я устал от проповедей. Мне, знаешь ли, поднадоело предлагать тебе мир на блюдечке, а в ответ получать оскорбления. Я хочу слышать только «да». Ты понял? «Да», Алексей! Или эти детишки отправятся на встречу с родителями.
В серо-зеленых глазах Повелителя клубилась тьма.
Алексей молчал, не в силах выговорить ни слова… Боже, помоги мне…
— Ну же, Алексей, выбирай, что дороже — твои нуждающиеся в помощи или твоя память о родителях? Выбирай. Ну!!!
«Я не могу» — пронеслось в голове — «Папа, прости, я не могу… Это же дети…»
Он закрыл глаза… И кивнул.
— Это значит «да»? Я не понял.
— Да, — прошептал Алексей, не открывая глаз.
— Повтори, я не слышу!
— Да.
— Да — что?
— Да, я буду… тебе служить.
— Вот так сразу? Я восхищен… — в голосе, однако, восхищения что-то не слышалось. Зато послышалась издевка, — И Клятву принесешь?
Что?!
Клятва, новое изобретение Вадима, сковывало низших демонов по рукам и ногам, вынуждая беспрекословно выполнять приказы… или сходить с ума от боли.
Клятва…Господи, а какая разница? Чуть больше боли…
— Принесу, — голос звучал почти ровно, только губы почему-то плохо слушались… И камера опять закружилась, так что пол под ногами перестал ощущаться…
— Интересно… — прокомментировал Вадим. — Ну, что ж, становись на колени.
Он не встал — просто рухнул. Правда, больней не стало… Куда уж больше…
— Надо голограмму сделать, — холодно сказал Повелитель, — Ты — на коленях передо мной. Хотя не стоит. Ты ведь теперь часто будешь так стоять, верно? Слуга!!!
