Антон Кильдяшев - Дворяне и ведьмы (СИ)
- Разве нельзя было построить новые дворцы? - Печально обвёл взглядом город Настас. - Чего им не хватило?
- Простите, но мне это неизвестно. Если позволите, я назову это величайшей загадкой тысячелетия. Почему мостовые люди больше не способны творить, и лишь доживают срок службы созданного их предками? У нас сложилось мнение, что это из-за смерти государыни. Из-за братоубийства. Проклятье витает над этим городом.
Княжич насторожился. Он читал что-то подобное в книгах. Вернее, книге. Жречество ещё нарекло её еретической за "искажение настоящей истории мира". Синий Син согласно ей успел продать ведьмам всё царство, то есть проклял не только свой город, но и обрёк страну на погибель.
- Что заставляет вас так думать? - Уклончиво ответил Настас. Он чуял, что его хотят ввязать во что-то тёмное и мерзкое, и пока не видел в этом для себя выгоды.
- Змея мертвеет, господин. Некогда прозрачные и быстрые воды стали грязными и тяжёлыми, они замедлили свой бег. Этот город стоит на истоках реки; если он проклят, то проклята и Змея, прокляты и земли ниже по течению. - Странный огонёк в глазах Велемера потух так же незаметно, как и появился. - Достаточно почитать царские архивы, чтобы в этом убедиться. О, просим прощения - было достаточно.
Настас чуял, что не принял какого-то невысказанного предложения. И был рад этому - не хватало ему ещё добровольно вляпаться в чьи-то чужие проблемы, когда и своих выше крыши. Велемер вздохнул и зачем-то отряхнул камзол. Княжич вновь прилип к окну. Вид всё никак не давал ему покоя. "Даже если я не собираюсь помогать Белеву очистить себя, я имею право желать ему успехов в этом".
- Не грустите, друг мой. - Улыбнулся собеседник. - Время заставляет думать, что наши предки были добры и умны и стыдятся, глядя на своих никчёмных потомков. Спросите себя, и ответьте честно - зачем бы Вы освободили рабов государыни? И я осмелюсь ответить за Вас - вовсе не высокие чувства движут теми, кто желают другим свободы. Тогда, сразу, как умерла государыня Бель, её верные всадники потеряли госпожу и решили избрать новую. Не ту, вернее, того, кого поставил царь, одного из своих сыновей, но кого-то, кого они считали достойной править городом государыни. И так бы было, уж простите великодушно, что сомневаюсь в силе царской власти - ибо этого нет и в помине. Я лишь говорю об истории, том, как происходили события. Произошло то, что произошло - ни каплей больше, ни каплей меньше. Среди всадников был предатель. Человек, что освободил своих рабов и обещал, что освободит чужих. Единство всадников, и без того хрупкое, оказалось мертво, а рабы, та сила, что строила рукотворные горы, решили восстать против хозяев. Но что же захотели изменить рабы своей борьбой за свободу? Да ничего - всадник, что предал остальных, стал тивуном, избранником народа. А властью, данной ему, всадник присвоил себе владения других. "По праву победителя", - сказал он. И назвался Белевичем в честь государыни. Его потомки, как Вы знаете, вполне достойны своего предка. - Почему-то посланник указал рукой на дома, обросшие трущобами. - Так почему же мы, позвольте узнать, обязаны верить, что государыня, что её великаны, которыми она величала своих рабов, действительно то, чем назвала их людская молва спустя столетия?
- Мы и не должны.
- Верно. - Кивнул Велемер. - Что же, господин, я вынужден откланяться. Дела не ждут, к превеликому моему сожалению. Я был бы рад провести для вас экскурсию по Белеву, но, должно быть, вы и сами изволили убедиться, что этот город не слишком изобилует видами с уровня улиц. Его скрытая красота вся в окнах дворца, из которых едва-едва виден призрак великого прошлого.
В дверь внезапно - и удивительно вовремя - постучалась служанка. Она позвала княжича на обед и спросила, не нуждается ли он в чём-либо.
- Мне нужны ставни. - Сказал Настас, когда Велемер вышел.
- Никак нельзя. Приказ господина не закрывать ни одного из окон.
Княжич уныло осмотрел свою тесную комнатушку.
- Тогда одеяло.
Ранеслав нравился Настасу всё больше и больше. Даже больше, чем отец. Сластолюбец не шёл ни в какое сравнение с тем, кто обожал город до такой степени, что запрещал на него не смотреть своим гостям. Велемер без сомнения разделял больную страсть князя к Белеву. Иначе назвать это Красич бы не смог - по дороге в столовую (под присмотром служанки и пары стражников, незаметно прогуливавшихся позади) через многие коридоры и комнаты дворца встречались сотни, если не тысячи вещей, что принадлежали старому городу. Картины были лучшим из них. Некоторые Настасу даже приглянулись мастерством художников. Но вот поднятые со дна озера, из утонувших и разрушенных дворцов всадников вазы, покрытые ржавчиной и трещинами доспехи, расколотые камни стен уже говорили об одержимости хозяина города.
Князь, как и положено, восседал во главе стола. Слева и справа сидела его семья - жена, дети и старая мать. Велемер сидел после бояр, Белевичей и прочих, пришедших о чём-то просить или же по приглашению, в конце стола. Настасу отвели место сразу за послом.
Почётнейшее место. Княжич ценил дружелюбие своего родственника. "Теперь понятно, откуда у отца были такие замашки", - подумал он про себя. К такому ему было не привыкать.
За столом говорили о торговле и о том, что царь не должен, обязан отдать очищенные от рыцарей лука и башни территории под боярское управление или же назначить туда князя, чтобы уже он им разрешил им взять торговый путь в свои руки. Ранеслав был безразличен к их словам. "Если вам надо, вы и идите к царю с поклоном", - отвечал он. Но бояре стояли на своём. Это был их город, а не князя, и он был вынужден слушать их просьбы.
Бояре в сущности те же самые князья, только владения их не земля, а государевы дела, и считаются в царстве ниже Красичей лишь потому, что не являются Красичами, владельцами земли. Что спорно - все бояре регулярно брали в жёны дочерей князей, а армии их должников вполне могут считаться их подданными. Самые знатные рода - прежде всего Белевичи, следом за ними шли менее знатные потомки старых князей Слеёва, Арагакенычи, владельцы крепостей на северных горных перевалах, дикие Хреевы, и любимцы южных князей Гамариничи - все жаждали владеть тем узеньким мостом, что вёл с одной стороны разлома на другой. Рыцари питались с него и нажили несусветные богатства за тысячелетия своей власти над торговлей между Стоградьем и королевствами за Нижними Горами.
Белевичи собрали мелкие боярские дома и пообещав что-то взамен упросили их помочь добыть для Белевичей этот проход. Должно быть, обещали отдать свою долю разорившихся и проданных царём взамен уплаты долга крестьян им. Они были первыми, кто пришёл подкупить князя Белева, и уже только потому они выигрывали гонку. С собой они принесли богатейшие дары.
