Мария Захарова - Вой лишенного или Сорвать покровы с богов
- Не знаю. Она жива, но дух умирает.
Риана горько выдохнула. Копна черных волос зазмеилась на ее плечах. Рьястор запротестовал низким рыком, обнажа белоснежные клыки, а Перворожденный застыл в ожидании.
- Рьястор - это сила, а Тагьери ее вместилище, - начала Нерожденная, но Антаргин перебил ее, выдохнув мысль духа:
- Наше продолжение.
- Да. Первая из союза Истинных. Единственная, проснувшаяся повторно.
- Рожденная в Саришэ вне своей ветви, - закончил Антаргин.
Вновь воцарилось молчание, на этот раз еще более тягостное, чем ранее. Судьба юной тресаирки волновала Антаргина, а в свете сказанного Нерожденной, он забеспокоился еще больше.
- Ты говоришь, дух умирает, значит, какая-то связь осталась? - надежда, зажегшаяся в глазах мужчины, потухла до того, как Риана заговорила. В ее взоре не было подтверждения, только печаль, объяснившая все без слов. - Тогда откуда такая уверенность? - поинтересовался он, не доживаясь ответа на первый вопрос.
- Я не могу найти ее. Не знаю, где Тагьери находится, но могу чувствовать, как слабеет дух. В ней же есть часть от меня, и Риан не в состоянии разорвать нашу связь полностью. Он может лишь отдалить, - объяснила Риана.
- Но как? Как такое вообще возможно?!
Антаргин вновь начал заводиться. Повелитель стихий вздыбил шерсть и выпустил когти. Взбудораженный дух не желал вспоминать о том, кто собирался уничтожить его. Отвлекшись на захлестнувшие его эмоции, он позабыл о Риане, и Нерожденная, лишившись сдерживающей силы рьястора, взметнулась ввысь облаком пара, мгновенно утратив телесную стабильность.
- Что ты помнишь из своего детства? - прозвучал вопрос в глубине его существа, пока Антаргин заново оплетал ее своей сутью.
- Нас - тебя и себя. Иногда его, смеющегося надо мной, - не задумываясь, ответил мужчина.
Воспоминания Рьястора о том времени в большинстве своем сводились к процессу обучения. К тому, как сильно он желал угодить матери и освободить ускользающую от него сущность.
- Он смеялся не потому, что хотел обидеть. Риан считал злость лучшим из стимулов. Я прошла свое первое изменение, когда была крайне рассержена, и он это запомнил, - объяснила Нерожденная, воплотившись перед Антаргином.
- Не суть, - отрезал мужчина, исторгая из груди разъяренное шипение духа. Им не нужны были оправдания.
- Пусть так, - поспешно согласилась она, не желая разрушать перемирие, установившееся между ними.
- Ты не ответила, как он это делает?
- Вспомни кариал. Сколько раз он давал тебе его?
- Два. Может три. Не уверен.
- Больше. Тогда он пробовал себя, так же как и я. Изучал собственные возможности. Кариал слился с Повелителем стихий только с шестого раза. До этого он был всего лишь украшением, а затем стал проводником, увеличивающим силы духа.
- И-и-и… - протянул Антаргин, не совсем понимая, зачем она говорит это. Ему было известно о свойствах кариала столько же, сколько и ей. В конце концов, именно он носил его на себе долгое время.
- Моя природа эфемерна, изменчива, его - статична. Она подчиняет. Если Риан поставит перед собой цель подчинить духа, он сможет это сделать. Ты сохраняешь меня такой, несмотря на то, что сама я не в состоянии этого сделать, - Риана подняла руки, как бы демонстрируя плоть, и добавила: - Способность, доставшаяся от него.
***
Очередная встреча с Неизменным настолько выбила Милуани из колеи, что женщина не заметила, как преодолела выдвижной мост и из святилища рианитского бога попала в отведенные ей покои. Даже изрядная высота, на которой располагался переход, не покоробила ее в этот раз. Она просто не обратила на нее внимания, стремительно удаляясь от треклятого божка и его требований.
Луани и сама толком не понимала, что именно настолько взволновало ее. Она получила то, к чему стремилась, и это притом, что Неизменный уличил ее в преднамеренной лжи, касающейся украшения. Откуда Риан узнал об этом, женщина сказать не могла, но его убежденное: "Договоренность не может быть заключена, ибо у вас нет того, что меня интересует", - прочно засело в памяти. Растерявшись, она призналась, что в настоящий момент не имеет при себе этой безделушки, но обязательно найдет ее, как только окажется в столичном дворце вейнгара. Но и это обещание Неизменный категорично отмел словами: "Вы всерьез полагаете, что в состоянии отобрать кариал у своего племянника?" - ошарашив ее ими сверх всякой меры.
Милуани не нашлась, что ответить ему. Мало того, что она не воспринимала сына Лурасы, как своего племянника, так еще и не знала, что он представляет из себя, и разузнать об этом ей было не у кого. В вопросе Риана женщиной ощущался какой-то подвох. Какой именно Луани сказать не могла, но чувствовала, что безразличным тоном Неизменного скрывается завуалированная издевка. Даже черная маска, скрывающая его лицо, казалось, посмеивалась над ней в тот момент.
- Отбываем! Немедленно! - бросила Милуани советнику, едва оказалась в выделенных ей комнатах.
Мужчина тут же поспешил к дверям, чтобы донести приказ до сопровождения госпожи и проследить за сборами. Процесс обещал стать недолгим, ибо все то время, что посольство Эргастении провело у рианитов, служивые были готовы сорваться в путь незамедлительно. Ни для кого из них не было секретом, что Милуани Тэланская не терпит длительного ожидания.
- Алитари ко мне! - крикнула вдогонку советнику Луани, заметив, что служанка отсутствует в покоях. Переодеваться самостоятельно у нее желания не имелось.
Пока прислужница возилась со шнуровкой платья, Милуани притоптывала ногой в нетерпении. Задерживаться далее у рианитов она не видела смысла, ибо Неизменный озвучил свое желание, и теперь будет ожидать совершения обмена. Луани еще не знала, каким образом ей придется выполнять это требование, но у нее имелось достаточно времени в запасе, чтобы обдумать свои действия. Дорога до Эргастении займет в лучшем случае до десяти дней, если, конечно, дожди не застигнут их в горах, а значить возможность вдоволь поразмыслить над капризом Неизменного ей обязательно представиться.
Сейчас же Милуани вынуждена была признаться себе в том, что заявление рианитского бога: "Мне нужна ваша сестра", - ввергло ее в глубокий ступор, лишив способности связно мыслить. Лураса в обмен на два десятка гарнизонов по триста с лишним человек - торг, по меньшей мере, странный, учитывая, что от оплаты и еще каких-либо услуг с ее стороны Риан категорически отказался.
Что настолько необычного было в ее сестрице, что Неизменный заинтересовался ею? Вопрос, не дающий Милуани покоя.
Если бы подобное предложение поступило к ней в юные годы, Луани смогла бы найти ему объяснение. В конце концов, Раса считалась первой красавицей, была дочерью правящего вейнгара, а потому считалась завидной невестой. Многие мужчины в то время желали ее. Тогда попытка завладеть ею обманным путем из эгоистичных соображений или же элементарного вожделения не вызвала бы у Милуани нареканий. Но теперь, когда для них обеих наступила пора увядания, стремление Риана заполучить ее в свои руки, казалось неуместной шуткой, и женщина терялась в предположениях, зачем ему это понадобилось.
