Андрей Астахов - Сломанная корона
– Ты слишком мрачно на все смотришь, – Крейг перестал улыбаться. – Ты и в самом деле…
– Неважно. Надо рисковать. Посмотрим, удастся ли нам обдурить этого чернорожего кадавра. Глядишь, что-нибудь у нас и выгорит…
* * *
Всякого я за последнее время насмотрелся, но это…
Добирались мы до зала Омартэ, как назвал его мертвый король Уртан, довольно долго – верхняя часть башни была похожа на лабиринт из залов, запутанных переходов, коридоров и лестниц. И еще – таинственный Резервуар Душ нехило охранялся. Стража из даонайн-хельдов была в башне повсюду. Зомби в ржавых доспехах следили за нами, и от их мертвых взглядов, которыми они нас сопровождали, волосы на голове шевелились. Из зала в зал, из коридор в коридор – везде нам встречались молчаливые страшные фигуры, которые будто напоминали о том, что мы попали в настоящее царство смерти. Этот кошмар закончился лишь в тот момент, когда мы по витой чугунной лестнице поднялись на последний этаж башни и оказались у огромных дверей, за которыми, как я понял, и находился зал спящих магов.
Двери открылись сами, едва мы подошли к ним поближе. Сердце у меня бешено колотилось, когда мы вошли внутрь зала. Вошли – и встали, не в силах даже слова сказать.
Зал был огромен – тут без труда могло разместиться несколько тысяч человек. Прямо в его центре слабо фосфоресцировали сотни гигантских зонтичных грибов, растущих прямо из громадной слизистой лужи. Слизь тоже светилась, и я почему-то подумал о радиации. Прямо над грибами под сводом зала висело нечто, напоминающее раздутый пульсирующий пузырь метров двадцати в поперечнике. Ячеистые стенки пузыря были полупрозрачными, а его мутное содержимое также испускало мертвенное зеленоватое сияние, наполнявшее весь зал. Из нижней части пузыря горизонтально над нашими головами отходили похожие на щупальца осьминога длинные бугорчатые тяжи, оплетавшие стены зала, как кровеносные сосуды и соединявшиеся с другими пузырями, торчащими из стен, словно огромные гнойные волдыри, только гораздо меньших размеров, чем первый. Всего их было в зале не меньше нескольких десятков. Присмотревшись к этим пузырям, я ощутил резкий приступ тошноты – внутри пузырей виднелись смутные фигуры. Что-то вроде эмбрионов, плавающих в околоплодной жидкости. Стены между пузырями сплошь покрывала жирная зеленоватая слизь, которая ползла не только вниз, но и вверх по стене, словно живая. В довершение ко всему воздух в зале был пропитан запахом гнили и падали. Никогда не видел ничего более тошнотворно-омерзительного и очень надеюсь, что больше не увижу до самой смерти.
– Тьфу! – Крейг, лицо которого в этом загробном освещении казалось лицом утопленника, пролежавшего неделю в воде, плюнул себе под ноги. – Вот значит как выглядит бессмертие?
– Джармен, меня сейчас вырвет.
– Меня тоже.
На меня накатила жуткая дурнота, во рту появился привкус желчи. В ушах зазвенело. Руки и ноги онемели, а внутренности шевелились, как живые. А потом я услышал голос. Точнее, голоса – вкрадчивые, жуткие, леденящие сердце, звучащие в унисон, зловещим хором.
– Девочка-вампир пришла! – торжествовал хор. – Пришла сама и привела с собой человека. Чего хочет от Познавших Бессмертие девочка по имени Марика?
– Со мной кто-то говорит! – воскликнул Крейг. Судя по выражению его лицо, он чувствовал себя ничуть не лучше, чем я.
– Лешенька, это магия высшего уровня! – упавшим голосом шепнула Марика. – Я долго не выдержу…
– Девочка пришла узнать тайну Интэ-Харон? – вопрошал хор. – Ей интересно знать, как можно обмануть Неизбежность, как уподобиться богам и познать истинное блаженство? Мы расскажем ей, если она того желает.
– Я желаю! – крикнул Крейг. Он, похоже, совершенно потерял над собой контроль.
– Не желаю! – закричал я, пытаясь совладать с убийственной дурнотой. – Не желай знать того, чего не полагается знать!
– Она знает Закон Интэ-Харон? – В замогильном голосе отчетливо прозвучало удивление. – Она не хочет получить знание? Что же она тогда ищет в обители Совершенных? Чего хочет?
– Топаз Сеидар!
– Ты осмелилась потревожить Совершенных ради жалкого самоцвета? Ты умрешь!
– Ну, уж нет! – выдохнул я, запустил руку в спорран и нащупал там флакон с тинктурой Ящера. Зелье немедленно вернуло мне способность соображать, исчезли слабость и онемение. Второй флакон я сунул в руку Крейга, который, казалось, вот-вот хлопнется в обморок.
– Пей! – рявкнул я. – Пей, чтоб тебя!
Крейг понял. Судорожно влил в себя зелье, поперхнулся и замотал головой, бормоча ругательства.
– Вот дерьмо! – выпалил он, таращась на меня. – Мне показалось, что я умер. Валить отсюда надо, пока они нас самих в зомби не превратили!
– У нас тридцать секунд, потом крышка. Беги отсюда! – ответил я и бросился к одной из колонн, между которыми висел большой пузырь.
Уж не знаю, почему я так поступил, но интуиция меня не обманула. Добравшись до верха колонны, я увидел, каким манером пузырь держится в воздухе. Мерзкий Резервуар Душ свисал со свода на нескольких вросших в камень пупырчатых тяжах, каждый толщиной с мою руку. Прямо какая-то чудовищная киста, мать ее. Недолго думая, я перепрыгнул с колонны на один из тяжей, ухватил его ногами, словно канат, высвобождая правую руку, вытянул из-за спины катану и рубанул соседний тяж, да так, то он сразу лопнул, забрызгав меня вонючей слизью. Вторым ударом я перерубил еще один тяж, перескочил на соседний, поближе к колонне, и в пару секунд перерезал еще одно щупальце, со злой радостью наблюдая, как уцелевшая пара тяжей начала растягиваться под немалым весом Резервуара. Действие тинктуры Ящера заканчивалось, я снова начал ощущать тошноту и звон в ушах, но это уже было неважно. Полоснув для верности катаной по ближнему тяжу, я отчаянным прыжком сиганул на капитель колонны, и мгновение спустя растянувшиеся щупальца с треском порвались. В мое сознание ворвался дикий душераздирающий, полный непередаваемого ужаса многоголосый вопль – и миг спустя гигантский пузырь рухнул с десятиметровой высоты на пол и взорвался, выбросив во все стороны тонны светящейся слизи. А потом с неожиданным грохотом начали рваться капсулы в стенах, и слизь была окрашена кровью. После того, как лопнул последний пузырь, я еще долго сидел на капители, пытаясь прийти в себя, а потом вспомнил о Крейге.
Джармен лежал недалеко от выхода из зала, раскинув руки, в луже вонючей слизи – и он был жив.
– Живой! – всхлипнула Марика. – Он жив!
– Это хорошо или плохо? – спросил я, хлопая Крейга по щекам.
– Ты опять за свое!
