Виктория Солдатова - Там, где живёт огонь. Часть 2
Глава N53
Мелкими быстрыми шагами принц Уныния двигался по земле Великого князя. Это был остров, самый большой в Преисподней и одновременно являющийся его сердцем. Астарот направлялся в Сад Владыки, боясь даже думать о том, зачем он туда идёт. Его тёмно-серый плащ развивался позади, а вечно застёгнутая последняя пуговица на рубашке сейчас непривычно сдавливала худое морщинистое горло. Изредка узловатая сухая рука проскальзывала под полы плаща, нервно нащупывая сбоку рукоять кинжала и возвращалась на место. Принц сильно нервничал. Он перешёл каменный мост с золотыми звёздами на кладке и погрузился в дремучий лес, окружающий замок повелителя Проклятых. Сейчас казалось, что ни одно живое существо не живёт здесь, хотя раньше весь Сад был полон тварей. В первый раз вокруг него словно сами деревья дышали, приветствуя Первого принца, а теперь лишь мёртвая тишина была его попутчиком.
Астарот снова шёл к поляне старых осин, где стояла на постаменте из обсидиана Великая Чёрная Библия. Но искал он белую кошку. Сейчас на руках у него было уже две склянки с кровью, которые были способны сломать две печати престола. Оставались ещё другие две. Принца Самаэля и принца Бегемота. И Астарот как никогда волновался. Полдела было сделано, и каждую секунду он боялся, что его план будет раскрыт.
Но с другой стороны, план был также на половину провалившимся. Потому что, как добыть оставшуюся кровь, он не имел представления.
И сейчас ноги несли его на поляну к белой кошке с разными глазами, которой принадлежало самое главное пророчество на земле Проклятых. Она должна была помочь ему или...
Что будет в ином случае, Астарот не хотел произносить даже про себя. Он уже ступил на ту дорогу, с которой нельзя свернуть назад. Нарушив один из законов Проклятых, принц был готов нарушить и все остальные. Он шумно сглотнул и снова коснулся рукояти кинжала.
И вот поляна была перед ним. Чёрная книга, увитая тяжёлыми цепями, так и лежала посреди поляны на каменной подставке. По пыльной ножке постамента полз тёмно-изумрудный плющ, цепляясь за пыльные звенья цепей. Однако не было вокруг ни звука, ни шелеста, ни малейшего движения, которые могли бы дать понять принцу, что он здесь не один.
- Эве... Эвелина? - спросил в воздух Астарот, и голос его от волнения сорвался на хрип. Он откашлялся и, сильно сдавив кулаки, повторил твёрже:
- Эвелина!
Но ни единого звука не раздалось в ответ. Поляна была совершенно пуста.
- Чёрт, да где же она?.. - пробубнил принц, и руки его безвольно расслабились, как и всё тело, которое так долго пребывало в нервном напряжении. Подсознательно отец Уныния чувствовал, что на этот раз он кошку не увидит.
"Видимо она знала" - подумал он с ужасом и спокойствием одновременно. Теперь ему не придётся...
Выдохнув, он полностью расслабился и упал назад, на мягкую зелёную траву. Вокруг него переплетались ветвями старые осины, а наверху, где должно было бы сиять звёздное небо, была привычная чёрная пустота, и лишь немного впереди возвышались острые шпили замка князя. Он закрыл блестящие сальным блеском веки и окунулся в размышления. Прохладный ветерок, гуляющий по Саду Владыки, навевал принцу мысли о Земле. Он представлял себя стоящим на берегу полноводной реки, над кристальной гладью которой кружились белоснежные чайки. Повернув голову налево, он видел высокие горы, верхушки которых были покрыты мягкими снежными шапками, а, повернув голову направо, он увидел Лилит. Она снова появилась в его фантазиях с развивающейся на ветру копной рыжих волос, и на этот раз он не стал её прогонять. Она была полностью голой, лишь яркий рубин в виде сердца мягко лежал между её высоких грудей. Астароту одновременно хотелось разорвать её на куски, бросив на корм чайкам, и овладеть её телом, навсегда заставив подчиняться себе.
Принц возбуждённо заурчал, поёрзав на прохладной земле не в силах справиться с эмоциями, навиваемыми собственной фантазией, как вдруг услышал:
- Принц Астарот?
Немедленно вскочив на ноги, он рассердился так, словно не лежал только что спокойно на траве, а делал что-то постыдное и его застали. Перед ним стояла низкая фигура белокурого мальчика с небесно-голубыми глазами. Фигура, которую он предпочёл бы не видеть ещё много-много сотен веков. А то может и никогда.
- Агриэль... - выдавил он из себя, скривив лицо так, словно съел что-то очень противное.
- Да, это я, принц, - ровным голосом, похожим на перезвон колокольчиков, ответил мальчик. - Как ваши дела? - вдруг любезно поинтересовался он, чем окончательно взбесил Астарота.
- Да ты совсем!.. - захрипел от гнева и ненависти принц, и бледное лицо его стало отдавать синевой. - Ты обманул меня, грязный ты рогатый головастик, и теперь смеешь ко мне обращаться?! Я всё ещё принц, и попомни моё слово, ты за всё ответишь! - выкрикнул он напоследок и, вспыхнув дьявольски горячим пламенем, опалившим половину поляны, исчез.
В таком состоянии, в котором теперь пришлось оказаться принцу Уныния, ему был чёрт - не брат, Тьма - не мать, и князь - не хозяин. И он, неожиданно для себя, стал искать свою новую жену. И нашёл её расслабленное тело в своих мрачных покоях на нелепой розовой кровати с перьями и балдахином, которая появилась там аккурат после свадьбы. Она лежала с закрытыми глазами, улыбаясь легкой улыбкой, в прозрачном красном пеньюаре, не скрывавшем ровным счётом ничего. Вокруг неё клубилась вуаль Тьмы, говоря о том, что на шёлковых простынях находится лишь тело новой принцессы. А Проклятая душа сейчас совсем в ином месте. Сев на кровать, не раздумывая, Астарот последовал за ней.
В небольшой комнате, освещаемой симпатичной фиолетовой люстрой с тремя плафонами, Гистэра сидела на мягком кожаном кресле и смотрела на молодого человека лет тридцати пяти. Он, пошатываясь, ходил по помещению, будто что-то выискивая. На нём были синие джинсы, расстёгнутая голубая рубашка и один носок. Посреди комнаты стоял квадратный стол с полупустой бутылкой водки, бутылка газировки "Колокольчик", батон хлеба и паштет. Сделав ещё пару кругов вокруг стола, мужчина, нахмурившись, уселся обратно за стол, налил себе стопку и опрокинул её, неприятно поморщившись. Его немного качнуло в сторону, когда он взял в руки кусок хлеба и, размазывая паштет себе по пальцам, стал делать бутерброд.
Гистера встала с кресла и медленно пошла к столу. Пискнула половица под её голыми ногами. Мужчина резко повернул голову в сторону, но ничего не увидел. Пожав плечами, он откусил кусок измазанного хлеба. Гистера села рядом, разглядывая склонившуюся над стопкой седеющую мужскую голову. Демоница пододвинулась поближе, и табуретка под ней тонко скрипнула по деревянному ламинату. Мужчина опять поднял голову, и, посмотрев мутными глазами сквозь принцессу Уныния, увидел лишь пустую табуретку. Он не любил быть один, одиночество пугало его, но он пил уже больше недели, и друзья давно перестали приходить.
