Анна Гурова - Мельница желаний
Парнишка подмигнул Ильмо и указал на мачту, на верхушке которой красовался оберег — щучья челюсть огромных размеров. Такая же челюсть, только поменьше, болталась на груди почти у каждого рыбака.
— Слышь, утопленник, — обратился бородач к Ильмо. — Не хочешь говорить, кто тебя из воды выбросил, — не говори. Поплывешь с нами на Лосиный остров, а там уж пусть хозяин и хозяйка сами с тобой разбирается. Захотят — отпустят, захотят — рабом сделают или убьют — это уже не наша забота.
— Погодите-ка! — воскликнул Илмо и сел с неожиданной для себя легкостью. — Говорите, Лосиный остров? А хозяина вашего случайно не Ахти звать?
— Ахти Каукомьели, господин Лемминкяйнен, — кивнул старший рыбак. — А хозяйка наша — госпожа Кюллики.
— Ахти! Так он же мой давний приятель! — улыбаясь во весь рот, сообщил Ильмо. — Как удачно всё обернулось! А когда мы будем на Лосином острове?
— Если ветер останется попутным, то сегодня после заката, — с сомнением поглядев на Ильмо, сказал рыбак.
Челн бежал под слепящим полуденным солнцем, раскачиваясь на волнах. Ветер усилился, и рыбаки, за исключением рулевого, разлеглись на дне лодки. Ильмо и сам лежал в тени паруса и с интересом их разглядывал. Рыбаки, за исключением старшего и его помощника, были совсем молодые парни — загорелые, полуголые, длинноволосые, с вплетенными в выгоревшие волосы ракушками-оберегами. Иногда набегающая волна обдавала их брызгами, и они весело фыркали, не стряхивая капель. Потом один рыбак затянул песню — из тех, которые хорошо петь во время долгого похода: длиннющую, однообразную. Слов и смысла в ней хватило бы на одну частушку, если бы певец не повторял одно и то же на тысячу ладов. Прочие то начинали подпевать, то снова впадали в дрему. Ильмо обратил внимание: несмотря на скудость одеяния, пояса у всех рыбаков были обшиты серебряными пластинками и речным жемчугом, а на поясах висели ножи, каких в Калева сроду не водилось.
Железо, которое ковали в землях карьяла, было тусклым, мягким и непрочным, а эти сияли ярче литого серебра. Ахти был щедр к своим людям. Говорят, таковы и варги, и это единственное, что о них можно сказать доброго.
Немолодой рыбак с косичкой на лбу тем временем подсел к Ильмо и принялся выспрашивать его о знакомстве с Ахти:
— Говоришь, старые приятели? Что-то я тебя не помню.
— А я на Лосином острове не бывал.
— Где же ты с нашим хозяном познакомился?
— На охоте. Гоняли лося по первому насту. Бородатый удивленно поднял брови. Рыбаки подобрались ближе, прислушиваясь.
— Мы не вместе охотились, — уточнил Ильмо. — Он — сам по себе, я тоже. Загнал-то лося на самом деле именно я. А когда тот выдохся и все ноги об лед изрезал, я уж приготовился его пристрелить. И тут из лесу выходит Ахти — на лыжах, с луком — и стреляет прямо в моего лося!
— Кто же на лося в одиночку ходит? — усомнился кто-то из парней.
— Я и на медведя один хожу, — не удержавшись, приврал Ильмо. — А лось — эка невидаль! Вот я на днях у озера Олений Мох подкарауливал матерого быка…
— Оставь-ка свои охотницкие побасенки и рассказывай про Ахти! — строго сказал бородач.
— Так я и рассказываю. Значит, я на лося всегда хожу один. Что до Ахти, почему его в Тапиолу понесло — тут дело особое. Вы, наверно, и сами слыхали, как в позапрошлом году он сватался к одной красавице из рода Саво…
— Слышали! — раздалось несколько голосов сразу. — А как же, все об этом знают!
— В то время мать невесты, как положено, его испытывала. Вот он и получил от нее урок — добыть в одиночку лесного быка. Охотник из него, прямо скажем, неважный, но зато меня он чуть не убил…
Ильмо добродушно рассмеялся.
— По правде сказать, сначала мы оба друг друга мало не поубивали из-за этого лося. Однако потом все же решили дело миром. Я уступил ему лося, раз такое дело, а он обещал мне за него воз копченой рыбы и добрый нож словенской работы. Вскоре мы встретились в Брусничном, и он вернул мне долг. Эх, показал бы я вам тот нож, да сами видите — ремень потерял… Я ему и подарки к свадьбе привез, но оказалось, напрасно — ничего у него с той девицей не вышло.
— Да, наш господин Ахти такой, — с гордостью сказал рыбак. — Горячий, но отходчивый. И справедливый — понапрасну еще никого не убил. И гостеприимный к тому же. Тебе повезло — он как раз недавно вернулся из похода. Милостью Укко, живой и невредимый, и никого из дружины не потерял. Богатую добычу привез. Одного серебра…
— И молодого варга с собой притащил, — неодобрительно заметил кто-то. — Что варгу делать на нашем острове? Высматривать, чем поживиться? Болтается целыми днями по берегу, песни поет да к девкам пристает. Или рубятся с хозяином для забавы. Эти варги только и умеют, что мечом махать…
— Не знаешь, так молчи, — перебил его бородач с косичкой. — А корабли водить по закатным морям? Варг сам сказал, что отец его был кормчий. Господин Ахти, — повернулся он к Ильмо, — уж не первый год мечтает снарядить свой корабль. Для этого и домой раньше вернулся — строить большую ладью, чтобы ходить по морю.
— А следующей весной уйдет в поход и лучших парней сманит на погибель, — проворчал другой. — Кто будет рыбу ловить? Его-то самого небось мать от гибели зачаровала…
Солнце клонилось к горизонту. Небо расчертили лиловые, алые и синие полосы облаков. Озерная вода налилась багровым — казалось, солнце садится в кровь. От воды потянуло холодом. Ильмо сидел у мачты, съежившись, кутался в одежду с чужого плеча и раздумывал о том, что с ним случилось накануне. Только чудо спасло его от колдовства туна. Да еще помогла подсказка маленькой чародейки, кстати, тоже родом из Похъёлы. И что этим похъёльцам от него надо? Почему они так хотят его смерти? Может, Вяйно уже всё разведал, вернулся — и обнаружил, что охотника нет ни на горе, ни в селении Калева. И еще — что скажет Айникки? Не решит ли, что он бросил ее и сбежал?
Но вот вдоль горизонта протянулась темная полоса, расцвеченная точками огней, — долгий берег Лосиного острова.
К острову подошли перед самым закатом. Рыбаки начали собираться, весело перешучиваясь, — несколько дней не были дома, возвращались с богатым уловом. Челн петлял, огибая попадавшиеся навстречу скалистые островки. На каждом, даже самом маленьком, росли березы, склоняясь к самой воде. Навстречу всё чаще попадались рыбачьи лодки. Ильмо, забыв, что всего полдня назад едва не утонул, во все глаза смотрел по сторонам. Да тут целая деревня, побольше Калева! Он-то думал, что владение Ахти — обычный хутор, а увидел многолюдное селение. Направо и налево, куда хватало глаз, вдоль берега под навесами сушились рыбачьи сети, рядом лежали кверху днищем осмоленные лодки.
