Абрахам Меррит - Лик в бездне
— Нет, Нимир, — полусонно сказал он, — я тебя не боюсь.
— А!
Тень поднялась на троне, частично из ее голоса исчезла успокаивающая страхи мелодичность, частично вместо этого появилось в его голосе что-то угрожающее:
— Так ты знаешь, кто я?
Опутавшие Грейдона чары начали слабеть, его разум рывком обрел настороженность. Тень поняла это, и все сладостные, утешающие, навевающие слабость звуки вновь заструились в ее шепоте.
— Но это очень хорошо, Грейдон. Несомненно, там рассказывали обо мне много лживого. Ты уже видел людей Ю-Атланчи. Они находятся в состоянии упадка. Они гниют.
Но если бы в былые дни они последовали моему совету, сейчас они были бы великим народом, сильным, жизнеспособным, властителями всей Земли. Но не погибла вся древняя мудрость. Она создаст новый, лучший мир. Ты видел этих людей, Грейдон, и, думаю, оценил их. Неужели ты веришь, что у них есть основание благодарить тех, кто изгнал меня и, следовательно, обрек их на подобный конец? Я бы не покинул их, как это сделали те, остальные Повелители, оставив их шарлатану и змее женского пола, которая, не будучи человеком, не может поэтому понять человеческие нужды. А я бы повел их вперед и дальше, к достижению большей силы и большей мудрости. С моей помощью они бы достигли самых больших высот, только звезды были бы выше их. Я не оставил бы их в этом болоте, не дал бы им сделаться добычей косности и упадка. Ты веришь мне, Грейдон?
Грейдон задумался. Думать было трудно, мешало охватившее его лениво-приятное настроение, а также странное ощущение радостной приподнятости. Но да — все сказанное было правдой.
В словах была ясная, холодная логика.
Кстати, Грейдон и сам думал то же самое.
Наверняка со стороны Властелинов, кем был они ни были, это была подлость — спокойно уйти, как будто они не несли никакой ответственности за свой народ.
А кто шарлатан? Ну Повелитель глупости, разумеется. А кто Мать? Полузмея! Чертовски подходящая характеристика. Он совершенно согласен.
— Правильно, Нимир. Ты прав! — сказал Грейдон.
Он торжественно кивнул.
Призрачный аромат сада незаметно проникал в ноздри Грейдона. Грейдон с жадностью пил его. Странно, что он считал этот сад злом. Сад — не зло. Грейдон чертовски хорошо себя чувствовал, а запах сада позволяет ему чувствовать себя еще лучше.
Во всяком случае, что есть зло? Все зависит от точки зрения.
Он неплохой парень, эта Тень, чрезвычайно логичен, разумен.
— Ты сильный человек, Грейдон. — Шепот Тени сделался еще мелодичнее. — Ты сильнее любого человека Ю-Атланчи, силен телом и духом. Ты похож на людей Старой Расы, которых, если бы не обман, я вознес бы до самых небес. Не сила победила меня, а лишь хитрые проделки Змеи-Женщины, которую не заботит ничто человеческое. Запомни это, Грейдон: змею не заботит ничто человеческое!
Когда я недавно боролся с тобой, то не для того, чтобы причинить тебе вред, а желая испытать твою силу. Ты достаточно силен, чтобы сопротивляться мне. Я рад этому, Грейдон, поскольку знаю, что наконец нашел человека, который мне нужен!
Так он человек, который нужен Нимиру?
Ну, раньше он был благонадежным человеком, чертовски благонадежным и сделался таковым без всякой помощи кого бы то ни было. Не так ли? Нет, подождите немного — кто-то помогал ему.
Кто? Неважно. Он был человеком, но кто-то помогал ему.
Кто-то…
Шепот Тени вкрадчиво вторгся в ползущие ощупью мысли:
— Ты нужен мне, Грейдон! Еще не слишком поздно переделать этот мир, чтобы он стал таким, каким должен быть. Еще не слишком поздно исправить причиненное в древности человеку зло, совершенное, когда меня предали. Но для этого я должен иметь тело, Грейдон, сильное, способное вместить меня тело. Одолжи мне твое тело, Грейдон! Только на время. Это время ты будешь владеть им совместно со мной. Ты будешь видеть, когда я вижу, будешь наслаждаться, когда я наслаждаюсь, разделишь со мной власть и будешь пить вино моих побед. Когда я достигну моей былой силы, Грейдон, тогда я оставлю его тебе в полное владение. Я сделаю его бессмертным, да, бессмертным, пока существует солнце! Разреши мне совместно с тобой владеть твоим телом, о сильный Грейдон!
Шепот смолк. По жилам Грейдона крепким вином струился, подымая волны, яркий, хмельной, безрассудный поток жизни.
Он слышал громовые звуки победных труб. Он был Чингизхан, сметающий королевства метлой татарской конницы.
Он был Атилла, поднятый на щитах ревущими гуннами, Александр Македонский, топчущий лежащий под ногами мир, Сеннахариб, держащий в руке, словно кубок, всю Азию. Он до отказа напился властью, он опьянел от власти!
Пьян? Кто посмел сказать, что он, Николас Грейдон, Повелитель Мира, может быть пьян? Ну, все правильно, он пьян.
Еще одна странная идея: кто захочет стать повелителем мира, если все, что от этого имеешь, — быть пьяным? Каждый может быть пьян, поэтому каждый, кто пьян, — повелитель мира. Странная идея, логичная. Нужно рассказать этой логичной Тени об этой странной идее…
Он понял, что уже очнулся, и расхохотался. Он осмотрелся вокруг, и смеяться ему уже не хотелось, поскольку сейчас он был на полпути к агатовому трону, а Тень согнулась над ним и манила Грейдона, убеждала его, шептала.
С Грейдона спали опутавшие его чары, соблазны, которые тянули его, как выводят на уде рыбу, в добычу Тени. В гневе и горечи, ненавидящий этот туманный призрак на черном троне, ненавидящий самого себя, шатаясь, он поспешно вернулся к каменной скамье и упал на нее, спрятав лицо во вздрагивающих ладонях.
Что спасло его? Не сознание — в этом он отдавал себе отчет, а что-то глубоко лежавшее в его подсознании, какая-то неподдающаяся изменению здоровая часть души, которая юмором, иронией смогла нейтрализовать яд, впитываемый его ушами.
Теперь Грейдон испугался, так испугался, что в остром приступе отчаяния принудил себя поднять голову и посмотреть прямо на Тень.
Тень в упор смотрела на Грейдона.
Призрачная рука подпирала безликую голову, Грейдон почувствовал, что Тень в замешательстве, как и в самом начале, когда она, невидимая, пыталась пробить его защиту. Он почувствовал также ее безудержную адскую ярость. Внезапно ощущения замешательства и ярости оборвались, как обрезанные. Вместо них плыл поток спокойствия и глубокого умиротворения. Грейдон, понимая, что это ловушка, изо всех сил сопротивлялся ему, но не смог преодолеть его. Поток плескал вокруг маленькие волны, лаская, успокаивал.
— Грейдон, — донесся шепот, — я доволен тобой, но ты ошибаешься, отвергая меня. Ты сильнее, чем я думал, вот почему я доволен тобой. Тело, которое я буду делить с тобой вместе, должно быть очень сильным. Раздели со мной твое тело, Грейдон!
